— В деревне твой жених погиб?

Вздрагивает, сначала кивает, а потом снова мотает головой.

— Я не понимаю, — вздыхаю.

Девушка закусывает губу, резко поднимается и уходит. Это трындец какой-то!

Михаил

Маша гостит у меня уже три недели. Обвыклась, вылечилась, стала не такой дикой. На меня реагирует спокойно, но нет-нет, да и проскальзывает непонятное чувство в глазах. Психолог разбирается, но ей тоже тяжело с немым пациентом.

По поводу банды только стало понятно, что Маша ничего не видела. Пришла, когда уже деревня полыхала вовсю. Подозревает, что это они, но не застала этот момент. На все вопросы, где она была и почему в лес одна убежала поздним вечером, не отвечает. Тут же закрывается, превращаясь в глухую стену.

— Мне кажется, только вам под силу наладить с Машей диалог, — качает головой Нина Олеговна. — Очень замкнутая девочка. Все обиды и страхи внутри держит. Только мне начинает казаться, что я ухватилась за что-то, всё — ниточка обрывается. Только с вами она легко на контакт идёт.

— Но всё равно не рассказывает о своих переживаниях. С того самого вечера как обиделась, так и продолжает странно себя вести.

— Понаблюдайте за ней внимательно. Возможно, ответ придёт сам-собой? — предполагает Нина Олеговна. — А моя задача выполнена. Следственному отделу нужна была информация о преступниках. Я её узнала, и больше мои консультации относительно Марии оплачивать не будут. Да и вам лучше к семейному психологу обратиться. Всё же, я больше криминалист. Возможно, гипноз поможет. В вашем случае это будет выходом.

Меня прям простреливает. А ведь, и правда, этот метод может сработать.

— Посоветуете хорошего специалиста? А то страшно навредить ещё больше.

Женщина пишет на листке имя и телефон.

— Но его услуги не дёшевы.

— Мужчина, — хмурюсь.

— Другого на примете нет. Продолжайте социализировать Машу. Выйдите на прогулку, потом сходите вместе в магазин. Постепенно приучайте к людям и нормальной жизни. А там, глядишь, и к психологу сможете её отвести.

— За что мне такое наказание? — вопрошаю вселенную, подняв глаза к потолку.

— Воспринимайте это как награду. Что если Машенька вам свыше была послана, как лучик света. Такая чистая девушка. Мягкая, не испорченная. Отличной женой станет. Только поработать над ней немного надо. Но в жизни вообще мало что на блюдечке достаётся. А так у вас есть замечательная возможность жену под себя воспитать. Вы для Маши авторитет. Пользуйтесь этим.

— Что-то не похоже. Она с меня верёвки вьёт как профессиональная манипуляторша, — чешу бороду и ухмыляюсь, вспоминая стакан, запущенный в голову.

— Это вам так кажется. Просто Машенька — настоящая женщина. Правдивая. Это ценность и редкость в наше время. Девочка не привыкла лицемерить и прятаться за масками. Просто её разгадать нужно. Это же интересно, — подмигивает Нина Олеговна и выходит. — Удачи вам, Михаил.

Со вздохом закрываю дверь.

— Машуль, как ты смотришь на то, чтобы погулять? — спрашиваю громко. — Только тебе бы куртку зимнюю купить не мешало и сапоги другие, а то старые у тебя совсем для города не предназначены. Поехали завтра в магазин?

Маша со страхом смотрит на меня.

— Магазин — это не филиал Ада, — смеюсь. — Вы же где-то одежду брали, продукты, которые сами не производили. Где?

Девушка пишет: «Староста в город ездил».

— Вот видишь, его там не съели и тебя не съедят.

И впервые Маша не упирается, а с улыбкой кивает. Видимо, права психологичка, я для девчонки авторитет. Эта мысль неожиданно греет душу.

— Значит, решено. Завтра утром поедем за покупками.

А утром ещё один сдвиг в положительную сторону. Маша мнётся, смотрит затравленно, но без приперательств в лифт заходит. И тут же меня за руку хватает. Понятно, что неосознанно. Стараюсь не реагировать на этот жест. Просто тихо наслаждаюсь прикосновением. Уже на площадке первого этажа девушка осознаёт, что держит меня за руку. Косится на наши переплетённые пальцы, но свои не выдёргивает. И это меня настолько удивляет, что ненадолго выбивает из колеи. Не знаю, что говорить Маше. Просто усаживаю в машину и молча трогаюсь. Повисает неловкая тишина. Обычно я её монологами разбавляю, а сейчас не знаю, что сказать.

