— Где Табак сейчас? В нашем городе?

— Да. У него же Никитина Василиса сейчас, забыл?

— Помню. Он её уже раскрутил?

— Ещё нет.

— Господи! Ему же лет 50 сейчас. А всё по молоденьким бегает…

— Зря смеёшься. Мужик держит себя в форме и в отличной форме, я бы сказал. За чужие-то бабки. Дай Бог мне так выглядеть в его годы.

— Мне нужна вся информация о том, где он обитает, где встречается со своими девками, где отдыхает, где жрёт. В общем, всё об этом типе! До завтра. Сделаешь?

— Не вопрос. Завтра позвоню.

Отключились мы одновременно. На кухне я залпом выпил бутылку ледяной воды и встал у окна, оперевшись на подоконник, прокручивая всё, что только что узнал. Табак вернулся. Кирилл, этот мелкий утырок, у него на крючке. Ещё и девчонка эта, Василиса…

Словно услышав мои мысли, экран телефона ожил, мигая значком входящего сообщения. Открывая его, я точно не ожидал увидеть фото красивой молодой женщины в открытом купальнике, выгибающейся на капоте белой иномарки, и посылающей воздушный поцелуй в камеру. Длинные светлые волосы, синие глаза в ореоле наращенных ресниц, острый подбородок, блестящие пухлые губы и чрезмерно сексуально тело — всё кричало о том, что эта девочка одна из тех "дорогих" и горячо любимых детей. Следующее сообщение "Как тебе Василиса?" только подтвердило мою догадку. Да уж… Василиса и правда выросла… Особенно в некоторых местах…

— Ты чего тут сидишь один и в темноте?

Тихий голос заставил меня нервно дёрнуться и выронить телефон. Саша молча проследила за полетом включённого аппарата в свою сторону и нагнулась его поднять, сжимая распахивающийся халат на груди. Я видел, как она на секунду застыла с вытянутой вниз рукой, разглядев фото полуголой девчонки на экране, но так и ничего не сказав, выпрямилась и протянула его мне.

— Спасибо. По работе звонили. Я тебя разбудил? — Выключив экран, я бросил телефон на подоконник и протянул к Саше руку, намереваясь обнять мягкую, тёплую со сна девушку. Но она не подошла. Все так же молча смотрела мне в глаза, что даже я, уже взрослый по сути мальчик, почувствовал себя неуютно.

— В чем дело?

— Ни в чем, — Саша отвела взгляд и, не сказав больше ни слова, развернулась и спокойно ушла в комнату.

Сколько раз за этот час я говорил слово "блядство"?..

Александра

Я старалась как могла, чтобы не показать, что у меня творилось сейчас внутри. Медленно дошла до спальни и тихо закрыла за собой дверь, сжав губы в тонкую линию. А в душе бесновалась "моя внутренняя женщина", видевшая другую в телефоне моего мужчины. И его реакцию на внезапность моего появления. И досаду… И внимательный взгляд чёрных глаз… И…

— Ай!.. — Пнув со злости свою дорожную сумку, я поджала ушибленные о банки с компотом пальцы и на пятке похромала до кровати, где, завалившись на бок, схватилась за больное место.

А чего я хотела? Дура я, если решила, что из-за меня одной он забудет всех остальных девушек и будет хранить мне верность "пока смерть не разлучит нас". Он ничего мне не должен и ничем не обязан. Вольный. Свободный. Не влюблённый…

Как же больно падать с небес на реальную землю…

Когда пульс в ушибленных пальцах утих, я забралась под одеяло и накрылась с головой, давая себе приказ не разреветься от ревнивой обиды. В конце концов, в эту игру могут играть двое. И, как говорила моя бабуля: "Раз пошла такая пьянка, режь последний огурец!", то и я не буду чувствовать себя обязанной отказываться от общения с противоположным полом!

Матрас немного накренился, когда тихо вошедший Лев лёг за моей спиной. Я притворилась спящей и мерно задышала, успокаивая сердце.

— Саша.

Я не шевельнулась. Мужчина ещё подождал и, не найдя отклика, тяжело выдохнул, устраиваясь удобнее и притягивая меня за талию.

— Спи, малышка. Сладких снов.

Я, конечно, не ответила.

Александра

Утром следующего дня я вызвала такси, чтобы перед работой заехать домой оставить вещи. Лев был против вначале, не понимал зачем и какое мне дело о том, что подумают другие, если мы приедем на работу в одной машине.

— Поедем вместе. Какой смысл тащиться сначала на другой конец города из центра, чтобы потом вновь вернуться в центр?

