– Интересно, а сколько дедушке было лет, когда он начал учиться?

– Может, его и спросишь?

Хеди заметила, что Спенсер идёт всё ближе к ней.

– Ты чего?

– Тут всё такое большое, больше, чем дома, – сказал Спенсер. – Лучше бы дедушка включил больше света.

– Не будь таким боякой.

Они прошли мимо двери в комнату, соседнюю с их спальней. Дверь выцветшего тёмно-зелёного цвета была чуть-чуть приоткрыта.

– Давай заглянем сюда, – тихо предложила Хеди. Дверь заскрипела, когда она её слегка толкнула.

– Хеди!

– Всё нормально, Спенс, он не услышит.

– Дедушка не хочет, чтобы мы копались в его вещах!

Хеди бочком пробралась в комнату.

– А ты посторожи.

Но Спенсер не хотел оставаться один и последовал за ней, да так быстро, что чуть в неё не врезался.

– Ненавижу стоять на страже.

Комната была забита до потолка: башни из коробок возвышались над ковром из шкуры медведя; полки ломились от книг, часов и странных незнакомых медных приборов; огромные стеклянные банки с засушенными растениями и маленькими костями; а сверху на всё это смотрело чучело огромной оленьей головы. Неподалёку на стене висело пыльное металлическое приспособление, напоминавшее большую связку перьев. Перья были длиной до локтя Хеди, одни – медные, другие – похоже, тускло-стальные, и складывались подобно китайскому вееру. Ей стало интересно, как это выглядит в развёрнутом виде.

Подойдя поближе к полке, Хеди не сдержалась и потянулась пальцем к маленькой, но невероятно реалистичной фигурке римлянина на колеснице с двумя лошадьми. Его кнут, гривы и хвосты лошадей развевались на воображаемом ветру. Коснувшись фигурки, она услышала тихое-тихое ржание и топот копыт.

Спенсер ткнул её в бок.

– Не трогай!

Прежде чем Хеди успела ответить, позади них раздался глухой стук. Они тут же обернулись.

– Что это было? – паническим шёпотом спросил Спенсер.

На полу посередине комнаты лежал большой фотоальбом в кожаной обложке.

– Просто альбом упал с полки, – спокойно произнесла Хеди. Но её сердце при этом стучало как барабан.

– Почему он упал? – не успокаивался Спенсер. – Мы даже мимо него не проходили.

Хеди не ответила. Она нагнулась, чтобы поднять альбом, и из него выпала фотография женщины, похожей на их маму. Та была одета в короткий комбинезон с окантовкой и шёлковый цилиндр.

Костюм помощницы фокусника.

Спенсер глянул ей через плечо.

– Это кто?

– Хм-м-м, – только и ответила Хеди, хотя она догадывалась, кто это на самом деле.

А потом прямо под их ногами пол заходил ходуном. На половице вдруг вырос бугор размером с кулак Хеди и пополз в их сторону, медленно, потом всё быстрее.

– А-а-а! – закричал Спенсер.

Хеди шикнула на него – она не хотела, чтобы их тут застали, – но бугра на полу испугалась и она. Они прижались друг к другу; бугор приближался, затем остановился примерно в полуметре от них, под тёмно-коричневым следом от сучка на доске. А потом исчез, половица казалась совершенно нормальной. Только вот… сучок вдруг сжался и снова разжался, словно моргающий глаз.

А потом дети услышали, как дедушка Джон поднимается по лестнице, чтобы пожелать им спокойной ночи. Хеди засунула фотографию в карман халата, схватила Спенсера за руку, и они побежали.

Когда дедушка Джон вошёл в их комнату, они уже лежали в кроватях. Колотившееся сердце Хеди постепенно успокоилось, когда она устроилась на подушке и обмотала вокруг шеи мамин полосатый шарф. Может быть, та странная штука на полу им просто привиделась?

– Дедушка, я боюсь, – выпалил Спенсер. Его глаза были круглые, как тарелки.

– Правда? Чего?

Хеди поняла, что сейчас из-за Спенсера у них обоих будут проблемы.

– Он просто скучает по маме и папе, – поспешно вставила она и окинула брата взглядом, в котором ясно читалось: «Не болтай, а то нам обоим достанется».

Спенсер так же безмолвно ответил: «Не влезай, когда я говорю», но потом добавил: «Ладно, не скажу ничего».

