От любви до ненависти одно предательство.

– Мать честная, – выдохнул здоровенный дружинник, разинув от изумления рот.

Он быстро справился с собой, дёрнув при этом головой, но зачем-то вытащил меч из ножен и крепко сжал его в руке. Второй, не менее мощный, с рыжей бородой, замер, хлопая ресницами. Может быть, привиделось. Он даже головой покачал, борода затряслась из стороны в сторону. Видение не исчезало. Тогда оба, боясь разрушить хрупкую картину, крадучись подошли к краю крепостной стены.

Осеннее солнце здесь, в Новой Византии, уже встало и согрело камни. Небо оставалось безоблачным, как, впрочем, всю неделю. С моря дул тёплый бриз.

– Эй, ты чего? – спросил Мишаня Кривобой, протягивая руку к девушке, сидящей между крепостных зубцов.

Она не вздрогнула, не оглянулась, не шевельнулась, молча смотрела вниз, на море, разбивающееся о камни под крепостной стеной. Пьяная, что ли? На девушке не было одежды, только золотая цепочка на шее. Видимо, на ней висел крестик. Мишаня не успел притронуться к круглому, обвисшему, обречённому плечу.

– А-а-а! – заорал Данила Звонков, отступая.

Девушка полетела вниз со стены, практически не меняя позы.

– Это не я! – крикнул Мишаня Кривобой, обернувшись к напарнику. – Ты видел? Я даже не дотронулся до неё. Не успел.

Данила перестал орать, сглотнул. Точно. Он видел, что девушку Мишаня не трогал. Почему она упала? Оба подошли вплотную к крепостным зубцам и посмотрели вниз. Там, среди камней лежало тело – загорелое, юное, неподвижное.

* * *

– Лука, разве ты забыл манеры? – строго спросил великий князь и нахмурился.

Валентин Сергеевич с рождения шепелявил, не сильно, но всё же, и никакие учителя не могли исправить этот дефект. От этого его речь иногда казалась комичной, но никто не смеялся. Великого князя боялись из-за его характера. Он словно старинные бомбы – взрывался мгновенно и поражал всех и вся. Правда, также быстро он успокаивался, как будто ничего и не было.

Наследник сидел по правую сторону от отца и разговаривал с набитым ртом. Кусочки завтрака вылетали и падали в тарелку венценосного родителя.

Великий князь со свитой занял дворец, некогда принадлежавший древним правителям, ещё до второго пришествия Христа. Его также облюбовали варвары. Чёрные полотнища со скрещенными, кривыми саблями и трёхглавым волком сняли. Вместо варварских флагов со стен теперь свисали белые штандарты с зелёными крестами – символ Новороссии.

– Извините, Ваше величество! – с пафосом сказал Лука Валентинович.

Он закрыл рот, тщательно пережевал, проглотил еду и продолжил рассказ.

– У них оказалась така-а-ая библиотека, что трудно пересчитать все книги. Представляешь? – с жаром спросил подросток. – Наверное, там сто тысяч миллионов книг.

Лука схватил стакан с молоком и залпом выпил.

– А может быть и больше, – мечтательно добавил он.

Валентин Сергеевич вздохнул и уныло потянулся вилкой к яичнице. Эх, если бы была жива великая княжна, его дочь, любимица, умница, смелая и отважная, как истинный лидер. К сожалению, она умерла. Впрочем, как остальные шестеро его детей. А этого сына ему никогда не перевоспитать. Даже крестовой поход не привил Луке любовь к военному делу. Эти чёртовы книжки всё равно занимали первое место в жизни наследника престола.

Великий князь отложил вилку и встряхнул курчавой головой. В его красивых глазах оливкового цвета промелькнул огонь протеста. Никогда не говори никогда! Ничего, ничего, вот вернутся новорусичи в Новороссию, отец займётся его воспитанием вплотную. Никаких книг, только муштра, верховая езда, стрельба и тактика. Мы ещё посмотрим!

– Ваше величество, Вам письмо, – доложил старший помощник великого князя.

Детина подошёл к длинному столу и положил перед великим князем послание. Валентин Сергеевич отложил приборы и вскрыл конверт.

