Александра

— Лев?

— Ммм? — Его ленивый низкий голос раздался под моим ухом, прямо из мощной груди, на которой я лежала. За окном глубокая ночь, обрызганная редкими звездами. Мы уже были в кровати и я постепенно успокаивала дыхание после недавних ласк, а Лев медленно водил пальцами по моей руке от плеча до локтя и обратно. Наконец-то этот день закончился! Не скажу, что он был прямо таким уж тяжёлым, но точно не вошёл в топ сто лучших дней моей жизни. Всё было непривычно: взгляды, шепотки, грустные глаза Володи, когда он смотрел на меня и думал, что я не замечаю, презрительное фырканье бывшего начальника, ну, и конечно, то, что теперь не нужно скрываться. Хотя, думаю, что Льву глубоко фиолетово на чужое мнение, что раньше, что сейчас, и это только мне было неудобно перед коллегами за наш служебный роман.

— Мне на днях пришло приглашение…

— Какое?

— На благотворительный бал, — мужская рука застыла, не доходя до плеча, и я подняла голову, встречаясь с внимательным взглядом. — Это ведь ты мне его прислал?

Мужчина молчал и только густые брови начали сходиться на переносице.

— Я ничего не присылал, — и когда я удивлённо открыла рот, чтобы вслух выразить свое недоумение, перебил: — Оно у тебя с собой?

— Нет, дома. Но я тогда ничего не понимаю. У меня нет знакомых из этого круга. Я думала это ты…

— Сказал же, что это не я.

— А кто тогда?

— Какая разница? — Он прижал меня к своему боку. — Ты всё равно туда не пойдёшь.

Я промолчала, пристально рассматривая серьёзное лицо. Не то чтобы я так уж хотела пойти, да и то красивое платье, что висит дома в шкафу, может пригодиться для какого-нибудь свидания, раз уж у нас начались "нормальные" отношения, но повредничать всё ж хотелось.

— Почему это?

— Потому что.

— Тебе бы преподавателем быть, так интересно обьясняешь! — Лев хохотнул. — А если я хочу пойти?

— Ты как пятилетка, Саш, выпытываешь границы дозволенного. Что ты там забыла? Хочешь окунуться в мир роскоши и дерьма, что за ней скрывается? Ну так я тебе сразу могу сказать: ни какая роскошь не скроет ту вонь, что пропитала любое благотворительное событие. Всё там делается не для сирот и инвалидов, а во благо жирных кошельков.

— Зачем ты так говоришь? — Я удивлённо подняла брови. — Там же собирают деньги для тех, кто нуждается.

Мужчина смотрел на меня долгие двадцать секунд, пока не прикрыл глаза, шумно выдохнув:

— Какая же ты ещё наивная…

— Ну, спасибо!

— И доверчивая.

Я рассерженно ущипнула его за живот.

— Не надо считать меня дурочкой! Я сотни раз скидывала деньги для больных детей в благотворительные фонды и там были все документы и отчёты о каждой копейке, что шла на лечение или другие нужды.

— Ты имеешь ввиду сборы через интернет? Согласен. Но я говорю именно про эти сборища богатеев, где шампанское разносят нанятые официантки за тридцать тысяч за бутылку и закуски, типа фуагра и устриц из-за бугра. Тебе не кажется странным, что за то бабло, которое тратится на такое грандиозное событие, можно было вылечить двух-трех больных детей?

— Но ведь там собираются люди, которые жертвуют большие деньги и…

— Не будем спорить. Ты не пойдёшь. Точка.

Я неосознанно надулась, но потом одумалась. А действительно, зачем мне туда идти, если таких денег у меня нет. Чтобы просто почувствовать себя роскошной? Мне это не нужно. Посмотреть каково это быть королём жизни? Тоже не моё. Тогда смысл спорить?

Я снова прижалась щекой к жёстким волосам на любимой груди и начала гладить немного впалый пресс, иногда ныряя под лёгкую ткань одеяла, укрывающую бедра. Увлекшись не заметила как одеяло вздыбилось там, где ещё десять секунд назад всё было спокойно. Подняв хитрющий взгляд, натолкнулась на сжатые челюсти и чёрные глаза, которые следили за моими пальцами.