Дедушка Джон не заметил этих бессловесных посланий – он рассеянно бродил по спальне.

– Уверен, мама и папа тоже по вам скучают, – сказал он. – Они вам читают перед сном? Я никогда не читал перед сном твоей маме, хотя, наверное, должен был. Что, если я прочитаю вам один рассказ?..

Дедушка Джон достал с полки возле окна старую книгу в мягкой обложке.

– Эта книга принадлежала вашей бабушке, – тихо пробормотал он. С его губ сорвался долгий, горестный вздох, и он словно уменьшился в размерах.

– А какой она была, бабушка? – спросила Хеди.

Дедушка Джон отложил книгу и взял в руки пару металлических колец диаметром примерно с футбольный мяч. Он начал ловко играть с кольцами, просовывая их друг сквозь друга, как по волшебству. Ни Хеди, ни Спенсер не понимали, как ему это удаётся.

– Все, кто знал Роуз, любили её, – тихо сказал дедушка Джон. – Она была скора на шутку. И очень щедрая.

– Как вы познакомились? – поинтересовалась Хеди. Металлические кольца уже удивительным образом стояли, балансируя, одно на другом.

– Я вытащил её из ряда зрителей на выступлении.

– Она когда-нибудь была твоей ассистенткой?

Дедушка Джон не ответил. Он смотрел куда-то вдаль, намного дальше, чем стены их комнаты.

– Дедушка?

– А? Прости, девочка моя.

– Что случилось с бабушкой?

Кольца задрожали, зазвенели и стали стучать друг о друга, а потом верхнее упало на пол. Дедушка Джон посмотрел на него и проговорил:

– Фокус пошёл не так.

Спенсер забился в пещерку, которую сделал из одеяла и подушки, напуганный, но заинтересованный. Дедушка Джон нагнулся, подобрал кольцо и тихо продолжил:

– У меня для выступлений был специальный ящик. Большой, чтобы прятать в него разные вещи. Я сам его сделал и назвал «Калейдос». Он был великолепен, настоящий гвоздь программы. – По губам пробежала тень улыбки. – Но однажды волшебный ящик сработал не так, как нужно. Она просто… исчезла.

Дедушка Джон отвернулся от них, положил кольца обратно на полку и посмотрел на старую карту, висевшую на стене. Потом тихо высморкался в платок. Хеди украдкой взглянула на фотографию в кармане халата. Женщина, похожая на их маму, просто не могла не быть пропавшей бабушкой Роуз.

– Дедушка, можешь остаться тут, пока я не усну? – полушёпотом спросил Спенсер.

– Но Хеди же с тобой.

– Не, она во-он где!

Когда дедушка Джон подоткнул Хеди одеяло, она заметила в его глазах слёзы и осторожно обняла его.

– Ты в порядке, дедушка?

Он серьёзно подмигнул ей, пододвинул стул к кровати Спенсера и погасил лампу.

Хеди проснулась, услышав, как дедушка Джон выходит из комнаты. Она перевернула подушку, потом накрылась с головой одеялом, но снова уснуть так и не смогла. Лунные лучи освещали комнату через промежуток между шторами, и в конце концов Хеди отбросила одеяло. Достав фонарик и удостоверившись, что фотография бабушки Роуз никуда не исчезла из кармана халата, она на цыпочках вышла в коридор.

Хеди пробралась в соседнюю комнату, прикрыла за собой выцветшую зелёную дверь и стала листать фотоальбом. Первая половина альбома была заполнена вырезками из газет, объявлениями и листовками, рекламировавшими выступления «Великолепного Джона Санга, фокусника». Иногда перед ним выступал молодой Питер Санг, иногда – другие фокусники, о которых Хеди и не слышала прежде. Один из них отрезал себе голову («Отвратительно», – подумала девочка), другой вытаскивал из корзины живого тигра, третий – превращался в собственный рентгеновский снимок. Было в альбоме много фотографий дедушки Джона и Роуз. Они были счастливы.

Хеди нашла, откуда выпала фотография бабушки Роуз, и сунула её на место. Когда она собиралась поставить альбом обратно на полку, рядом с её ухом послышался еле слышный шёпот.

Хеди развернулась, вдруг вспомнив о бугорке на полу. Она не видела никакого движения, но, повернувшись, задела небольшой столик, и на нём покачнулась большая фотография в рамке. Девочка наклонилась и направила на неё фонарик, чтобы разглядеть получше.