Всю дорогу девушка в удивлённо окно смотрит. Не прячет голову в свой тулуп, как страус в песок. Изучает пейзаж за окном.

— Не страшно? — наконец, задаю вопрос.

«Немного» — пишет. Потом усиленно над чем-то размышляет да так, что на лбу тонкая морщинка от усердного мыслительного процесса появляется.

«С тобой не страшно», — добавляет неожиданно.

Я снова в шоке.

— Это хорошо, — только и смогу ответить.

И слова свои Маша подтверждает сразу, как из машины выходит. Вцепляется мне в руку мёртвой хваткой и отважно следует за мной. Только губы в тонкую полоску сжала и глаза старается спрятать, как только с кем-то взглядом встречается. Но убежать не порывается.

Специально выбираю магазин с шубками и дублёнками. Неожиданно хочется Машу побаловать по-настоящему. Я никогда на себя особо не тратился — откладывал, поэтому сейчас мог себе позволить любой дамский каприз.

— Выбирай, — обвожу рукой торговый зал.

Маша замирает и огромными глазами оглядывает товар.

— Вам помочь? — появляется продавец.

— Этой прелестнице нужно подобрать что-нибудь красивое, — подмигиваю Маше. Она краской заливается и глазами в пол утыкается.

— А что барышне нравится?

Не дождавшись от моей спутницы ответа, продавец переводит взгляд на меня.

— Мы сейчас походим, осмотримся, а потом вас позовём, — сжимаю Машины пальчики.

— Хорошо, — женщина с улыбкой отходит, а я веду девушку вдоль рядов.

— Нравится что-нибудь? — спрашиваю.

Вижу, как Маша грустнеет на глазах. Губу нижнюю кусает и чуть не плачет.

— Что случилось? — снова пытаюсь головоломку с русой косой разгадать.

Мотает головой.

— Тогда выбирай, — подталкиваю её к вешалкам.

Она ходит вдоль рядов шубок и останавливается, наконец, на дублёнке. Тычет в неё пальцем и смущённо отводит взгляд.

— Правда нравится?

Кивает. Странно, почему шубу не выбрала, но да ладно, раз приглянулась дублёнка, то куплю её. Подзываю продавца, она помогает Маше с примеркой, но из-за объёмного пухового платка вещь никак не хочет нормально садиться.

— Давайте я вам кое-что другое дам? — косится женщина на жуткий платок.

— Несите, — говорю.

И через пару минут в Машиных руках оказывается красивый цветастый павлово-посадский платок. Она с таким восторгом смотрит на красные розы, разбросанные по чёрному фону, что невольно улыбаюсь.

— Теперь вы на Настеньку из сказки похожи. Просто куколка!

— Только у нас своя сказка, — хмыкаю. — «Маша и медведь» называется.

— О! — брови продавца ползут вверх.

Я оплачиваю покупки, складываю старую Машину одежду в сумку и веду её за сапогами. По пути мы проходим магазин с нижним бельём. Девчонка тут же краснеет, отворачивается и смотрит на меня как-то затравленно.

— Грех, я понял, — смеюсь.

Она ничего не отвечает. Мы спокойно покупаем для неё несколько упаковок вполне современных колготок и красивые замшевые сапожки. Теперь точно куколка, а не лесная женщина.

А в машине Маша неожиданно начинает плакать.

— Что случилось? — пугаюсь. Вдруг этот поход для неё слишком большим стрессом стал.

Маша

Выбираю для себя единственный верный путь — полностью довериться Михаилу. Психолог мне чётко обрисовала мои перспективы. Остаётся только надеяться, что мужчина не выгонит меня на улицу, если соберётся жениться на другой женщине. Ведь мне совершенно идти некуда. Это пугает, поэтому прихожу к единственно верному, на свой взгляд, решению; я должна попытаться заинтересовать Михаила, чтобы он выбрал меня в качестве законной супруги.