Но такое поведение неприемлемо. Это нарушит все границы приличия. И если он такое предпримет, то может потерять всякое уважение со стороны старших. И он об этом отлично знает. Точно! Я ведь тоже об этом в курсе.

Только в этот момент мой разум прояснился, уверенность вновь вереулась ко мне. Это был козырь! Да, и я им воспользуюсь!

Выпрямилась, расправила плечи, подняла голову, вздернув нос кверху, а глаза опустила. Главное правило при встрече с мужчиной, как наставляла «горячо любимая» тетя — не пугаться, встать ровно и гордо. При этом смотреть прямо в глаза ни в коем случае нельзя. Это расценивается как прямой вызов к бою. О чем быть речи вообще не могло быть — я ведь не мужчина. Казалось, будто он меня втрое больше. И выше на целую голову. А с моими габаритами, я бы с легкостью могла спрятаться за ним, и никто бы даже не заметил меня.

— А зачем вам старшие, простите? — почувствовав прилив смелости сразу задала вопрос не дрогнувшим голосом.

Хотела бы чтобы вопрос звучал более решительно, но аура этого Амирана давила и заставляла робеть перед ним. Даже когда он молчал. И мне требовалось немало силы воли, чтобы хотя бы мало-мальски держать лицо. Потому что именно в этот момент часть меня хотела бежать, свекая пятками, и спрятаться в самом безопасном месте на планете. Но чувствуя его присутствие столь близко рядом с собой, другая часть меня понимала, что убежать от такого мужчины не поучится. Даже если очень захочется.

Поэтому упиваться иллюзиями не было смысла, а решать проблему нужно было здесь и сейчас.

— Не прощаю, — вновь рыкнул.

И в этот момент за моей спиной раздался приглушенный всхлип Аланы. Туда же посмотрел и Амиран.

И я еле сдержалась, чтобы вновь не опереться о стену. Крепче сжала пальцы в кулак, поджала губы и прикусила щеку изнутри. Почувствовала солоноватый привкус во рту. И с вызовом посмотрела в прищуренные глаза этого властного типа, словно его тон смыл голос здравого рассудка в моей голове.

Теперь злилась я, потому что зная подругу могла предположить, что накрутила она себя знатно. Только ведь успокоила ее и просила же не выходить с балкона. Но кто же меня слушает?

Разъяренное лицо дяди Аббаса на мгновение пронеслось перед моим мысленным взором. Вдох-выдох. Я все смогу. У меня все получится.

— Вы можете поговорить со мной, — четко проговорила слова, боясь, что голос сорвется.

Но нет, я выдержала его взгляд и даже сделала акцент на последнем слове. И, набрав в легкие побольше воздуха, на одном дыхании выпалила:

— Мне вообще-то двадцать один. И я самостоятельная. Мы можем поговорить и без посредников, чтобы решить проблемы. А в чем собственно дело? Что-то случилось?

Сказала и в этот момент этот тип засмеялся, запрокинув голову. Он даже за живот схватился, ненормально обхохатываясь! Кажется, ему плохо стало от моих слов.

Я была просто в шоке, мягко говоря. Он так переменился весь. Больше не выглядел таким грозным и хищным, а я даже заслушалась его веселым смехом.

Даже сама начала улыбаться, чувствуя, как губы сами собой растягиваются в разные стороны. Опомнилась ту же, одернув себя. Дала себе мысленный подзатыльник и скрестила руки на груди, чтобы вновь собраться. И что же такого я сказала? Так и хотелось подлететь к нему и пнуть в ногу. Чтобы перестал так заразно смеяться. Один его хищный взгляд выбивал всю почву из-под ног, а тут стал таким обычным, что ли.

— Ладно, непосредственная, — немного успокоившись, но все еще смеясь, проговорил этот тип.

Я сдула вверх упавшую на глаза прядку волос. Да, я недовольна. Он испортил мой момент истины. Я уже готова была ему возразить, оправдаться, привести конструктивные доводы. А он все испортил! Своим смехом.

— Тогда давай объясняй, — проговорил он уже более серьезнее, но все еще затаив улыбку в уголках губ. А глаза больше не метали молнии от ярости. Он стал более спокойным, но все же не стоило в его присутствии расслабляться. Об этом мягко напоминала обостренная интуиция.

