— Извините, я задумалась, до свидания, — послала я смущенную улыбку в блестящий затылок и выпорхнула из машины. В лифт я шла неспешным шагом, стараясь не торопиться и не показывать нетерпения, но на нашем этаже уже не сдерживалась и когда открывала дверь гремела ключами так, что, если бы была ночь, перебудила бы всех соседей. В квартире было тихо и темно. Повключав везде свет, не раздеваясь, кинулась к шкафу, схватила коробку и сразу открыла.

— Ёбушки-воробушки…

Да, там было на что посмотреть.

Лев

— В общем всё по плану, всё нормально, Лев Борисович. "Северплюс" на условия согласен, осталось только подписать, — Андрей Вяземский, заместитель в моей фирме, бодро дал отчёт о проделанной работе за период моего отсутствия, мне лишь нужно было поставить свою подпись и можно ехать домой. — Есть только два вопроса.

— Валяй.

— Что делать с доками по тем лицам, что Вы прислали?

— Всё мне на электронную почту.

— Понял. И когда Вы вернётесь?

Я поднял глаза на зама. Тот смотрел прямо, открыто, но требовательно.

— Возможно через неделю-две. Край месяц. Есть что-то, что мне необходимо знать?

— Да. Мне нужен отпуск с начала следующего месяца.

— То есть через 19 дней, — прикинул я. — Думаю, что закончу со своими делами гораздо раньше.

— Спасибо, Лев Борисович. Вот, здесь ещё подпишите. И здесь. — Черкнул ручкой там, где было нужно, и откинулся назад, разминая шею. Совсем закостенел. Мышцы надо размять, давно не был в спортзале. — И Вам просили передать.

С этими словами Андрей поставил на стол небольшой деревянный ящик. Никаких опознавательных знаков на нем не было.

— Кто принёс?

— Так курьер. Сегодня утром. Я не стал Вас беспокоить заранее, всё равно же Вы приехать должны были.

— Хорошо, спасибо, можешь идти.

Дверь за моим замом закрылась, и в тот момент, когда я поддел крышку ящика, собираясь посмотреть что там внутри, я услышал тихий звук как от порванной тонкой струны. Для простого человека этот звук не стал бы чем-то необычным, но я его в былые годы слышал не раз. Звук механизма, начавшего работу. Звук механизма, пришедшего в действие. Звук сработавшей самодельный взрывчатки.

Всё, что я успел сделать, это кинуть ящик через весь кабинет в угол, где стояли кресло и диван для отдыха, когда меня ослепила вспышка. Звон осыпающихся стёкол я уже не услышал.

Александра

— Нет, ну, что за фигня!.. Жди меня… Коробку достань… Накажу… — Я остервенело дергала за застежку латексной одежды, которая, как назло, заела и никак не хотела освобождать меня от тесного, скользкого, белого халата с двумя красными крестами на сосках. Чего мне стоило натянуть это на свою задницу — это отдельная история, но скрип моих зубов наверняка был слышен всему этажу. — Я убью его… Да расстегнись ты уже, зараза!.. Бляяя… — в моих пальцах блестел отломанный язычок от собачки, — Ууууу! За что?!

Я была расстроена и зла. Очень зла и неимоверно расстроена точнее. В восемь часов я уже была при полном параде. Я успела всё: и помыться, и побриться, и одеться в это орудие пыток из белой коробки, и даже зажгла и расставила кое-где свечи для романтического настроя. И всё для чего? Для того, чтобы в десять часов стоять посреди комнаты и держать отломанный замок дрожащими пальцами. Льва до сих пор не было дома. Все звонки остались без ответа — абонент не абонент. А куда он поехал я не знала, поэтому пришлось просто сидеть и ждать, поглядывая на тёмный экран смартфона. Сначала я ещё бодрилась, вино себе налила, музыку включила и немного покрутилась возле большого зеркала в коридоре, репетируя позы покрасивее. Спустя час стало не смешно, и вино отставилось в сторону, музыка затихла, а я начала расхаживать по комнате, как тигр в клетке, всё набирая и набирая его номер телефона. Как итог — я сломала собачку на замке костюма, я вспотела, я злюсь и переживаю одновременно. А вдруг что-то случилось?

— Так. Спокойно. Спокойно. Сначала вылезаем из латекса. Остальное потом.

Следующие двадцать минут я пыхтела и кряхтела, пытаясь сдернуть с себя липкую ткань и, если поднять ткань с бёдер на талию получилось, то подтянуть её выше оказалось абсолютно невозможно! Стягиваться с потного тела она категорически отказывалась!

