Быстро перелистав содержимое, я проговорил случайно выбранное сообщение и прикинул длительность. В принципе, на полтора часа неспешной болтологии должно хватить. Если чего, то с меня взятки гладки – что дали, что и прочитал.

Стоп! А где про ночные тусовки? Я еще раз быстренько пролистал содержимое. Не вижу.

– Алексей Павлович! А про ночное почему ничего нет? – проорал я в воздух, зная, что Малеев где-то рядом.

– Решают еще. Как решат, я тебе сообщу – он показался в дверях – пошли, пора уже.

Хмыкнув от такой непосредственности в политике эфира, я прошел в соседнюю комнату. Огляделся, еще раз посмотрел на здоровенную табличку «студия» на двери. Где микшерский пульт? Где специально заглушенное помещение для диктора? Где хотя бы табличка «ТИХО! Идет Эфир»? Здоровенный стол, на котором стоит огромная пилюля микрофона и рядом ящичек с парой крутилок около стрелочного индикатора. Судя по нарисованным кисточкой надписям «Громк. Микр.» и «Усил.» это микрофонный усилитель. Или предварительный для станции, что в общем-то с одного поля ягоды.

– Ты, паря, главное не перешкаливай и все получится хорошо – обратился ко мне пожилой и сухощавый мужичок, мнущий в руках папиросу – а уж я все остальное обеспечу.

– Михалыч, заведующий аппаратной – ответил на мой невысказанный вопрос Михеев.

– Тогда остался один вопрос: что значит не перешкаливай? – я пожал мужику руку.

– Ну вот говоришь в микрофон и видишь, стрелка дергается? Вот говори так, чтобы показания были не больше во-о-т этого уровня – он показал пальцем.

Ага, все понятно. Если орать громко, то получаем сигнал большой амплитуды и затем перегрузку усилителя с хрипами и стонами на выходе. А автоматической регулировки нет или еще не придумали? Надо будет потом поинтересоваться – схема-то там простая.

– Так, пять минут. Михалыч, давай, заводи систему – Михеев еще раз поглядел на часы – И все, всем долой с поля!

Я глядел на медленно скачущую секундную стрелку на настенных часах и пытался войти в рабочий режим. Нет никакой станции, нет никакого следователя, нет никакого недосыпа. Есть старая добрая трансляционная установка с ожидающими нового рецепта медсестрами. Нет пластинок – не беда, зато вон, думать о чем говорить не надо. А стул тут даже удобнее. И помещение побольше, дышится легче… Я наклонился к микрофону.

– Внимание! Говорит Калининская радиостанция имени Феликса Эдмундовича Дзержинского! За микрофоном Вячеслав Брянцев…

Вообще зря я волновался. Как бы это банально не звучало, но опыт не пропьешь. Что бы не напрягать связки, я склонился к микрофону поближе и выдавал про подготовку урожая, заготовку леса и выданные сверх плана километры волокна. Проценты, тонны и кубометры шли нескончаемым потоком. Наконец в папочке закончились листочки и я почувствовал, как внутри поднимается теплая волна.

– И на этом я завершаю сегодняшнюю передачу. Жду вас завтра около приемников в это же время…

Фуф, еще одна вершина взята! Я откинулся на спинку стула, борясь с внезапно накатившейся слабостью. Дождавшись отмашки Михалыча, я с трудом поднялся со стула и с трудом двигая затекшими ногами, вышел в коридорчик. А где благодарная аудитория? Я заглянул в редакторскую.

– Хорошо, очень хорошо – Малеев помахал рукой, приглашая меня зайти – в самом начале было немного шероховатостей, но потом выправился.

– Алексей Павлович, разрешите, я схожу до столовой, поем чего-нибудь? А то уже почти сутки ничего не ел, да и то, тогда просто перекус был.

– Давай, а потом сразу сюда, будем вместе думать, как решить все накопившиеся проблемы – он вернулся к чтению какой-то бумажки.

Еда! Стоило мне подумать о ждущих меня калориях, как ноги сами меня понесли по уже знакомому маршруту. Стоило большого труда завернуть в встретившийся по пути туалет и хоть немного привести себя в порядок – ведь не просто в столовую иду, а к благодарной аудитории.