— А что объяснить? — спросила невинным голосом и наивно хлопнула глазами.

Сделала попытку прикинуться дурочкой и будто ничего не знаю о случившемся.

— Объяснить как так получилось, что я не успел даже сесть в свою машину как на неё упала рамка. И не надо оправдываться, я видела тебя на балконе, — подавшись вперёд, вкрадчивым голосом проговорила этот самый Амиран.

Я потопталась на месте и вновь подула на непослушную прядку, вновь упавшую мне на глаза. Что же сегодня все против меня, даже мои волосы.

— Я извиняюсь…

— Извиняйся, — прервал меня, явно получая удовольствие от сложившейся ситуации.

Опешила от такого тона. Знает, ведь что прав и нагло пользуюсь в этим.

Ладно, сама виновата.

Глубоко вдохнула и вспомнила врезавшуюся рамку в крышу кузова его дорогой машины, сверкающие на солнце осколки стекла на капоте, рассказ Аланы о предстоящей сделке, которая очень важна для ее отца и которая могла даже не состояться по случайному стечению обстоятельств. Дядя Аббас будет рвать и метать, сетуя на то, что дочь не послушала мнения старшего в семье — ведь тот как чувствовал ветреность еще не состоявшегося тестя.

Алану было жаль до глубины души. Она мне как сестра была. Могла предположить, чем обернется для нее столь необдуманное решение с избавлением вещей от возлюбленного через балкон квартиры.

Холодок страха заполз в самое сердце. Дышать стало невыносимо трудно. Мне не хотелось переживать весь тот ужас, который возможно придется пройти подруге.

— Это я выкинула рамку с фотографией на вашу машину. Простите меня, пожалуйста.

Сказала на выдохе, а по ощущениям, будто в прорубь с ледяной водой прыгнула.

Я стояла у самого порога квартиры, не помня как здесь оказалась. Если Амиран протянет руку, то сможет легко коснуться моей руки, что пугало до дрожжи в коленях. В этот момент мне показалось, что даже запах, исходящий от него, медленно проникает в мое сознание и заставляет сердце стучать еще быстрее от страха перед ним. Но в то же время, это пугающее впечатление разбавляли едва уловимые сладковатые нотки цитрусовых.

Амиран вальяжно стоял, все еще не вытаскивая руки из карманов. Мне показалось, что прошла целая вечность, а может, всего лишь несколько секунд, прежде чем он заговорил, обжигая пристальным взглядом серых глаз.

— Дома никого из старших нет, — не спрашивал, а констатировал спокойным и в то же время жестким, пробирающим до самых костей голосом.

Было ясно, что любезности закончились. Я думала, что готова к всеобщему позору и порицанию, но сейчас, стоя перед этим мужчиной, мне вдруг захотелось, чтобы мы встретились при совсем других обстоятельствах. И чтобы не он смотрел на меня столь надменно и даже с жалостью.

— Поэтому предлагаю разойтись в данный момент каждый по своим делам. А вечером, я зайду к твоему отцу Аббасу и поговорю с ним насчет суммы урона, причиненной моей новой машине. И, конечно, еще некоторые деловые вопросы обсудим с ним заодно.

Откуда-то сзади услышала заунывный плач Аланы. И время перед глазами словно начало растягиваться. Я будто в замедленной съемке видела, как Амиран с чувством разворачивался на каблуках и уходит в сторону лестницы

Мой мозг лихорадочно искал пути решения проблемы, иначе последствий не оберемся. Я должна была хотя бы что-то предпринять!

— Стой! Амиран! — собственный голос, раздавшийся эхом в подъезде, оглушил меня саму.

Сама не понимая как, но в мгновение ока я оказалась стоящей рядом с мужчиной и вцепившейся в его руку чуть выше локтя.

Амиран остановился как вкопанный. С грацией хищника медленно развернул голову в мою сторону. И его взгляд прожег меня своей холодностью. Я оказалась слишком близко к нему и могла утонуть в глубине его серых глаз, словно в едком дыме от костра, не дававшим возможности вдохнуть столь спасительны чистый воздух. — Что? — тихим, но оттого не менее жестким, голосом с хрипотцой вновь заставил время идти в своем обычном ритме.