Всё когда-то бывает первым В жизни всё когда-то бывает первым, А потом, повторяясь, расшатывает нервы… О жизни Порою и жизни мы ставим вопросы, когда выживаем, как в бурю матросы. Нам жизнь обстоятельства просто дарует. Досадно, что время при этом «ворует»… Под небом чужим Игла с прозрачной, тонкой нитью Зашила в сердце боли рану. Я Вас прошу: «Повремените! Ещё чуть-чуть! Я точно встану!» Здесь, под небом чужим, Окольцованный болью, Был завязан я крепко, Как в узел морской. Был испытан судьбой, Потом, кровью и солью… Не зову никого В жизнь шагать за собой. Здесь, под небом чужим, Неуютным и мрачным, Я боролся и жил С давним страхом вчерашним, Жадным взглядом ловил Журавлиные стаи… В ту страну, что любил, Они просто летали — Без просроченных виз И без писем в конверте Они клином неслись… Им завидую… Верьте! А пока моя жизнь — Как листочек осенний. Вдруг его принесёт В отчий дом, Прямо в сени? Я отброшу тоску, Что с глубинною болью! Босиком по песку — Искать новую долю… Туман Туман на прошлом, на былом… В тумане скрылся отчий дом… Белёсым облаком тумана укрыт весь серый мир притом… А я ищу из этой «ваты» дорогу в мир, где есть тепло, и ожидаю, чтоб «пенаты» лучами солнце обожгло, спалив несчастие и зло! Эх, судьба Эх, Судьба, моя Судьба, со свечой зажжённою… «Ты куда меня ведёшь?» — взял шинель походную. Затянул я ремешком туже поясок и пошёл с тобою в Мир, чуть наискосок. Нет тропинки, нет пути, только направления… «Как, Судьба, с тобой идти? Рассчитывать на везение?» Но на вопрос ответа нет, лишь вдалеке мерцает свет… Судьба Она вошла без стука. Села у окна. Вроде не старуха. Может, чья жена… Пил я — одиночество обмывал своё… Если б знал заранее — не пустил б её! Посмотрела искоса, щуря левый глаз. Мятый был — не выспался. Пьяный в самый раз! «Кто ты и зачем здесь?» — выдавил вопрос. «Я судьба», — ответ мне был. К стулу я прирос. «Что же мне пророчится?» — я спросил опять. Больше пить не хочется. Попытался встать. «Протрезвеешь, выспишься — с чаем посидим, в голове прояснится — тогда поговорим», — слышу льдинки в голосе. Спорить – не резон. Как косой подрубленный повалился в сон. Рук и ног не чувствую, темнота в глазах… Просто всё! Не мудрствуя понял: дело – швах! Целый, не калеченый, только что немой… Пусть судьбою меченый… Главное – живой! Мысль стучала в голову: утром веселей! Как проснёшься, наперво чай себе налей! И слегка затеплилось что-то вдруг в душе… Как очнулся утречком — глядь: я в неглиже! В простыню закутанный, голый и босой… Мысли вовсе спутаны… Сам себе чужой… А судьба-судьбинушка, в платье голубом, ждёт меня чаёвничать, сидя за столом… Возвращение в прошлое
Когда мы, возвращаясь в прошлое (Где ищем «реперные точки»), Находим часто что-то пошлое Давно печатным на листочке, Уже не сжечь, уже не вырубить, Прочь не убрать из нашей жизни, И остаётся только выругать Себя в извечной укоризне… Так надо ль возвращаться в прошлое Иль память обвинять в ошибке? Искал в былом одно хорошее — Нашёл себя, лежащим в зыбке! Не надо возвращаться в прошлое, Искать в прошедшем оправдание! Задумывал делать лишь хорошее, А вышло всё не по желанию… Всё перевёрнуто, всё сдвинуто Всё перевёрнуто, всё сдвинуто… Всё с ног поставлено на голову… Тяжёлым камнем в воду кинуто… Местами стёсано и сколото… Свинцом пытали, медью, оловом… Промыто, сплющено, раздавлено… Огнём в печи всё переплавлено… И вот уж в слитках это золото! Как жизнь нас крутит, бьёт и пестует С рожденья, с появленья, смолоду, Даруя имя – метит, чествует, Водой, огнём пытает, холодом И, доведя до самой крайности, До глубины познанья вечности, В своей жестокой, грубой ярости Зароет в землю прах безвестности… Так камнем с именем придавлено Лежит, что было переплавлено, Обтёсано, промыто, свалено, Талантом редкостным прославлено… Он был одним из многих тех, Кого нашёл талант, успех. Лишь после смерти, как обычно, Поставлен памятник приличный… |