– Брянцев? Минутку – на спуске в переход до столовой меня остановил незнакомый мужик в пиджаке и махнул очередной книжечкой в красной обложке – Следователь Коврижных. Мне необходимо с вами пообщаться. Пока без повестки. – он сделал многозначительное лицо, явно пытаясь придать весомость своим словам.

Надо же, еще один допрашивальщик объявился на мою голову. Если так пойдет, то можно будет очередь организовывать.

– Да не проблема – я согласно кивнул головой – но только через полчаса, не раньше. Сейчас передо мной стоит совершенно неотложная задача. Можем встретиться прямо тут или в редакторской радиостанции.

– А я ведь могу Вас взять под стражу прямо сейчас – он добавил металла в голос.

– Можете – совершенно не впечатлившись, снова согласился я – и даже можете потом вывести в чистое поле и расстрелять около стенки. Но вас много, а я один. И полчаса мне все-таки надо, иначе арестовывать некого будет. Если не верите, то можете проследовать со мной и проконтролировать наличие моего присутствия.

– Как это нас много? – он даже немного отступил.

– Не беспокойтесь, вы на почетном втором месте. Все, я пошел. Если не умру, то через полчаса я буду проходить здесь обратно. А если не приду, значит несите цветы на могилу.

Оставив следователя обдумывать мое поведение, я уже практически вприпрыжку помчался в столовую. Уровень моего голода уже перевалил планку «очень хочется есть» и плавно приближался к отметке «давай жрать».

– Вячеслав, мы вас все вместе слушали сегодня! – Стоило мне только зайти в дверь, как радостно улыбающаяся толстушка в белом халате сообщила мне об этом факте.

– Так это же замечательно! – я натянул на лицо обаятельную улыбку – но прежде мне очень-очень хочется снова отведать ваших замечательных блюд.

В доказательство своего неуемного желания я демонстративно оглядел витрину и схватив кусок хлеба с раздачи, залихватски откусил половину.

– Сегодня особенно удались котлеты по-киевски – мне был продемонстрирован лоток с парой рядков таких восхитительно выглядевших оранжево-коричневых пирожков.

– Ну… давайте попробую – согласился я, пытаясь незаметно сглотнуть слюну. Тут же мне в руки дали тарелку с желаемым. Немного поборовшись сам с собой, я дотянулся до столовых приборов и отрезав кусочек, тут же закинул его в рот.

– М-м-м-м – покачал я головой, пережевывая – и ф фамом деле фосхитително!

Тут организм почуяв, что ему начала поступать еда, резко снизил свои претензии и я наконец-то получил возможность нормально общаться.

– Борщ или солянка? – тетка на раздаче продолжала терзать меня.

– Будьте добры, солянку пожалуйста – я снял с полочки два салата. Витаминный и оливье, а то впереди еще фиг знает сколько следователей будет.

– Вячеслав, если Вы не против, то у меня есть вопрос – из какой-то боковой двери выплыла здоровенная тетка.

– Очень даже не против – я поднял поднос – но остынет же…

– Хорошо, тогда чуть позже – величественно кивнув головой, согласился этот крейсер в белом и повернувшись, удалилась.

«Жисть хороша» подумал я, аккуратно допивая второй стакан чая с сахаром. Все-таки как мало иногда нам надо, что бы почувствовать себя на седьмом небе… О, а вот и нетерпеливые фанатки: давешняя тетка с вопросом выруливала из глубин столовой во главе толпы сотрудниц. Подглядывала или сообщили? Хотя какая разница, все равно результат один.

– Что такое производственная гимнастика? – бахнули мне в лоб прямым калибром – Пелагея Серафимовна сказала, что у нее спина после этого болеть перестала.

Надо же, слава достала откуда не ждал. Хотя наверняка у столовских работниц тоже есть свои семинары, встречи по обмену опытом и все друг дружку знают, как минимум на начальственном уровне.

– Все очень просто – скинув ботинки, я встал на стул что бы меня все видели.

– Когда вы целый день готовите столь прекрасные блюда, то вы волей-неволей выполняете множество одинаковых движений – я схематично показал, как мешают поварешкой в кастрюле.