Перевод: Женя

Редактор: Eva_Ber

Обложка: Таня Медведева

Оформление: Eva_Ber

Эван

Я чищу свой «Глок» после сегодняшнего убийства, когда вижу ее лицо в новостях.

Проходит целая минута, прежде чем я вспоминаю, что нужно дышать.

Не замечая собственных движений, я оказываюсь на коленях.

В нескольких дюймах от экрана телевизора в номере мотеля.

Кто… она?

Ее лицо восхитительно, но, Боже, она устала. Ее сила хрупка, хотя и очень жива в ее больших золотистых глазах. Под ее красивым лицом надпись «Жертва похищения говорит при вынесении приговора преступнику», и моя кровь уже начинает закипать, когда я увеличиваю громкость.

— Мисс Дюбуа, каково было встретиться сегодня лицом к лицу с человеком, который вас похитил?

Вопрос раздражает молодую женщину, но она хорошо скрывает это, заправляя выбившуюся прядь шоколадно-каштановых волос обратно в конский хвост.

— Это было не… приятно. Но, надеюсь, когда-нибудь то, что я увижу, как его посадят, станет частью моего завершения.

От ее голоса моя кровь приливает вниз, мой член болезненно напрягается за молнией джинсов. Мягкий, хриплый, жизнерадостный, чистый, честный. Никогда в жизни меня так не тянуло к звукам. Но вот я здесь, прижимаюсь лбом к экрану, стекло запотевает от моего дыхания. Мои руки нащупывают края телефона, почти стаскивая его с дешевого комода, чтобы быть как можно ближе к ней. Кто эта девушка? Кто пытался причинить ей боль?

Я покончу с их жизнью. В конце концов, я профессионал. Это то, что я делаю.

И я сделаю это для нее. Один взгляд, и я уже готов на все ради нее.

Мисс Дюбуа пытается пройти сквозь толпу репортеров, но они хором кричат, осмеливаясь преградить ей путь.

— Мисс Дюбуа! Джоли!

Джоли.

Это ее имя.

Джоли Дюбуа.

Я не утруждаю себя тем, чтобы записать его, потому что это уже запечатлелось в моем мозгу.

В моей груди есть когти, которые перестраивают органы и делают меня новым. Превращают меня в того, кем я ей нужен. Я буду поклоняться ей. Я найду эту милую девочку и защищу ее от любого вреда. Она моя, чтобы охранять, содержать, жениться. Чтобы трахать.

У меня никогда не было особого интереса к женщинам. Это просто объекты, которых нужно избегать, чтобы я мог убивать людей, казнить которых мне поручено по контракту. Это случайные, безликие инструменты комфорта. Но она мой ангел. Ее послали за мной. Моя поющая кровь говорит мне об этом.

На экране она втягивает нижнюю губу сквозь зубы, и я очень близок к тому, чтобы кончить в штаны. Давление за моей ширинкой становится слишком сильным, и мне приходится расстегнуть молнию, приходится гладить себя, стоя на трясущихся ногах и показывая это ей. Позволяя ей увидеть последний член, который у нее когда-либо будет между ног.

— Джоли, — задыхаюсь я, проводя головкой своей эрекции по ее лицу на экране.

— Что ты теперь будешь делать? — кричит репортер моей девушке. Моей. — Как ты будешь жить дальше после пережитого?

Этот вопрос заставляет Джоли замолчать, ее золотистые глаза наполняются беспокойством. Вдумчивостью. И, Боже, я негодяй. Чтобы иметь возможность водить рукой вверх и вниз по моему члену, пока она пытается найти ответ на такие назойливые вопросы. Пока она рассказывает об этом ужасном случае, который с ней произошел. Но я искуплю свою вину, как только завтра взойдет солнце. Я заглажу свою вину перед ней. Возможно, предвкушение того, что я дам ей настоящее завершение, сделаю ее счастливой, является частью причины, по которой я такой горячий. Так устал от необходимости кончить.

Наконец, она отвечает на вопрос.

— На что я надеюсь, так это на… спокойную, нормальную жизнь. Благословенно нормальную. И, если мне повезет, в ней также будет немного смеха. — Она наклоняет голову и проталкивается сквозь толпу. — Спасибо. Извините меня.

