– Ну, хорошо. Уговорил, – сдался полковник после раздумий и обратился к помощнику. – Напиши распоряжение от моего имени. Пусть Куницына выпустят из гауптвахты.

Помощник отложил щётки и пошёл к столу за карандашом и бумагой.

– Но если вы, сукины дети, облажаетесь, я… вас…, – полковник покраснел, но так и не смог придумать наказание. – В общем, обратно вернётся твой милый дружок в камеру. Ясно?!

– Так точно! – крикнул Илья, приложил правую руку к груди и попятился к выходу.

Савва Куницын не поверил своим глазам, когда Илья ворвался на гауптвахту, размахивая бумажкой.

– За подписью командира! – важничал его низкорослый друг, указывая пальцем в документ.

Охранник внимательно прочитал распоряжение и кивнул напарнику.

– Выпускай того длинного, с разноцветными глазами, в общем.

Савва вышел и крепко обнял приятеля.

– Как тебе это удалось? – спросил он, всё ещё не веря в своё счастье.

А вдруг ошибка, и его опять вернут в это жуткое место?

– Есть работёнка для тебя. Вернее для нас, – сказал Илья, подталкивая Савву к выходу.

– Что случилось? – спросил Савва.

– По дороге расскажу, – ответил Илья.

На крепостной стене гулял промозглый ветер. Савва поёжился, осматривая место происшествия. Тело девушки всё также покоилось внизу, на камнях. Однако её одежда аккуратной стопочка лежала наверху. Савва вежливо кивнул двум дружинникам, стоящим в отдалении. Отец Луизы Данила Звонков прислонился к одному из крепостных зубцов. Мишаня Кривобой стоял рядом и зверски грыз соломинку. Оба были бледнее мёртвой девушки, чьё тело они нашли рано утром.

– Посмотри, тут есть ещё прощальная записка, – сказал Илья Бутырский, протягивая блокнот-памятник товарищу.

Савва взял блокнот, внимательно прочитал и пригладил узкую бородку.

"Больше не увидимся. Я скоро буду далеко отсюда. Простите меня".

– Такая молодая и руки на себя наложила, – со вздохом сказал полковник третьего полка и поморщился.

Командир тоже забрался на стену и присоединился к сыщикам, не смотря на приступы гастрита. Того гляди язва откроется.

– Будьте здоровы, господин полковник, – поклонился Савва.

– И тебе не хворать, – буркнул в ответ командир.

– Только я с Вами не согласен, – сказал Савва и криво улыбнулся.

– Считаешь, что это не суицид? А как же записка? – спросил полковник третьего полка.

– Посмотрите, какой здесь странный почерк. Сравните с предыдущими записями. Девушка писала в сильном волнении и двумя разными карандашами, – сказал Савва, протягивая командиру блокнот-памятник.

– Откуда ты знаешь? – спросил полковник.

– Вот посмотрите, какой угол заточки карандаша здесь и тут, – указал Савва. – А ещё на блокноте-памятнике животный жир и грязь.

Он забрал блокнот у командира, понюхал листы бумаги и потёр пятна указательным пальцем.

– Точно! Молодчина! – поддержал его Илья и добавил. – Но я не вижу ничего похожего на стене.

Полковник покрутил головой, стараясь найти источник жира и грязи. Савва подошёл к одежде, разложил её и тщательно осмотрел.

– И здесь такие же следы, – сказал он, указывая на платье погибшей девушки.

– Это очень подозрительно, – сказал Илья, стоя за спиной друга.

– Она не здесь писала в блокноте-памятнике. И одежду запачкала тоже не здесь, – догадался Савва.

– Да, это странно для самоубийцы, – сказал полковник после раздумий. – Согласен.

Он встрепенулся и подозвал дружинников-великанов с бледными лицами. Мишаня Кривобой и Данила Звонков нехотя подошли к сыщикам.

– Уж не вы ли, голубчики, девчонку скинули в море, а? – спросил он.

Данила молчал, уставился в каменную стену крепости. Мишаня побледнел ещё больше.

– Я до неё даже не дотронулся. Не успел я. Вот вам крест! – воскликнул он, дважды крестясь.

Полковник посмотрел на Данилу Звонкова. Дружинник молча кивнул, подтверждая слова напарника. Командир вздохнул. Похоже, что не врут.

– Как она вообще попала на крепостную стену? – строго спросил он их.

