Меня встретили очень гостеприимно. Конечно, я извинился за свой поступок. С того разговора Олины родители на долгие годы станут моими друзьями, а Анатолий Степанович уже через год практически заменит отца. Дружба со Степанычем придавала мне особый статус. Был он одним из лидеров среди взрослых, этакий «решала», остер на язык и очень деловит. Для него не существовало неразрешимых вопросов. Эта жилка от него перешла ко мне. Степаныч был человеком слова: сказал – сделал. И, естественно, наша дружба с ним дорогого стоила. У него я учился решать проблемы, находить выходы из безвыходных ситуаций, зарабатывать деньги и, конечно, трудиться. Он был хороший семьянин и хозяин.

В том памятном разговоре он поинтересовался: чем нам, детворе, помочь. Я ему и выпалил, что в соседнем дворе каток зимой заливают, а у нас летом волейбол, а зимой «пятачок» пустует. Степаныч дружил с домкомом дядей Лешей, без чьего благословения каток не зальешь. А тут еще и 1968 год, Гренобль, сборная СССР – чемпион, Степаныч – страшный «болела». Он заверил: каток будет.

И точно. В сезоне 1968/1969 каток во дворе появился. Это был пятак размером 10×20 метров, смонтированный силами Степаныча и домкома. И мы, ребятня, ежедневно за ним ухаживали. Это было наше большое детское зимнее увлечение. После школы, сделав уроки, мы сразу бежали на каток и гоняли на нем до ужина. И, конечно, играли в хоккей. Организацию катания и подготовку льда я взял на себя.

Здесь я оговорюсь. Обычным подростком я все же не являлся. Так сложились семейные обстоятельства, что мне довелось довольно рано повзрослеть. В 11 лет я фактически стал главой семьи, ушел отец. Сестра улетела учиться в Москву, работала одна мама. Стыдно было просить у нее 20 копеек даже на обед в школе. Мне пришлось впрячься и помогать ей вполне по-взрослому. Я красил фасады и заборы, разгружал хлеб и хозтовары, чинил с бригадами взрослых мужиков крыши. Не гнушался никакой работой. У старших я учился трудовой смекалке, постигал жизнь уже не по рассказам, а на себе. Это и формировало меня в более взрослого человека среди ровесников. Помогал с калымами и Степаныч.

Жизнь формировала из меня созидателя. Среди сверстников я был лидером с малых лет.

В следующем году дядя Леша приболел, Степаныча отправили в командировку – он был снабженцем на военном авиаремонтном заводе. Я начал учиться в пятом классе, закончив начальную школу, стал на год старше, хотя в ноябре мне было еще одиннадцать, но взял на себя создание своего первого дворового катка, «пятачка счастья».

Лопаты раздобыли у дворничихи бабы Маши. Мы с пацанами расчистили дворовую площадку от снега, значительно увеличив ее в размерах по сравнению с прошлым годом. Снег уложили бортиками. Сделали щитовые ворота: сняли пару пролетов с забора соседней стройки. Каток по размерам превзошел соседний, и к нам во двор стали приходить хоккеисты с соседних дворов. На стройке, что была рядом, выпросили пару прожекторов и повесили их на световую опору напротив коробки. Они светят уже 50 лет, освещая мне жизненный путь. Каждое утро я открываю балкон и, вспоминая, любуюсь этим чудом, настраивая свой организм на хоккей. Это мой талисман! Помню, тогда все отказывались лезть крепить прожекторы на столб, пришлось мне.

Здесь, на своем катке, мы и начали первые игры двор на двор. Играли в «хоккей без правил» и на интерес – ставили рубль на рубль. Старший был в качестве судьи, он и разруливал: определял не было ли нарушения, засчитывал голы, следил за счетом. Его мнение было – закон. После игры судья вручал денежный приз, который, соответственно, увеличивался вдвое, и победители делили его. Между собой играли «на чай», «на интерес» – с другими дворами. Страсти кипели нешуточные, жители дворов болели «за своих», их количество росло. Мне надо было серьезно подтягивать катание. И я выходил ночами и катался. Это был уже «собственный» лед.

