Вот оно! Да! Еще, пожалуйста! Быстрее же!

Я не поняла, что крикнула это вслух, пока вдруг Лев не протаранил меня и не впился губами и зубами в сосок, насаживая меня обеими руками быстрее, так, что я взорвалась буквально за мгновение, забилась дрожью в его руках, закричала сквозь зубы, сжимая член внутри. Я кончала и кончала, потому что он не переставал двигаться, и обессиленно повисла на нем как обезьянка, когда он отошел от стены со мной на руках. Далеко мы не ушли. Положив меня на стол и перевернув на живот, он приставил головку к попке и надавил скользким кончиком, входя в расслабленную оргазмом дырочку. Я лишь тихо выдохнула, почувствовав легкий дискомфорт, заводя руки назад и раздвигая ягодицы для него.

— Умница, — неспеша, шаг за шагом он проталкивался внутрь, пока не вошел полностью и толкнулся в меня. Стон вырвался из моих полуоткрытых губ и повторился чередой таких же, когда откинув мои руки, он сам растянул, покрасневшую от шлепков, попу и начал ритмично иметь ее, ударяясь пахом.

— Сладкая попка, — рыкнул он, врезаясь быстрее, — мягкая, сдобная булочка. Хочу пробовать ее на завтрак, обед и ужин. Каждый день.

— Да… Да… Она твоя. Я вся твоя, — стонала я, елозя щекой, грудью и животом по столешнице от его толчков. А когда он взял меня за волосы и потянул на себя, то взяла в ладони груди и оттянула соски, чтобы он видел. — Это всё твое. Видишь? Бери. Забирай.

Мужчина издал полустон-полурык и, отпустив волосы, сжал мою шею, прислоняясь к затылку лбом и кончая внутрь меня рваными толчками.

— Да… Саша…

Я сжимала мышцы как могла, чтобы продлить его удовольствие, и только когда он остановился, шумно дыша в мои волосы, постепенно расслабилась.

Лев засмеялся.

— Это было…

— Охуенно, — закончили мы хором и засмеялись.

— Да, любимая, это было охуенно, — Лев отодвинулся и, когда я повернулась, поцеловал сперва в губы, потом щеки и кончик носа, гладя ладонями по животу и груди. — Отдохнула? Продолжим? — И заржал, увидев мои глаза. — Шучу, я еще от первого раза не отошел.

— Не отошел, жаль. Я-то уже отдохнула… — И залилась веселым смехом от вида его вытянувшегося лица.

— Хулиганка, — Лев сел на диван, утягивая меня за собой.

— Ой! — Плюхнувшись рядом, я приподнялась и вытащила из-под себя металлические шарики, аккуратно положив их на стол, и удобно устроилась на его груди, прижатая большой ладонью. Лев водил по моему телу рукой, поглаживая и убирая лёгкую испарину. А я… Мне было просто хорошо, лежать вот так рядом, чувствовать его поджарое, мускулистое тело, гладить грудь, покрытую тёмной порослью и улыбаться, дергая за волоски и слыша его цыканье. Расслабленная нега продлилась ровно до того момента, пока я не бросила взгляд на часы.

— Блин! — Я подскочила, хватая свои вещи. — Время!

Лев поднял брови.

— Ну и что?

— Обед скоро закончится, — я кинула на спокойно сидящего Льва недоуменный взгляд. — Через пятнадцать минут все вернуться.

— И?

— Что "и"? Мне нельзя выходить от тебя в таком виде.

Шеф раскинул руки и положил их на спинку дивана, задумчиво рассматривая как я, уже одетая, поправляю волосы.

— Знаешь… Пожалуй, впервые в жизни женщина стесняется отношений со мной. И не могу сказать, что мне это нравится.

Я замерла, смотря на него немного затравленным взглядом. Подошла и, наклонившись к его лицу, зарылась пальцами в густые волосы, гладя по голове и спускаясь к плечам.

— Я стесняюсь не тебя. Я стесняюсь их реакции. Быть обьектом для сплетен — это не то, что я бы хотела испытать. Но, если для тебя это важно, то я готова пройти через это. Ради тебя.

Он смотрел мне в глаза и я видела, что в его голове носятся тысячи мыслей. Я молча ждала, что он решит. И, наконец, приняв какое-то решение, он обвил меня своими руками и затянул на себя, посадив сверху. На себя абсолютно голого.

— Тогда у нас есть только один выход, — Лев, оставив на талии одну руку, вторую засунул между нами и отодвинул мои трусики в сторону.