– Эта стена не под охраной. Под ней скалы, варваров мы отсюда не ждём. Мы просто иногда делаем обход, – сказал рыжебородый Данила Звонков, пожимая могучими плечами.

– Вот и лезут все подряд, закатами и восходами любуются, – добавил Мишаня Кривобой, кривляясь.

Он всплеснул руками, пытаясь изобразить изнеженных интеллигентов, находящихся под впечатлением от красот природы. Полковник даже не улыбнулся.

– Посмотрите, какой здесь красивый вид – изумрудные волны, белые чайки, солнце как огненный шар, – сказал Данила Звонков и ткнул мясистый пальцем в сторону моря.

– Даже князь иногда приходит любоваться этим видом, – сказал Мишаня Кривобой.

Замечание про великого князя охладило пыл командира.

– Кто она такая, знаете? – спокойнее спросил полковник.

Богатыри отрицательно покачали головами. Полковник махнул рукой.

– Идите, – приказал он и добавил, поморщившись. – Не мешало бы вам хоть иногда мыться.

Дружинники только ухмыльнулись и отошли от сыщиков.

– Пойдёмте, осмотрим тело, – предложил командир.

– Нужно ещё отправить гонца за лекарем, – сказал Савва.

– Заболел что ли? – насмешливо спросил полковник.

– Нам нужен эксперт, – ответил Савва.

Савва Куницын, Илья Бутырский и полковник третьего полка великого князя спустились к кромке моря. Берег под крепостной стеной шёл широкими каменными ступенями к воде, как будто их специально вырезал древний мастер. Солнце начинало клониться к горизонту, окрашивая небо в нежно-лососёвый цвет. Море, переливаясь оттенками лазурного цвета, катило неугомонные волны, которые с радостными всплесками разбивались о камни.

– Долеталась, – сказал полковник третьего полка, разглядывая мёртвую девушку.

Она лежала в позе эмбриона – склонила голову к груди и прижала к ней кулачки.

– Подождите-подождите, – сказал Илья, отодвигая от неё Савву и командира.

Он присел на корточки, развернул лицо убитой к себе и тут же радостно вскочил.

– Я её знаю! – воскликнул Илья, улыбаясь так, будто узнал тайну мироздания.

– Ну, и кто это? Что за привычка не договаривать?! – заорал полковник.

– Это Аксана Зимородок. Девка огонь, а как пела… ух! – сказал Илья, нисколько не смущаясь крика начальника.

– Будьте здоровы, христиане! – услышали они за спиной бодрый и важный голос.

Все оглянулись. Денис из медицинской роты, давний друг Саввы, стоял в длинном запашном халате на манер азиатских врачевателей.

– Будь здоров! – ответили ему сыщики.

– У вас опять загадочное убийство? – спросил Денис, увидев тело у них за спиной. – Наслышан-наслышан. Об этом гудит весь Христополь.

Он уверенно прошёл к убитой, присел, осмотрел и ощупал труп, не пропуская ни одного местечка на бледном девичьем теле.

– Ваша летающая девица замёрзла, – выдал, наконец, Денис, вставая.

Все трое разинули рты от неожиданного заявления лекаря.

– Ты уверен? – спросил Савва, сглотнув.

– Здесь, конечно, не жарко, – сказал Илья, вытирая солёные брызги с лица. – Но как это относится к трупу? Разве ей не всё равно уже – холодно или тепло?

– Ты не понял, Илья, – сказал Денис, снисходительно улыбаясь, даже потрепал низкорослого сыщика по плечу. – Причина её смерти – переохлаждение. Она умерла от холода. Замёрзла. Понимаешь?

– Ну, это бред, – сказал полковник и присел на ближайший каменный выступ.

Он переводил взгляд с Ильи на Савву, с Саввы на Илью, пытаясь найти в них поддержку. Полковник не хотел верить в слова лекаря. Этого просто не может быть!

– То есть ты хочешь сказать, что она не разбилась, упав на камни? – спросил Савва.

– Я уверен, что она была уже мертва там, наверху, – ответил Денис и приподнял указательный палец. – Посмотрите, практически нет крови от удара о камни, на коже следы от обморожения, трупные розовые пятна, ткани полуледяные. Утром ваша снежная королева начала оттаивать.

Лекарь вытащил и вывернул руку девушки. Сосуды, вены у неё давно полопались.