— Нет, спасибо.

— Это же четвёртое "нет, спасибо" за утро. Мне уже пора начинать нервничать?

Проигнорировал вопрос, я ушла с вещами в ванную. Он решил, что я не хочу ехать с ним, потому что нас могут увидеть. А я просто не хочу ехать с ним. Вчерашний инцидент с фото не забылся, а, наоборот, бесил меня ещё больше, потому что Лев делал вид, что ничего не произошло, а я… А я вновь закрывалась в своей скорлупе. В той, что появилась почти год назад, когда закончились мои последние отношения. Тогда начиналось точно так же: смс с незнакомого номера, звонки, которые быстро заканчивались, когда я отказывалась рядом, потом он начал пропадать по "очень важным делам" и закономерный итог. Снова на поверхность вылезла моя неуверенность в себе, и отражение в зеркале не радовало. Всё казалось неправильным, смешным. Я ведь не дура и прекрасно понимаю где я и где она. У меня нет ни умопомрачительного тела, ни высокой самооценки, ни её денег и положения, судя по автомобилю, на котором та сидела. Проигрываю во всём. Обидно.

Дверь ванной распахнулась, и Лев загородил весь проем, оперевшись плечом о стену, и вперил в мое отражение в зеркале над раковиной немигающий взгляд.

— Что происходит?

Я сжала губы, делая вид, что очень занята подкрашиванием ресниц. Как можно не понять в чем дело?! Какая-то девка присылает ему воздушные поцелуи практически в чем мать родила, а он спрашивает "что происходит"?! Либо он считает, что это нормально и тогда он идиот, либо ему плевать на моё мнение и он тем более идиот. Я мягкая, тихая и скромная, да. Но я не придверный коврик, чтобы вытирать об меня ноги.

Потянулись минуты молчания. Лев больше ни о чем не спрашивал, а лишь смотрел на меня изучающим взглядом. Я красилась под его пронзающими почти чёрными лучами дрожащей рукой, а он молчал и смотрел. Прошло минут пять прежде чем он раздражённо повёл плечами и хрустнул суставами пальцев, нервно разминая кулаки.

— Не хочешь разговаривать со мной? Можешь не отвечать, это я понял. Причина?

В ответ тишина.

— Если ты про вчерашнее фото, то, во-первых, не знаю, что ты там себе на придумывала, и, во-вторых, это тебя не касается.

Косметичка со звоном выпала из моих рук. Тюбики, пузыречки, коробочки высыпались в раковину. "Это…тебя…не…касается… Это…тебя…не…касается…" набатом гремело у меня в голове.

— Тогда зачем я здесь, если меня это не касается? — Я не собиралась закатывать истерику, я хотела понять. Зачем он настойчиво добивался меня, если меня это не касается? Я всё могу понять, если объяснить нормально. Но терпеть не стану.

Лев посмотрел на меня тяжёлым взглядом.

— Ты сама этого хотела, не так ли? — Когда я в шоке открыла рот, он усмехнулся: — Только не говори, что я не оставил тебе выбора и притащил насильно.

Я несколько раз набирала воздуха, чтобы сказать, что именно так всё и было, вывалить на него всё, что наболело, и тут же сдувалась, понимая, что по сути какие у меня вообще есть права? Я кто? Жена? Черта с два. Нет у меня на него прав. Живёт как хочет, делает что считает нужным. А моё мнение — это сугубо моё мнение. И да, я хочу…точнее хотела быть здесь, но сейчас мне уже так не кажется.

— Знаешь… Знаете что, Лев Борисович, Вы абсолютно правы, — я собрала разбитую косметику, окинула взглядом ванную не осталось ли чего моего и протиснулась мимо босса, прочувствовав по пути всё его мощное тело. — Я сама сюда пришла. Сама и ухожу.

Такси как раз подьехало и я, подхватив свои сумки, под молчаливым вниманием моего нового бывшего мужчины тихо закрыла за собой дверь.

Пока такси везло меня в мою уютную любимую квартирку, я целенаправленно гнала от себя все мысли. Дома, быстро бросая вещи по местам, тоже. Только по пути на работу я снова начала переживать и прокручивать это утро. И тут, будто закончилось действие наркоза: меня стало потряхивать, знобить, и разболелась голова. Казалось, что кто-то издевательски выдернул меня за ниточки из привычного нужного мне мира и бросил в муравейник, где всем на тебя наплевать. Умрёшь ты или нет, упадёшь и не поднимаешься — твои проблемы.