Гас недовольно хмурится:

– Так не пойдет! На дому, в антисанитарных условиях…

– Но ведь и к вашему врачу предполагалось ехать именно так, в обход официальной клиники, – мягко, но настойчиво возражает Себ. Я наблюдаю за этим диалогом, затаив дыхание. А парень-то показывает характер! Он, видимо, еще не знает, что Гас такого не терпит. Он должен быть главным. Так что, хоть я и не понимаю, о чем они вообще сейчас спорят, это весьма увлекательно.

– Я полностью ему доверяю, он студент медицинского университета, – продолжает Себ. Впервые я слышу от него такой длинный монолог.

– Студенты разные бывают. Это очень ненадежно! – возмущается Гас, но уже не так категорично, как сначала. – На каком основании ты ему доверяешь?

– Он бил мне татуировки, – кратко говорит тот. – Этого вполне достаточно.

Татуировки? Неожиданно. Интересно, где и какие. На его руках и других видимых участках кожи ничего нет.

Гас явно собирается что-то возразить, но не успевает. В квартиру заходит парень с добродушным круглым лицом, с чемоданчиком в руках. Я именно так и представляла себе соседа-медика Себастьяна. Разве что только с татуировщиком его облик не вяжется.

– Всем привет! Тут собралась и группа поддержки, – хмыкает он. – Отлично!

Гас волком смотрит и на него, и на Себа.

– Я пойду, пожалуй, – говорит он и направляется к двери. Ни Себ, ни его друг, занявшийся разборкой чемоданчика на столе, не обращают на это внимания. Я следую за Гасом и нагоняю его в коридоре у двери:

– В чём дело? Что, черт возьми, тут вообще происходит?!

Он резко оборачивается:

– Он собирается прямо сейчас вырезать свой ID-чип из руки.

– Я не хочу быть в этом замешан. И так слишком много очевидцев. Могу подвезти тебя домой, если надо, – Гас начинает открывать дверной замок.

У меня нет времени как следует всё осмыслить, но главное я улавливаю:

– Подожди, ты сам хотел найти ему для этого врача?

– Я и нашел. Он очень занятой хирург, и с большим трудом согласился помочь. Он позвонил мне сегодня утром, чтобы я срочно привез этого мальчишку сейчас.

– То есть, ты бы присутствовал при этом, но только со своим врачом? Гас, но ведь разницы-то нет. Это в любом случае преступление, так какая разница, кто это сделает: твой врач или его друг? Главное, чтобы он знал, что делает, и соблюдал стерильность. Кажется, этот студент-медик вполне понимает, на что идет.

Тут я немного блефую: откуда мне знать, что понимает или не понимает впервые увиденный нами студент-медик? Но из чувства противоречия я пытаюсь уговорить Гаса остаться и посмотреть дальше.

Гас пожимает плечами.

– Раз моя помощь не нужна, то не вижу смысла брать лишний риск на себя. И тебе не советую. Но он на твоем попечительстве, поэтому ты должна была это знать.

Он прав. Конечно, я должна решить вопрос, как Себастьян попадет в Капсулу. Его ID-чип не зарегистрирован в пропускной системе, и на входе в охранный пункт сразу будет опознан как чип постороннего человека. Сработает сигнализация, и дроиды-охранники схватят его либо выгонят. Собственно, благодаря такой простой, но эффективной системе до сих пор я не слышала о случаях, когда посторонние люди пытались проникнуть в Капсулу. Любой человек в городе Луисвилль понимает, что такое закрытая территория и насколько бессмысленно пытаться в нее проникнуть без разрешения. В округе города Капсула – не единственный закрытый исследовательский центр. Но наверняка самый секретный. Единственный доступный вариант – это провести Себа в Капсулу с чужим чипом, потому что перепрограммировать всю пропускную систему, конечно, никто из моих знакомых в Капсуле не сможет.

Наверное, я должна быть благодарна Гасу, ведь он озаботился этой проблемой до меня и даже нашел врача, готового пойти на серьезное преступление. Самовольное удаление своего идентификационного чипа грозит многолетним тюремным сроком не только тому, кто удаляет чип, но и всем помощникам и свидетелям. Удалить чип – это как подделать все свои документы о том, кто ты, где проживаешь, какой собственностью владеешь, какое у тебя образование, банковские счета, медицинские данные, родственные связи и множество разных других вещей. Избавиться от всей информации о своей личности. Естественно, это запрещено законом.