— Что-то пить захотелось, — томно шепнула я, отодвигаясь задом к краю кровати, вставая и, как была голая, пятясь к двери. Лев сверлил меня жадными глазами и как только я достигла тёмного проёма в коридор, подорвался с постели, выбивая из меня весёлый визг. Я метнулась на кухню, весело смеясь и скользя на резком повороте. Чудом не впечатавшись в стену, влетела в большое помещение с угловым встроенным гарнитуром чёрного цвета и круглым белым столом с четырьмя стульями той же расцветки и захлопнула дверь. Обогнув стол я развернулась, как раз в тот момент, когда Лев распахнул дверь и обманчиво спокойно вошёл, прикрыв её за спиной.

— Попалась, — он сделал шаг влево и я тут же шагнула в сторону.

— Ещё нет, Лев Борисович, — я следила за ним как мышь за котом, за красивым и возбужденным котом… — Я так легко не сдамся.

Лев принял игру, широко усмехнувшись и делая обманный рывок вправо и тут же потянувшись через стол, чтобы схватить за руку, но я увернулась и снова встала так, чтобы он не смог дотянуться.

— Сааашааа… Иди сюда.

Ух, и как ему удаётся прорычать слова без единой буквы "р"?

— Не-а.

— Поймаю, хуже будет.

— Угрожаешь?

— Обещаю.

— Сначала поймай.

С громким скрежетом мужчина толкает стол к стене, роняя стулья и перекрывая мне путь. Заметавшись, я поднырнула под его руку и почти успела добраться до двери, как меня дёрнуло за талию назад и впечатало в горячее тело. Я наполовину весело, наполовину испуганно пискнула и заболтала в воздухе ногами.

— Ай, пусти! Так нечестно! — Смеялась я, пока он быстро развернувшись не положил меня на стол лицом вниз и не раздвинул мои ноги, входя до упора. Теперь уже я визжала от удовольствия.

— Я же сказал, попалась…

Лев

— Узнай кто прислал Александре приглашение.

— Я.

Я тормознул, не дойдя до лифта, и взбешенно рявкнул на невидимого собеседника:

— Не охуел часом?!

— Спокойно, друг, — на том конце провода прокуренно хрюкнули, — для тебя же стараюсь. Это сборище в этом году с определёнными правилами: вход только парами.

— Что за херню ты несёшь? Какими парами?

— Пары, Лев, пары. Это когда мужчина и женщина ря…

— Ты, блядь, не умничай там. Зачем приплетать сюда Сашу? Я как по-твоему должен при ней к Василисе подъехать? Или у тебя на этот счёт тоже хитровыебанный план есть?

— Сам разберёшься, не маленький. Не мне тебя учить как бабу отвлечь.

Я заскрипел зубами. Если бы этот кретин был сейчас передо мной, я бы с удовольствием ему что-нибудь сломал.

— Не скрипи. Я о твоей заднице беспокоился, между прочим. Конечно, ты мог бы нанять эскортницу, но там будет пресса и ваше фото могло бы попасться на глаза твоей Саше, и больше могу сказать, стопроцентно бы попалось, у неё теперь завистниц много, которым только дай возможность выщипать ей перышки.

— Да, это я уже понял, — успокоившись я трезво посмотрел на вещи: вчера заметил какими взглядами провожали мою девочку её коллеги, преимущественно женщины. Недовольным и завистливым. Я не вчера родился, знаю как действует на противоположный пол моя внешность, показная хмурость и, конечно, деньги. Как валерьянка на кота — они так же готовы тереться о меня своими телами, надеясь получить лакомство. И не могу их винить, человек в принципе так устроен, что ищет где теплее и сытнее. Просто некоторые сами вьют своё гнездо, а кто-то хочет получить его готовым. И раньше я был вполне этим доволен. Не нужно было думать о потребностях, они находили меня сами, раздвигая ноги и обрывая телефон после. Наверняка, меня прокляли миллионы раз, желая чтоб я стал импотентом, нищим, мёртвым, но тут хрен им всем. Я нашёл ту, что станет моей семьёй, несмотря на её глупое сопротивление, она ещё слишком молода и не знает чего хочет. А я знаю. Я хочу её. В неё. Навсегда.

— Приём. О чем задумался? — Прокуренный вопрос и доехавший до нужного этажа лифт, заставили меня собраться и, прежде чем выйти из него на подземную стоянку, я незаметно поправил бугрящуюся ширину. Вот что со мной делает одна мысль о моей девочке.