– Значит, не умеешь, – деловито изрекает сестра, отпускает ногу и падает на свою кровать, которая стоит напротив моей. – Я сегодня сплю тут.

– А почему не с мамой?

– Она у Сергеевны допоздна. Сегодня понедельник, забыла?

У мамы с соседкой из дома напротив странная традиция собираться по понедельникам. Своеобразный бунт против наступивших будней. Не раз приходилось забирать маму от соседки среди ночи и заваривать «Ролтон» утром во вторник (ибо ничто так не приводит ее в чувство, как пачка острой куриной лапши).

– Блин, я хотела почитать! – недовольно хмурясь, я выключаю ноут и захватываю со стола Оруэлла. – Пойду в зал.

При Ульяне нельзя пользоваться прикроватной лампой. Сон младшего ребенка для мамы дороже всего на свете. А если учитывать, что этот ребенок – эпилептик, то лучше даже не пытаться оспаривать сей непреложный закон.

Оруэлл никак не идет. Я читаю и перечитываю одну и ту же строчку по несколько раз. Желудок грозиться разбудить сестру из соседней комнаты громким то ли бульканьем, то ли урчанием. Скандалист!

Я теряю всякую надежду воспринимать роман так, как он того заслуживает, и отправляюсь в постель. Мечтая поскорей уснуть, я закрываю глаза и вспоминаю свое отражение в зеркале. Нет, с этим тестом вместо талии нужно что-то делать.

Тесто.

Я представляю себе пышные, горячие булочки, пончики, посыпанные сахаром, и огромный сочный стейк, как в «Томе и Джерри».

Персонажи из мультфильма уносят мои мысли на десять лет назад, в седьмой класс. Тогда я носила футболку с изображением кота и мышки. Единственная мешковатая вещь в гардеробе, которая удачно маскировала мою грудь. В двенадцать лет она почти сформировалась и была больше, чем у одноклассниц. А поскольку я сильно комплексовала по этому поводу, то носила футболку с «Томом и Джерри», не снимая.

Однажды Милана Польска – задавака нашего класса и будущая первая красотка школы – заметила во всеуслышание, что я ношу эту футболку и больше никакой другой одежды у меня нет. А ее парень Леша Соколов подхватил и обозвал меня Мультиком.

«Мультик, Мультик!» – звучало почти за каждым школьным углом, а Соколов и его подружка смеялись громче всех. Эта кличка прилипла ко мне до самого выпускного.

«Мультик, Мультик, Мультик!» – от хохота одноклассников, звучавшего в голове, я просыпаюсь. Никакого Соколова и Польска. Никаких футболок с рисунками и смеха. В комнате тишина, только чуть потрескивают сверчки за окном.

Вся в липком поту, я встаю с постели и бреду к холодильнику за кефиром. Мамина картошка осталась забытой на плите в сковородке. Я вытаскиваю контейнер, чтобы переложить ее и спрятать в холодильник. Открываю крышку сковороды, вдыхаю и…

Хьюстон, у нас проблемы!

Я меньше чем за минуту слопала всю жареную картошку из сковородки. Холодную. Вместе с салом. Руками. В четыре утра.

Не буду вбивать этот прием пищи в приложение! Хотя какой там «прием пищи»?! Скорее похоже на «варварский набег утки».

***

В «Цитрусе» чувствую себя некомфортно. Должно быть, этот Мастер Вселенной работает где-то неподалеку. И все равно опаздывает вот уже на двадцать минут.

Я нервно тереблю часы на руке и утыкаюсь в ноутбук в поиске нового автора. Очевидно, тот, что с комиксами, передумал. А жаль. Было бы смело и неожиданно взяться за редкий жанр. Я бы хотела показать результат своей работы Аксенову.

Дверь кафе распахивается со звоном колокольчика, и в прохладный зал входят два качка. Один повыше и покрупнее, трясет шейкером так, что по всему кафе раздается неприятный грохочущий звук. Второй чуть ниже ростом, не такой перекачанный, скорее жилистый. Они оба что-то громко обсуждают и по-панибратски общаются с барменом.

– Что там с моим белковым смузи, Прихлоп? – говорит тот, что пониже, и я с любопытством наблюдаю за молодым парнишкой за баром, к которому он обращается. Юноше, должно быть, нет и восемнадцати. Все его лицо покрыто прыщами, как у многих подростков. Неужели получил свою кличку из-за сходства с персонажем из «Пиратов Карибского моря»?