«Пяточок счастья» – моя первая дворовая команда, я – в верхнем ряду четвертый слева

Я тренеруюсь на «собственном» льду

Мне исполнилось 12 лет. В таком возрасте за что ни возьмись – пацану всё игра. Однако для меня наш доморощенный хоккей был вполне серьезным делом. По ночам я смотрел по телевизору матчи, старался запомнить технику игры профессионалов и применить ее во дворе. Я старательно описывал – сначала только для себя – приемы хоккеистов, векторы взаимодействия игроков на поле, фиксировал методы силового воздействия на противника. Я анализировал. Уже тогда я понимал: чтобы добиться результата, надо много трудиться. Сейчас, с высоты прожитых лет, я вижу: это качество – умение делать выводы, перенимать опыт, проецировать последствия боевой ситуации в будущее – позволило мне предвосхищать тенденции развития советского и российского хоккея и всегда «играть на опережение», созидать и постоянно этим жить. И всегда работать в удовольствие!

К 1969 году я окончательно определился со «своим» видом спорта. Им стал хоккей. Я поменял сильно привлекавшие меня лыжи (к окончанию четвертого класса начальной школы я даже выиграл первенство СШ № 71 по своему возрасту, что проходило по «золотому кольцу микрахи» – по контуру начавшегося строительства стадиона «Юность») на еще более притягательные коньки.

Мы, юные хабаровчане, группировались по дворовому принципу. Разбивались на команды и сражались друг с другом на пустырях за домами. Спорт действовал на тогдашних школьников с тягой, силу которой молодежи современной, скорее всего, просто не понять!

Естественно, никакого хоккейного инвентаря не было и в помине. О клюшках даже не мечтали! Владеть настоящей клюшкой, бросать ей настоящую шайбу – да что вы! Для нас это значило быть уже признанным хоккеистом. Спортивные инструменты имелись в продаже – ту же клюшку можно было купить в магазине «Старт». Подросток себе этого позволить не мог – слишком дорого. Просить деньги у родителей считалось у нас зазорным. Их нужно было заработать самому.

Выходили из положения с помощью подручных средств. Шайбу гоняли. Каждый из нас делал себе клюшку. Распаривали подходящий деревянный отрезок, сгибали его, придавали форму, обматывали ремнями. Мы использовали специальную хоккейную терминологию – то, что услышали от спортивных комментаторов. Хотя болтуны в цене не были, их слушали, только если слово не расходилось с делом. Оно и не расходилось, так как играли до изнеможения каждый день.

Почему я так подробно говорю об этом детском периоде? Для того, чтобы было понятно, откуда взялось то, что произошло потом. Те подростковые игры «двор на двор» – а это были не более чем игры – определили мою дальнейшую судьбу. Они дали возможность осуществиться мечте, которой я посвятил всю жизнь. Возможно, мне повезло: обстоятельства сложились так, что азартная спортивная игра идеально пришлась к свойствам моего характера, тогда как раз формировавшегося. Хоккей и я подошли друг другу как ключ к замку, я избрал этот путь. Хоккей уводил меня от плохого, я уже не мог показывать дурной пример другим.

Надо сказать, что во второй половине 60-х годов государство уделяло развитию хоккея пристальное внимание. Повсюду – как грибы после дождя – возникали дворовые команды. Этот стихийный процесс довольно быстро был направлен в организованное русло. Во дворах стали появляться коробки. Массовое хоккейное движение перешло под патронаж ЖЭКов, домоуправлений, завкомов заводов, профсоюзов и райкомов ВЛКСМ. В 1964 году А. В. Тарасов – патриарх советского хоккея – организовал и провел первый Всесоюзный турнир на приз клуба «Золотая шайба». После него хоккейная самодеятельность, вышедшая из толщ народа, стала принимать более-менее профессиональную форму. Возникали команды на уровне районов и городов, краев и областей. Проводились турниры. Победители выходили во Всесоюзный финал.