152
Написав "la il lach illallach", Шильтбергер хотел нам передать турецкие слова, поставленные в переводе и значущие: Бог всемогущ. Немецкого перевода не достает в издании 1859 года, но он сохранился в Пенцелевом.
153
По Фальмерайеру (пр. 214), турецкие слова, к коим я прибавил, в скобках, испорченную форму, под которою они являются у Шильтбергера, значат: Бог единый, Мессия его служитель, Мария святая дева (ein Schwarzkopf, d. і. eine Nonne, eine heilige Jungfrau), Могаммед его вестник.
154
В седьмом примечании к первой главе я старался показать, что Шильтбергер под венедским языком мог только разуметь здесь кроатский, а затем уже убедился в том, что именно Кроация в старину называлась Венедскою Мархиею: "die Windische Mark (Cosmographey, etc. Basel, 1574). Но я согрешил пред Шильтбергером, обвиняя его слишком поспешно в смешении турецких форм имен Кроатов (horvat, kirvat) и Албанцев (Арнаутов). По известиям, обяэательно сообщенным мне г. профессором Григоровичем, я теперь убедился, что Шильтбергер был совершенно прав, когда говорит, что язык, который его соотечественниками считался венедским, Турками был называем арнаутским. Из списка равных географических имен, помещенных в книге Пианцолы (Grammatica, Dizionar. etc, Venezia, 1801, р. 113), мы усматриваем, что страна, названная Итальянцами "Ilirice", Греками же — Schlavonia, у Турок означалась под названием Arnaut. Не стану здесь разбирать вопроса, на каком основании Турки могли применить это имя, в одно и то же время, к двум народам, совершенно различным по своему происхождению, т. е. к далматским и кроатским Славянам и Шкипетарам, или Албанцам. Замечу только, что это обстоятельство может служить подпорою мнения, высказанного уже другими (Кепшен, Крымский Сборник, 226, пр. 329), что под именем Арнаутов разумели первоначально не особый народ, но подданных знатной фамилии Арианитов, отличившейся в борьбе с Отоманами и предводительствовавшей, без сомнения, не только Албанцами, но и Славянами. По крайней мере, биограф Скандербека (Barletius, Vita Scanderbegi etc. ap. Zinkeisen, 1. с. I, 776) о современном Шильтбергеру члене сей фамилии, Топии, отзывается следующим образом: Hic est ille Arianites qui apud Macedones et Epirotas cognomento Magnus et dictus et habitus etc etc.
155
Г. академик Броссе (Rapport s. un voyage archeologique dans la Georgie et dans l’Armenie, 1849-51, VII, р. 68) различает три элемента в языке мингрельском: чисто грузинский с его корнями и грамматическими формами; грузинский, изменившийся как в коренных буквах, гласных и согласных, так и в своих окончаниях; наконец, смесь иностранных слов, для объяснения коих изучение языков сванетского, абхазского и черкесского было бы необходимым. Хотя эти языки не были известны Шильтбергеру, тем не менее от его уха не ускользнуло различие между наречиями мингрельским и грузинским. Правда, что в его время последнее, вероятно, еще не преобладало в такой степени, как это бывает ныне между аристократами мингрельскими, и что Шильтбергер едва ли был удостоен чести с ними много беседовать, тогда как ничто ему не мешало прислушиваться к говору простого народа.
