– Значит, это не самоубийство, а откровенная мокруха, – произнёс Илья то, о чём подумали все присутствующие.

Полковник встал с камня, поправил ожерелье силы третьей степени и одёрнул китель.

– Если великий князь узнаёт об убийстве, будет скандал, – мрачно сказал он.

Он подошёл к сыщикам.

– Значит так. Вам, орлы, сроку три дня на всё про всё. Выясните, кто принёс её на крышу.

Илья и Савва молча кивнули.

– Или ты вернёшься на гауптвахту на неделю, – закончил полковник, тыча в грудь высокого Саввы Куницына указательным пальцем.

Он развернулся и покинул берег. Трое парней уселись на камни.

– Ты можешь сказать, когда она умерла? – спросил Савва лекаря.

– Нужно вскрытие, – ответил Денис.

Савва попрощался с земляком, и они с Ильёй отправились на склады с провизией для армии новорусичей. Именно там трудилась погибшая.

– А давай сначала в общежитие, а? – предложил Илья. – Я знаю, где она жила.

– Откуда ты знаешь? – удивился Савва.

– Ну, заходил как-то. Она же это…знаменитость в некотором роде, певица была неплохая. Дружинников развлекала шлягерами. Неужели ты про неё не слышал? – в свою очередь удивился Илья.

Общежитие интендантской роты затихло, будто в сомнениях – стоит ли открываться перед сыщиками? Те немногие, у которых был выходной или пересменка, прятались на общей кухне с дымной плитой, в уборных и закоулках. Пахло одновременно сыростью и весёлой бесшабашной дурью. По длинному, тёмному коридору скользили редкие тени. Однако Илью было не остановить. Он, как завсегдатай таких мест, быстро обнаружил скопление нужных ему людей.

– Будьте здоровы, христиане! – сказал он, распахивая дверь одной из комнат.

Молодёжь, сидевшая за длинным столом с нехитрой закуской, замерла. Ребята вопросительно посмотрели на вошедших. Илья дотронулся до кулона силы третьей степени и до кортика, полученного от великого князя в награду. Некоторые за столом выпрямили спины.

– Аксану Зимородок все знали? – спросил Бутырский, схватив табурет.

Илья по-свойски уселся на него, приглашая Савву последовать его примеру.

– Чего молчим? – спросил Илья.

– Ну, знали. А что? – спросила самая бойкая.

Девица лет двадцати с небольшим хвостиком смело вздёрнула хорошенький носик.

– А то, что Аксану вашу убили. Жестоко убили, – сказал Савва без тени улыбки.

– Она же вроде сама… того… Ну, это, – опешила бойкая девица.

– А вот и не сама, как оказалось. Ну, так что, кто чего видел ночью или вечером? – спросил Илья, всматриваясь в лица сидящих за столом.

Ребята испуганно смотрели друг на друга.

– Чего сидим? Доставайте свои блокноты-памятники, читайте, листайте, авось найдём что-нибудь интересное, – сказал Илья.

– Я видела, – смело заявила всё та же девица, показывая страницу из блокнота. – Есть тут один товарищ, он то ли земляк Аксаны, то ли просто друг. Он на улитке подыгрывал, когда она пела.

– Ну, ну, – поторопил её Илья. – Что видела?

– Так вот. Он ночью выходил из Аксаниной комнаты.

– Как зовут друга-земляка? – спросил Савва, вставая.

– Ромка Красиловский, – ответила бойкая девица.

– Пойдём с нами. Покажешь комнату подруги, – попросил-приказал Илья Бутырский.

Половицы дощатого пола скрипели. Неудивительно, что присутствие земляка не осталось незамеченным, когда он по ним ходил. В комнате убитой не смотря на обшарпанные, выкрашенные зелёной краской стены, было по-девичьи уютно. Мягкий коврик у заправленной кровати, аккуратно расставленная чистая посуда на тумбочке – всё говорило о том, что здесь жила девушка.

– Ничего себе общага! – присвистнул Савва Куницын, осмотревшись.

У Аксаны Зимородок, похоже, был утончённый вкус. На полках стояли книги в дорогом, кожаном переплёте. Большой, ворсистый ковёр не только придавал уют, но и говорил о достатке. Висели абстрактные картины, стояли изящные статуэтки, даже светильник с тонкой свечой больше походил на произведение искусства, чем на осветительное устройство.