Спокойная. Нормальная жизнь.

Может ли наемный убийца дать ей эти вещи?

Нет.

Нет, но кто-то другой может.

Мне просто придется стать кем-то другим.

Новостная станция переходит к другому сюжету, и я поворачиваюсь, спотыкаясь, к кровати и падаю лицом вниз, трахая себя кулаком, как животное, представляя, как ее большие, красивые глаза сверкают на меня. Представляю, как ее влажная киска сжимается вокруг моего члена, как этот сладкий голосок зовет меня по имени.

Она разбудила что-то во мне. Инстинкт спаривания. Я хочу заявить права. И я зарываюсь в колючее одеяло, мои бедра яростно дергаются вперед и назад, пытаясь найти ее.

Я клянусь преследовать ее, пока точно не узнаю, что ей понравится.

Клянусь сделать ее моей женой.

Когда я кончаю, это как удар грома, который безвозвратно меняет меня. В ее мужчину. В ее идеального мужа. Моя сперма пропитывает постельное белье и пузырится на крепко сжатом кулаке, выжимая меня, заставляя реветь, пока я не падаю на спину, а в голове крутятся видения Джоли.

Я иду за тобой, ангельские глазки.

Я скоро буду там.

Джоли

Месяц спустя

Я собираюсь пойти на вечеринку в квартале.

Не хочу больше прятаться в этом доме.

Соседи были достаточно любезны, чтобы пригласить меня через записку в моем почтовом ящике, несмотря на то, что я заперлась от мира после суда. Целый месяц люди оставляли пирожные на моем пороге и каждый день проверяли меня. Но теперь…

Я бросаю взгляд на газету, заголовок все еще там. Мне это не приснилось.

«Похититель убит в тюрьме».

И не просто убит. Порезали и подвесили за лодыжки во дворе для прогулок.

Мой страх, что Джозеф Хайнс собирался когда-нибудь выйти из тени, был иррациональным с тех пор, как его посадили за решетку. Но теперь мой страх стал еще более необоснованным. Мой психотерапевт убеждал меня предпринять небольшие шаги, чтобы вернуться в общество. Небольшая соседская вечеринка — это больший шаг, чем я надеялась. Супермаркет мог быть лучшим вариантом, но заголовок в газете дал понять, что время пришло.

После нескольких успокаивающих вдохов я беру свой телефон и нажимаю на кнопки управления домом, чтобы осветить весь дом. Включается свет и прогоняет тени, освещая задний коридор, ведущий в мою спальню, и теперь я иду в том направлении. Мое сердце бешено колотится в груди, хотя логика подсказывает мне, что никто не прячется за углом. Никто не выскочит и не схватит меня, не потащит в подвал, не свяжет.

Я принимаю душ, делаю прическу и макияж впервые за месяц.

Мое любимое платье-слип кремового цвета свисает с моего тела из-за веса, который я потеряла из-за того, что была слишком взволнована, чтобы есть. Поэтому я добавляю пояс и кардиган, застегивая свитер до самой шеи, чтобы чувствовать себя в большей безопасности.

Неизвестно, как долго я стою, положив руку на ручку входной двери, дышу, считаю до ста и обратно, пытаясь набраться смелости, чтобы выйти на улицу, но в конце концов я делаю это, вооруженная знанием — черным по белому — что Джозеф Хайнс больше не представляет угрозы. Он мертв. Он не может причинить мне вреда. Сейчас середина дня, и я слышу соседей снаружи, слышу, как играет музыка. Это безопасно.

Я открываю дверь…

И я сразу же вижу его.

Мужчина, которого я не узнаю, но, должно быть, один из соседей.

Вокруг барбекю собирается группа мужчин, и он стоит немного в стороне от них, зажав бутылку пива двумя костяшками пальцев.

Он красивый. С немного резкими чертами. Спокойный. Как будто он сосредоточенно держит себя в руках. Темноволосый. Высокий, широкоплечий, мускулистый, его широкая грудь скрыта под простой синей рубашкой на пуговицах. Сильный. Его глаза принизывают и держат, когда они фиксируются на мне, слегка расширяясь.