Интересно, а друг Себа осознает, чем рискует? Думаю, что врач, найденный Гасом, был бы, конечно, надежнее. Но, видимо, мнение Себа не переломить: он как-то так непринужденно, но твердо настоял на своем, что Гас почти не пытался переубедить его.

Впрочем, Гасу так даже проще: он, действительно, сейчас просто уйдет и не будет причастным к нарушению закона.

Но как же я? Я в любом случае уже свидетель. Ведь я ответственна за Себастьяна. И более того, мне же ещё и нужно теперь найти для него другой чип, с разрешением на вход в Капсулу. Или, если получится, как-то запрограммировать тот, который ему сейчас удалят. Мне придется остаться здесь и быть в курсе всего. И я не хочу одна быть свидетельницей, это слишком опасно. Поэтому я делаю шаг, больше похожий на прыжок, и пока Гас еще не ушел, хватаю его за руку.

Мы теснимся в дверном проеме в весьма неловких позах. Но я должна попытаться. Он ведь уже начал помогать мне, хотя мог этого не делать. Скорее всего, я ему тайно нравлюсь, грех этим не воспользоваться.

– Останься, пожалуйста, – произношу я с придыханием и заглядываю ему в глаза. – Ты ведь уже почти и так всё увидел. Если что, ты сможешь отрицать свое присутствие, и никто не скажет, что ты здесь был. По крайней мере, я точно не расскажу. Ну пожалуйста!

Говоря, я пытаюсь выразить своим очаровательным взглядом и сбивчивым голосом чувства растерянности и беспомощности. Если он действительно испытывает ко мне что-то личное, то не сможет проигнорировать просьбу. Я немного сжимаю его руку, словно ищу поддержку. Он угрюмо молчит. Но и не уходит. Ну же, давай, согласись уже!..

Он тяжело вздыхает и возвращается назад в комнату. Я еле сдерживаю торжествующую ухмылку. И заодно думаю: ну надо же, Гас действительно помогает мне не только из-за рабочих обязанностей! И я сейчас так запросто воспользовалась этим. «Молодец, Лили. Главное, теперь не подогревать эту симпатию». Хотя Гас всегда так демонстративно на меня фыркает и ворчит, что явно и сам не намерен ничего подогревать. Тем лучше.

Себастьян сидит за столом, его рука лежит на расстеленном полотенце. Его друг заканчивает приготовления: раскладывает небольшие колбочки, распаковывает скальпель и стерилизует его. На руках его уже надеты перчатки.

– Кажется, он абсолютно уверен в том, что делает, – шепчу я Гасу, наигранно нелепо переминаясь около него с ноги на ногу. Он не соизволил сесть, а мне приходится в благодарность за его присутствие торчать рядом с ним. Хотя мне больше было бы интересно подойти и понаблюдать, как будут извлекать чип.

– О, группа поддержки снова здесь! – улыбается медик.

– Не успел представить вас, это Гарри, – говорит Себастьян и называет ему наши с Гасом имена. Меня, к моей досаде, он представляет полным именем – Лилиана. Так меня называет только отец, и мне всегда это не нравится.

– Можно просто Лили, – мило и вполне искренне улыбаюсь я Гарри. Глядя на него, такого жизнерадостного, улыбка так и просится на лицо.

– Весьма и весьма приятно познакомиться, Лили! – подмигивает он мне, а Гасу дружелюбно кивает. – Что ж, начнем операцию. Клиент готов, врач вроде тоже. Надеюсь, обморока не будет?

– Не рассчитывай, – отвечает Себ. Он уже как будто заскучал в ожидании.

– Можно посмотреть? – не выдерживаю я.

– Да конечно! Там и смотреть-то не на что, но если так хочется, кто мы такие, чтобы возражать? – Гарри говорит это, уже не глядя на нас. Он брызгает на тыльную сторону ладони Себа анестетиком. Я подхожу поближе, но так, чтобы не мешаться под рукой, с другой стороны стола.

– Сожми кулак, – говорит Гарри Себу. Он немного наклоняется, чтобы разглядеть, где именно под кожей проступает очертание чипа. У Себа он находится между пястными костями среднего и безымянного пальцев, посередине ладони. Я сжимаю свою руку в кулак и смотрю на еле заметный бугорок под кожей между костями большого и указательного пальцев. Мне кажется, в этом месте меньше болевых ощущений от вживления чипа. Хотя, возможно, особой разницы нет.