"Светлейший князь,

Сын мой,

Пусть не оставит тебя Господь наш всемогущий во всех твоих начинаниях.

Пусть завершатся твои начинания успехом с Божьей помощью.

Пусть озарится путь твой Божественным светом.

Моя благодарность тебе, сын мой, не имеет границ. Послушался ты старика и отправился в крестовый поход, и видишь, как прекрасно всё сложилось. Видишь, как счастливы выжившие братья наши во Христе. Весь христианский мир рукоплещет вашим с союзниками победам.

А какова же будет моя благодарность тебе, сын мой, когда останешься ты в Новой Византии ещё на год и поможешь окрепнуть новому государству и новому патриарху окажешь всевозможную поддержку. Он как никогда нуждается в твоей помощи.

Докладывают мне, что не все варвары разбиты и сбежали. Некоторые из них прячутся и ждут своего часа. Если союзники покинут Новую Византию, эти собаки вновь накинутся на священников.

Прошу тебя, княже, не поторопиться с отъездом. Помни, что при успешном окончании похода, Господь подарит тебе наследника, настоящего воина, великого правителя. Он сможет объединить народы и создаст империю новорусичей. Ты в силах помочь новому патриарху, так помоги ему.

Покорнейший Слуга,

Митрополит Леонтий"

Валентин Сергеевич отложил письмо и посмотрел на сына.

– Что такое, Ваше величество? – спросил Лука, перестав жевать.

– Мы остаёмся в Новой Византии ещё на год, – сказал великий князь и схватился двумя пальцами за нижнюю губу.

Щека Валентина Сергеевича задёргалась. Лицо же Луки Валентиновича озарилось, глаза заблестели, рот растянулся в счастливой улыбке.

– Значит, я смогу перечитать все книги в найденной библиотеке? Ура! – завопил подросток, вскакивая и собираясь покинуть главный зал дворца.

– Вернитесь, Ваше высочество. Вы не закончили завтрак, – строго сказал Валентин Сергеевич.

Если отец перешёл с ним Вы, значит, быть беде. Лука остановился, оглянулся и обречённо поплёлся к столу.

– Через полчаса пригласи полковников на совет, – приказал великий князь старшему помощнику.

Детина молча кивнул, развернулся и пошёл передавать указания дружинникам из личной охраны великого князя.

– Ты даже не спросишь меня, почему мы остаёмся на год? – упрекнул сына Валентин Сергеевич.

– Отец, почему мы остаёмся ещё на год, на самый счастливый год в моей жизни? – притворно послушно спросил Лука, продолжая завтрак.

Валентин Сергеевич грозно сдвинул чёрные густые брови. Лука, предчувствуя неладное, втянул голову в узкие, мальчишеские плечи. Отец схватил хрустальный бокал с соком и швырнул его о каменный пол.

– Ты – не просто мальчик, ты – наследник престола, чёрт возьми! Ты должен, нет, ты просто обязан интересоваться государственными делами. Ясно тебе или нет?! – прорычал великий князь. – Не слышу ответа.

– Ясно, – кивнул Лука, глядя в тарелку.

Валентин Сергеевич выдохнул и опустил плечи. Он сам страдал от своей несдержанности, от вспышек внезапного гнева, понимая, что великому князю нельзя так себя вести. Тем более с наследником. Кого он из него вырастит? Неврастеника? Размазню? Нет, нет, так нельзя.

– Лука, пойми, я не желаю тебе зла, – мягко начал Валентин Сергеевич. – Наоборот, я хочу, чтобы ты был счастлив. Но у нас у всех есть обязанности. Я – князь, ты – княжич. Так заведено предками. Понимаешь?

Лука молча смотрел в тарелку. Великий опять вздохнул. Теперь наследник не скоро отойдёт от обиды.

– Ладно, прости меня, – шепеляво сказал Валентин Сергеевич. – Давай, я лучше расскажу о своих планах.

Лука не поднимал головы.

– Мы остаёмся в Новой Византии не просто так. Мы должны помочь встать на ноги новому государству. Это будет христианская страна, во главе которой встанут священники. В этой стране всё будет говорить о новом пришествии Христа. Наша с тобой задача сформировать армию стражников Христополя.