156
Еще при Комнинах Генуэзцы имели поселение в Константинополе, где занимали именно место, называемое Орну, может быть, совпадавшее с их же "embolum de Coparia", отыскиваемое Гилллием (Top. Cp. в ed. Elzev. р. 419; cf. Heyd, Die ital. H. colonien in Griechenland, 1. с. XVII, р. 449), в предместье Галата. В царствование "Ангелов", они обитали в самом городе и держались в нем, по крайней мере отчасти, в продолжение Латинской империи, хотя тогда уже не могли состязаться с Венецианцами. Уже по восстановлении Греческой империи Михаилом VIII, дела их приняли друтой оборот, благодаря большим льготам, дарованным им императором. Между прочим, он уступил им предместье Галату, соделавшееся вскоре центром их поселений в Греции, равно как по берегам морей Черного и Азовского. Быть может, по сей причине читается в списке новых имен у Кодина (Parthey et Pinder, 1. с. 313): Maeotis palus, nunc Galatia. Несмотря на соперничество Венецианцев (которые в 1296 году даже овладели Перою, как Галата обыкновенно называлась у Латинов: cf. Heyd. 1. с. 459) и на частые споры с Греками, генуэзское поселение более и более процветало в торговом отношении, так что, около половины XIV столетия, там взималось около 200.000 гиперперов таможенных пошлин, тогда как в Константинополе они не доходили до 30.000 (Nic. Greg. II, 842). Это государство в государстве не могло не прельщать алчности Турок, с тех пор, как они, утвердившись на Геллеспонте, перенесли столицу султана в Адрианополь. На время Генуэзцы успели отклонить грозившую опасность, всякого рода уничижениямит как явствует, между прочим, из договора, заключенного ими с Мурадом I, в 1387 году. Потом, когда его преемник Баязит, после сражения при Никополе, снова приступил к осаде Константинополя, город этот обязан был своим спасением необходимости султана идти на встречу Тамерлана. Наконец, падение империи и генуэзской колонии было отсрочено еще на несколько десятков лет столь пагубными для Порты следствиями сражения при Ангоре.
157
"Вопрос об образовании Воспора Фракийского", говорит Vіvіеn-de-Saint-Martin (Asie-Min, II, 2. 489), — "подал повод, как у древних, так и позднейших ученых, к разным смелым гипотезам, основанным на старинных преданиях о пер……. (текст книги неразборчив, пропущено 1-2 слова - Thietmar. 2012) Системы эти, относящиеся к эпохам менее точным, теперь уничтожены наблюдениями новейших геологов, доказавшими, что обе стороны пролива, при совершенно различном характере их почвы, никогда не были связаны, или, другими словами, что канал этот непременно существовал от сотворения мира". Но так как противное мнение и ныне еще имеет приверженцев, по крайней мере между немецкими филологами (Menn, Comm. Ponti spec. alt. в Jahresbreicht ueber d. Gimn. u. d. Realschule zu Neuss, 1854 р. 18), то не было бы удивительным, если бы оно, во времена Шильтбергера, было допускаемо византийскими учеными и что в Константинополе вообще приписывали Александру Македонскому открытие сообщения между морями Мраморным и Черным. По крайней мере, мы к этому подвигу могли бы отнести следующую заметку Фогельштейна касательно предания, по которому сооружение дербендской стены было также отнесено к царю македонскому (Adnotationes quaedam ex litteris orientalibus petitae ad fabulas quae de Alexandro magno circumferuntur. Bresl 1865 р. 41): Est enim fabulae proprium, heroem jam satis insignem denno exornare ejusque facta novis augere, eoque magis, si (ut in vallo Magog construendo) verus auctor, cui hujus facti debeatur gloria, ignoratur. Что же касается предания, по которому "железные врата" переведены были царем Давидом II из Дербенда в Грузию, то ныне доказано (Brosset, Hist. de la Georgie, Introd. р. LXIII), что они никогда не находились в Дербенде, но в Гандже, и что оттуда увезены были в Грузию не Давидом, но сыном его Димитрием.
158
Развалины города Приама давно уже етерты с лица земли, и едва ли они еще существовали во времена Шильтбергера. Но, при недостатке вещественных следов, отыскиваемых разными путешественниками, а пред прочими Лешевалье (cf. Vivien de Saint-Martin, 1. с. 102-132), дивные описания Гомера, точностью не уступающего лучшим географам, дали возможность восстановить карту троянской равнины. "Нужно только", — говорит Вивиен-де-С.-Мартен (1. с. 489) — "признать площадь Бунар-баши (местечка, обязанного названием своим двум источникам Скамандра) местом, где лежала Гомерова Троя, чтобы согласовать подробности, переданные нам поэтом об окрестностях ее, с действительностыо.
