Над южной столицей Терильской империи занимался рассвет, яркое солнце уже вовсю грело мостовую, но в воздухе ещё чувствовалась осенняя прохлада. Неспешным шагом Жасмин шла к детективной конторе «Глаз», где она была не только работником, но и сооснователем. В это утро она никуда не торопилась. До начала рабочего дня ещё оставалось несколько часов, которые можно было провести наедине с городом. Она воистину любила Гласград, чьё имя в переводе с древнего наречия означало “стеклянный город”. И он воистину заслуживал своë название.

На севере, на холме над Золотым кварталом изысканной драгоценностью возвышался стеклянный дворец древних императоров. Полностью состоящий из лавгарского стекла, он сверкал словно чистейший бриллиант, озаряя весь город светом тринадцати созвездий. Лишь глупец усомнился бы в прочности стеклянных стен. Лавгарское стекло, добытое из недр далёкого вулкана с неприступного острова Лавгар в Красном море было прочнее стали, твёрже камня и его практически невозможно было уничтожить. Вулканическое стекло считалось нерушимым так же, как и род, владеющий островом. Незыблемый дворец, такой же, как и власть императора, такой же, как и сама Терильская империя.

Сейчас этим тёплым осенним утром её взор был устремлён на южный холм. Там прямо в противоположной стороне дворца возвышались двенадцать стеклянных исполинов, башни Зазеркалья. Это было одно из самых монументальных строений в Империи, двенадцать стеклянных башен высотой до сорока этажей высоко над городом. Поговаривали, что с их крыш была видна даже столица. Жасмин знала, что это неправда, но там, в высоте, облака проплывали так близко, что кажется, можно рукой задеть. Выше них были лишь четыре статуи Берегини, что с распростёртыми объятиями оберегают покой Империи с четырёх сторон света у самых её границ: одна на вершине Хлопкового холма, у самой восточной границы, вторая на западе у Красного моря, третья на самой высокой горе Азильского хребта далеко на севере и за далёкой пустыней Самарканд, где-то на южной границе у демонического королевства Дурмана. Эти стеклянные башни, давшие название Гласграду, построили драконы как памятник великому соединению маленького горного королевства Скай, в котором правили и жили драконы, с Таринской Империей. Годами степные чёрные орки атаковали королевство, уничтожая величественных драконов, но когда война грозила истреблением целого народа, драконы обратились за помощью к императору, в обмен на защиту приняв суверенитет Таринской Империи. Мирный пакт и расширение границ отмечали несколько недель, а в конце празднества драконы и маги возвели этих двенадцать исполинов, в память об уничтоженном орками горном городе Асмакаре. Вот так Зазеркалье стало памятником одного из самых громких расширений Империи, и в тоже время символом плача по потерянному. В скором времени драконы покинули Гласград, и вернулись в своё горное королевство Скай, всё же не место им среди узких улиц города, а башни остались. Двенадцать зеркальных спиралей, устремлённые в бескрайнее небо, словно саваны погибших древних двенадцати бриллиантовых драконов. Двенадцать исполинов в память о двенадцати мудрецах, знающих вечность.

Сегодня же, к сожалению, сакральный смысл Зазеркалья медленно угасает в памяти народа, и современная молодёжь уже забыла историческую ценность этого стеклянного чуда, видя в них лишь дорогую жилплощадь за шикарным фасадом. Башни Зазеркалья отличались лишь асимметрией спиральных складок, и Жасмин смотрела на пятую с востока, у которой каждый пятый виток закручивался против часовой стрелки. Там, на последнем этаже, под самым небом обитал его Светлость сам лорд Сатар Де’Рамур. Глава службы безопасности империи, наделённый практически безграничной властью карать и миловать, лучший друг его высочества кронпринца Виссариона и по совместительству с недавних пор её головная боль и причина её бессонницы.