— Аааа! Чёртово платье! Чёртов латекс! Чёртов жир! — Ругалась я, кое-как опуская подол обратно на бёдра. — Ну, Лев, ты у меня это издевательство сам наденешь. А я посмотрю на… — Услышав рингтон, который у меня стоит на Риту, я прервалась. — Алло.

— Махарошая, ты где? — Мне показалось, будто голос подруги был взволнован.

— У Льва дома, Рит. У меня тут небольшой конфуз случился…

— Всё потом. Собирайся. Заедем за тобой через пятнадцать минут.

— Стоп. Куда? Я не мо…

— Твой Лев в больнице.

Я так и замерла на полуслове. Сквозь начинающийся шум в голове, я расслышала, что он в тяжёлом состоянии в реанимации.

— Авария? — Спросила я, поставив телефон на громкую, а сама уже натягивала через голову огромную мужскую толстовку, что скрыла меня почти до колен. Во мне откуда-то взялась собранность. Мои действия были чёткими, ни грамма паники. — Что произошло?

— Я не знаю, дорогая. Так. Мы подьезжаем. Ты готова?

— Я уже вышла, — дверь я просто захлопнула и побежала к лифту, на ходу подворачивая длинные черные рукава. Уже в лифте, когда я сбросила звонок и, прислонившись спиной к стене, заплела небрежную косу на бок, моя деловитость дала сбой тихим всхлипом, но я затолкала всю слабость и эмоции в тёмный угол своего сознания. Не время расклеиваться. Мои сопли сейчас не помогут. Ни мне, ни моему мужчине. Я должна быть собранной и точка.

На подземке прямо у входа в лифт уже ждал автомобиль, за рулём которого сидел Юрий, брат Льва, а рядом с ним моя Марго. Она же и быстро — быстро замахала мне руками, призывая бегом нырять на заднее сиденье, дверцу которого Юрий распахнул, изогнувшись назад.

— Поехали скорее! — И машина рванула с места, едва я запрыгнула назад.

— В какой он больнице?

— В центральном Институте, — подруга ответила развернувшись всем корпусом ко мне и протянула ко мне руку. Я сжала её ледяными пальцами.

— Как вы узнали о нем? Что случилось хоть знаете?!

Я чувствовала, что голос всё таки сбивается на визгливую ноту. Переводя взгляд с одного лица на другое и обратно, я готова была начать трясти их за грудки, чтобы мне уже хоть кто-нибудь объяснил, что происходит.

— Юре позвонили полчаса назад. Сказали, что Льва без сознания увезли на скорой в Институт и что он в тяжёлом состоянии. Это было примерно в семь вечера.

— Господи…Господи, сейчас ведь уже одиннадцать… Четыре часа прошло! А если ему стало хуже? А если поздно… — Я начала было снова поддаваться панике, но одернула себя, лишь раз взглянув на суровое мужское лицо Ритиного начальника. Оно было фантастически неживым и серым, будто красивая маска со сцепленными в крошку зубами и опасным прищуром глаз. — А из-за чего всё это? Да скажите же мне уже наконец!

— Мы точно не знаем, — ответил мне Юрий, и резко вырулил вправо, пересекая три полосы под резкие звуки клаксонов и вклиниваясь перед Газелью на первый съезд с моста. Я даже не обратила внимание, что меня мотнуло из стороны в сторону, так я вслушивалась в произносимые слова. — Мне позвонил Андрей, это заместитель директора в Левиной фирме, где он сегодня был, когда произошёл взрыв.

— Взрыв?! Что значит взрыв? Что взорвалось?

— Не знаю.

— И Лев был там?! Прямо в месте взрыва?!

— Я. Не. Знаю.

Я заставила себя закрыть рот, хотя вопросы так и норовили высыпаться на головы ни в чем не повинных людей. Как это вообще произошло? Что взорвалось? Что там случилось? Насколько пострадал мой Лев? И что это за фирма такая, которая его? У него есть ещё одна работа? Зачем?

— Всё нормально будет с твоим котом, Сашка, он мужик крепкий, не хлюпик подъездный, выкарабкается. Знаешь сколько у него силы воли? Ух сколько! Чтоб такого угробить, нужно мощно постараться и то не факт, что получится… — Марго всё говорила и говорила, поглаживая мои пальцы, а я только и могла что смотреть на её двигающиеся губы, как под гипнозом. — Ты мне вот что скажи, милая моя, тебе в таких туфлях удобно?