– Не хватает одного ингредиента, – дерзко отвечает парнишка и похоже совершенно не обижается, а в шутку делает вид, что расстегивает ширинку и удаляется в подсобку.

Качек, что обозвал его Прихлопом, одним изящным прыжком, словно леопард, перемахивает через барную стойку и мчится за ним.

– Не вздумай! – орет он.

За дверью слышится возня, звуки борьбы и громкий гогот, переполошивший всех в кафе.

Хотя помимо меня из посетителей только молодая мамаша – скармливает картошку фри ребенку лет семи. Я с досадой вспоминаю о своем набеге на холодильник сегодняшней ночью и принюхиваюсь к блузке, чтобы понять, не пахнет ли от нее жареной картошкой. Не пахнет. Но это не придает мне уверенности в себе. Я уже посмотрела, сколько калорий съела, и пообещала себе, что компенсирую их избыток сегодняшним днем и съем на пятьсот калорий меньше. Не уверена, что это правильно с точки зрения здоровой диеты. Желудок тоже так не считает и громко урчит.

– Ты купил новый вкус! Соленая карамель! – звучит восторженный голос качка-леопарда. Он выходит в зал, держа в руках большую банку с протеином. – Круть!

Услышав последнее слово, я мысленно переношусь во вчерашний чат с «Мастером Вселенной» и замираю. Не может быть!

В этот момент качок отставляет банку и нахмурив лоб осматривает зал кафе. А когда наши взгляды встречаются, его глаза широко распахиваются, брови подлетают вверх, а на лице расплывается широчайшая белозубая улыбка.

– Мультик? – он делает шаг ко мне, очевидно, чертовски радостный от того, что видит меня.

Я тоже узнаю этого молодого человека – воплощение моих кошмаров. Того, кто превратил мою школьную жизнь в ад. Соколов.

Первая моя реакция – схватить ноутбук и дать деру. Но я сижу, словно к стулу прилипла, и не могу пошевелиться. Только моргаю. Соколов усаживается напротив и таращится на меня, как ребенок на иллюзиониста в момент, когда вот-вот появится кролик из шляпы.

– Так это ты «клюковка22»?

Я развожу руками и заставляю себя улыбнуться. При этом густо краснею и стыжусь собственного внешнего вида. Соколов-то выглядит идеально в своей спортивной майке, оголяющей широкие плечи. Еще в школе он занимался боксом и даже побеждал на каких-то соревнованиях. Частые пропуски уроков ему с легкостью прощали, а его фото до сих пор висит на доске почета возле учительской. Все одноклассники, да что там, все параллели знали, кого нельзя задирать и кто, в случае чего, может дать по лицу. Этого было достаточно, чтобы его авторитет вырос до небес как в школе, так и на улице.

А я? А я была мультиком, вечно увлеченным книгами. И ничем, кроме книг.

Бывший одноклассник пялится на всю меня с особенной ухмылкой, как будто мы знаем общий секрет.

– Ты стала книжным редактором, как и хотела, – не спрашивает, а утверждает Леша и бросает короткий взгляд на раскрытый ноутбук.

– А ты откуда знаешь, кем я хотела стать? – я до сих пор нахожусь в легкой прострации от нашей встречи и говорю сдавленно, как-то неестественно.

– Школьный альбом, – поясняет он, пожимая плечами, словно это очевидно.

Соколов одним большим глотком допивает смузи, а я невольно перевожу взгляд с его стакана на парня за баром.

– Не обращай внимания. Мы с Прихлопом всегда так! – машет он рукой, и как будто бы стыдиться сцены, которую они устроили в кафе. – Наш внутренний юмор.

– Внутренний?

– Я работаю в «Олимпии», – он указывает на себя и приосанивается, добавляя: – Самый востребованный и высокооплачиваемый тренер, между прочим!

– Прямо как ты и мечтал? – замечаю я, подняв бровь, не в силах сдержаться.

Колючки сами лезут из меня. Выработанный годами рефлекс на появление Соколова. Я хорошо помню, что написано под его фото: «хочет стать чемпионом мира». Самая амбициозная мечта среди одноклассников.

– А ты все такая же, – он обводит меня взглядом, но его выражение глаз не меняется. Он искренне рад меня видеть.