Жасмин тяжело вздохнула, отгоняя от себя мысли о лорде первого дома. Она изо всех сил пыталась не думать о лорде Сатаре, всё равно это пустое занятие, но мысли если и не были заняты расследованием, то и дело возвращались к нему и его поступкам. Вся проблема была в том, что она не понимала его, не понимала, зачем он вот уже второй раз перенёс её к себе в квартиру, что за информацию он пытался вчера выведать, но в итоге отпустил её, так и не задав ни одного нормального вопроса. Уж точно его не могло беспокоить, что юная госпожа делает в таком злачном месте. Или могло? Вот это и безумно злило её, оно затрагивало что-то глубоко внутри неё, что-то родом из самого детства, оттуда, когда она ещё верила в сказки и мечту о прекрасном лорде на вороном жеребце, который спасёт юную барышню из лап супостата. Невольно она захихикала себе под нос, а ведь вчера именно так оно и было, правда вместо крылатого коня имелся портал переноса, а вместо супостата целая свора оборотней. Что же, девочка внутри неё не зря вчера полночи не могла уснуть, охваченная мыслями о великом спасителе.

Всё это конечно смешно и забавно, но в то же время грустно и опасно. Присутствие лорда Сатара в Гласграде и его пристальное внимание к их делам было опасным. Опасным в первую очередь для неё лично. Узнай он её тайну, и выторгованная таким трудом свобода будет под угрозой. Но сердце, поражённое болезнью первой любви, не хотело сдаваться, и она всё больше и больше привязывалась к этому мужчине. Её раздирали противоречивые чувства, с одной стороны внутри что-то замирало при одном виде мужчины, в которого она была влюблена с самого детства, с другой стороны он представлял собой опасность для её свободы. Узнай отец о внимании лорда Сатара к её делам, и всё… всё, чего она добилась за эти годы, разрушится. Сегодня Сатар был опасен и Жасмин очень старалась убить в себе мечтательного ребёнка, не видящего реальности за радужными всполохами магии.

В голове всплыло воспоминание: великий Сатар Де’Рамур в лучах радужного портала, бок о бок с кронпринцем, сражающийся с ужасными монстрами в поместье Де’Дрангар. Невольно она содрогнулась при воспоминании об мантикорах и живых зомби. Жасмин до сих пор не в силах была осознать, как же близка она была к гибели. Но, благодаря Берегине им улыбнулась госпожа удача и Лекс сумел вовремя прислать подмогу, а большая часть пленников была спасена. Они выиграли это сражение, освободив похищенных, но Барос, главный некромант, затеявший смертельные игры, сбежал. Жасмин же знала, что за этими похищениями, экспериментами, да просто злодеяниями, творящихся в последнее время в Гласграде, стояла одна неуловимая чёрная ведьма Жигла. Кто же знал, что дело о потерянной «мужской силе» степняка, мастера ювелира Германа, приведёт их в закулисья воскресшего из пепла Ордена Праведности. От мысли об Ордене по спине Жасмин пробежал холодок. Созданный ещё несколько сот лет тому назад, Орден Праведности преследовал одну единственную цель: свергнуть императора и его род, и возвысить один из тринадцати первых домов. Жасмин, так же, как и остальные, понимала, что при удаче затеи сразу же воспламенится гражданская война, которая разорвёт империю на куски. Целостность империи, целостность мира и их жизней зависела от непрерывности имперского рода. Она искренне надеялась, что брак кронпринца Виссариона будет более плодовитый, чем у его отца.

Но так или иначе, они с партнёром Лексом уже слишком сильно закопались в это дело. Заговор имперского масштаба – вот что сейчас стояло на кону их маленькой детективной конторы.

Ещё раз вздохнув свежего утреннего воздуха, она собралась и с новыми силами направилась на работу.

Войдя в уютную прихожую, что служила им приёмной, Жасмин увидела сидящую за своим большим деревянным столом Амалию.

«Однако рано она сегодня?» – подумала девушка, здороваясь с их незаменимым секретарём.