— Какой? — Прошептала я, чувствуя как поднимается подо мной его член.

— Я не хочу, чтобы ты стеснялась меня, себя и наших отношений, — подняв меня выше, он приставил головку к клитору и, погладив кончиком между половых губ, стал толкаться внутрь, надавливая за талию вниз. Я рвано вдохнула ему в ухо, обнимая его за шею и прижимаясь щекой к его щеке. — Поэтому нам ничего не остается, кроме как…

— Что? Что? — Я не совсем ясно понимала, что он говорил, когда внутри меня двигалось это чудо природы, распирая и доставая до матки.

— Пожениться.

Я не сразу поняла. Лев так же двигался во мне, держа меня за талию и бедра, а я широко раскрыла глаза, когда до меня всё таки дошло.

— Что ты сказал? — Я не стала отодвигаться, чтобы посмотреть ему в лицо. Наоборот, мне казалось, что руки мои вцепились крепче и будто задеревенели.

— Выходи за меня, — это прозвучало как факт, а не вопрос. Я молча таращилась в стену напротив, не чувствуя ни желания, ни того, как мужчина вбивался в меня, подкидывая бедра вверх. Ничего. Ноль. Пустота. И даже когда он кончил, не выходя из меня, сжимая мои бока до боли, я не чувствовала ни удовольствия, ни удовлетворения, всё так же смотря в стену. Лишь одна одинокая слеза скатилась по щеке и упала на мои сцепленные руки.

Лев погладил мою спину, будто извиняясь, и начал что-то говорить, но потом замолчал, отодвинувшись, когда заглянул в помертвевшее лицо.

— Прости, малышка, ты такая узкая, что я не выдержал. За мной должок… Саша? Что с тобой?

Я смотрела на него, на мужчину, которого люблю, и понимала, что надо что-то сказать, но губы отказывались двинуться, а горло высохло, будто неделю не видело воду. Мне сделали предложение. Вот так, из-за того, что ему не нравится что я боюсь сплетен. Не из-за того, что любит, а из-за того, что я стесняюсь пересудов. В груди что-то заныло, и не от счастья, отнюдь нет, от боли. Я была к этому не готова и не знала, что сказать. С одной стороны какая разница, что предложение прозвучало в таком виде, ведь, зная Льва, он бы не сказал того, чего бы не хотел, но с другой… С другой стороны я, не смотря на то, что уже не семнадцатилетняя девочка, хотела бы другого предложения в другой ситуации. Хотелось хоть чуточки чувства, немного романтики. Хотелось видеть, что предложение сделано сердцем, а не разумом, потому что секс это, конечно, хорошо, а наш секс так вообще лучший из тех, что у меня был, но любовь должна быть важнее желаний тела. У любящих друг друга людей брак по любви, у некоторых богатых семей брак по расчету, а у нас что? Брак по сексу, так это можно было назвать.

Я, не говоря ни слова, слезла с его коленей, даже не ощутив как вышел из меня его опавший член и как потекла вслед за ним липкая жидкость. Он всегда кончал очень обильно, и, если бы не противозачаточные, то я бы, наверно, уже была глубоко беременной. Или была бы вскоре, если брать в расчет то, как часто мы занимаемся сексом. Уйдя в ванную, которая была тут же, я вытерлась влажным полотенцем и засунула, ставшие вдруг ледяными, руки под горячую воду. Все чувства отключились и только сумбурно мечущиеся мысли скакали в голове. Что сказать, что сказать? Согласиться? Возмутиться? Отказать? Но я не хочу отказывать, но и согласится не могу. Вот если бы всё было по другому, глаза в глаза, с нежностью, любя… А не так, трахаясь по-быстренькому во время обеденного перерыва. Я выключила воду и провела по лицу мокрыми ладонями, убирая немного потекшую тушь.

Ну что, Александра, решайся.

Посмотрев в зеркало, я убрала скорбное выражение из глаз, по крайней мере попыталась, и, сделав глубокий вдох, открыла дверь. Лев стоял перед столом лицом ко мне и, присев на столешницу, ждал меня, сложив руки на груди и вытянув длинные ноги.

— Ну и что снова случилось? — Его рокочущий голос в этот раз не отозвался мурашками в моем теле. Я с нажимом растянула губы в вопросительной улыбке и пожала плечами.

— О чем ты? — И прошла мимо, глядя на часы. У меня еще есть минута-две. Выйдя из комнаты и поворачивая ключ офисной двери, я скорее шестым чувством, чем слухом уловила движение за спиной. Для своих габаритов, он двигался невероятно тихо.