– Чтоб я так жил, – поддержал друга Илья Бутырский.

– Откуда всё это у счетовода? – спросил Савва у подружки.

Она только развела руками.

– Может быть, это всё от заработков пением? – предположил Савва.

– Им много не платят, – сказал Илья, качая головой.

* * *

– Надеюсь, дичь пришлась тебе по вкусу? – спросил Савва Куницын.

Он стоял, прислонившись к кирпичной стене коридора в расположении первого полка. Глаза – один карий, другой серый – полуприкрыты. Одна нога согнута в колене, сапог упирается в стену. Руки в замке под ягодицами, чтобы не холодило задницу.

– О, да! Дикий гусь великолепен. Мы с девчонками управились с ним за вечер, – сказала девушка.

Луиза Звонкова сидела на подоконнике и болтала ногами. Мутное стекло в рассохшейся деревянной раме едва пропускало лунный свет. На лицо девушки падала тень, причёска же наоборот подсвечивалась, выделяя каждый волосок.

– Я рад, что тебе понравился мой подарок, – устало сказал Савва.

День выдался длинный, насыщенный, тяжёлый, а она даже не сказала ему спасибо. Впрочем, как всегда.

– Кстати, как ты выбрался из гауптвахты? – спохватилась Луиза.

– Илья помог. Мы расследуем убийство на крепостной стене.

Мимо окна пролетел сокол, развернулся и уселся на подоконник со стороны улицы. Сокол Гром следил за Саввой и этой взбалмошной девицей, которой хозяин отдаёт их общую добычу. И что он в ней нашёл?

– Аксаны Зимородок?! – оживилась Луиза. – Всё-таки её убили? Ходят слухи, что она сама спрыгнула.

Савва тоже оживился – вытащил руки из-под ягодиц и отлип от стены.

– Ей кто-то помог, – сказал Савва, жестикулируя. – Причём способ убийства очень странный. Ну, прямо страннее не придумаешь. Угадай, как её убили?

Луиза перестала болтать ногами.

– Задушили? – спросила она.

– Не-а. Ладно, не мучайся. Всё равно не догадаешься. Её заморозили, – сказал Савва.

– Да иди ты! – воскликнула Луиза. – Как это возможно?

Савва вздохнул и опять прислонился к стене.

– А вот это нам предстоит выяснить. Нужно найти преступника за три дня. Иначе меня опять отправят на гауптвахту.

Костёр в пещере догорал, мерцая в темноте. Марк Миннелли сидел на камне и кутался в шерстяной плед. Он встал, подбросил поленья и щепки, огонь вспыхнул с новой силой, искры как бешеные взмыли к потолку. Марк Миннелли посмотрел на выход. Солнце ещё не появилось, но уже окрасило край неба в нежные цвета. На этом сказочном фоне появилась тёмная фигура.

– Генерал-коммунар, разрешите доложить? – спросил запыхавшийся вице-коммунар.

Он влетел в пещеру и присел без разрешения на камень, пытаясь восстановить дыхание.

– Докладывай, – кивнул Марк Миннелли.

– Подошли новые отряды наших. Две роты примерно по тридцать человек, – сказал вице-коммунар, оглядывая пещеру.

У него пересохло во рту. Генерал-коммунар протянул ему свою фляжку.

Марку хотелось так же как этому вице-коммунару ринуться в гущу событий, но ему приходилось прятаться в укромном месте. Христиане уже убили генерал-коммунара Генри Куберта – казнили на главной площади своего Христополя, оставили варваров без предводителя. Им пришлось бежать из столицы и скитаться по лесам и горам. А помогли христианам свои же, варвары – предатели и трусы, пытались выслужиться и сохранить себе жизнь. Но ничего, подождите, длинная рука возмездия их всё равно достанет! Марка Миннелли выбрали новым генерал-коммунаром и решили, что о его местонахождении будет знать только один, проверенный вице-коммунар – так спокойнее, потому что предатели теперь на каждом шагу.

– Все голодные, грязные, без оружия и в драной одежде? – спросил Марк и задумчиво потрогал шрам на челюсти.

– Как обычно, – ответил вице-коммунар, пожимая плечами.

Он встал с камня и подошёл к генерал-коммунару.