Зои всегда и всюду ищет сексуального внимания от мужчин. Один из ее способов – онлайн-свидания. Малейшая угроза того, что нынешний партнер уйдет от нее, вызывает у Зои панику, даже если сама она чувствует, что отношения пора заканчивать. Однажды она взяла больничный на работе и целый день каталась по городу за своим парнем, который отдалился от нее и, как ей казалось, намеревался разорвать отношения.

Джонатан часто занимается сексом с незнакомыми мужчинами, и его бы все устраивало, если бы не чувство одиночества. Ему отчаянно хочется завязать отношения, но только он начинает с кем-то встречаться, как тут же изменяет ему. Джонатан не в силах контролировать это стремление, и сексуальное внимание – даже больше, чем сам секс, – влечет его, как наркотик.

Лара, Эми, Джек, Зои и Джонатан – зависимые люди, даже если никаких наркотиков они не принимают. Мы узнаем о них больше: об их прошлом, об их проблемах и о том, что привело их к зависимости – в следующих главах.

И любовь, и секс связаны с процессами, происходящими в мозгу, и именно там нужно искать причину зависимости. Когда человек возбужден или испытывает сильное удовольствие, отключается часть префронтальной коры, которая отвечает за рассудок и принятие решений. В то же время секс вызывает выброс гормонов удовольствия и подкрепления: мозг производит допамин, нейромедиатор, включающий центр удовольствия, а гипофиз вырабатывает гормон окситоцин, отвечающий за чувства привязанности и любви. Кроме того, допамин – это гормон «обучения»: он запоминает, чем вызваны приятные чувства, чтобы снова пережить их в будущем. Эти простые физиологические и неврологические изменения объясняют, как секс и любовь могут вызвать зависимость.

Когда человек влюбляется (или употребляет наркотические вещества), в организме происходят похожие нейрохимические процессы. Повышается уровень допамина, адреналина и норэпинефрина. Допамин вызывает удовольствие. Адреналин и норэпинефрин отвечают за физические проявления, например бабочки в животе при мысли о любимом человеке. А одновременное понижение уровня серотонина – нейромедиатора, который регулирует настроение, – может привести к одержимости и зацикленности на объекте своей привязанности.

Если рассмотреть механизм действия зависимости в этих областях мозга, то станет понятно, что зависимость от секса и любви – это зависимость в нейробиологическом смысле. Допамин включает систему поиска и предвкушения, вызывая желание. Зависимые от любви и секса, так же как наркоманы или игроманы, чувствуют удовольствие лишь потому, что оказались в замкнутом круге мотивации: удовольствие заключается в ожидании удовольствия. Предвкушение приятного – наш кайф, и само исполнение желания далеко не так приятно. Для сравнения, есть и другая система, связанная, например, с зависимостью от опиатов: это система исполнения и удовлетворения, которая основана на удовольствии и приятных ощущениях. В ней «кайф» вызван получением желаемого, а не ожиданием чего-то приятного. Различие между двумя системами очень важно, потому что зависимость от любви и секса приятна в основном тогда, когда мы чего-то хотим. Иначе говоря, зависимые от секса и любви зависят от желания, а не от его исполнения, на которое мы так часто надеемся. В дальнейшем я называю систему поиска и предвкушения «системой желания».

Зависимость от сексуальных и любовных переживаний может развиться, когда мы слишком привязываемся, «подсаживаемся» на химические процессы у себя в мозгу. Если наш наркотик – это любовь или секс, значит, мы почти всю жизнь приучали свою систему желания реагировать таким образом на секс и романтическую любовь (если человек зависим от чего-то другого, то его мозг приучился откликаться на другие стимулы). Мы пытаемся воссоздать нейрохимический процесс влюбленности – он называется лимеренция – и ищем новых партнеров, возрождаем романтику или влечение в своих отношениях или ищем чего-то нового за их пределами. Мы натренировали свой мозг зависеть от секса и любви. Хорошая новость в том, что мозг можно перестроить. Вторая часть этой книги посвящена практическим действиям, основанным на этой идее.

Пиа Меллоди[4] понимает созависимость как нарушение развития, которое вызывает низкую самооценку, проблемы с личными границами и неспособность позаботиться о своих потребностях и желаниях. Также созависимость определяют как попытку контролировать другого человека или его чувства, чтобы избежать эмоциональных страданий. В книге «Подход к любовной зависимости» Меллоди называет три признака созависимости у людей с СЗЛС.

1. Зацикленность на человеке, от которого больной зависим и с которым связывает собственную ценность.

2. Неправдоподобное ожидание безусловной взаимной любви от такого человека.

3. Неумение позаботиться о себе или ценить себя в отношениях [1].

Люди, зависимые от секса и любви, страшно боятся одиночества и мучительно нуждаются в принятии и близости. Наша самооценка обычно занижена, и мы подстраиваемся под желания возлюбленного; ведем себя так, чтобы нравиться конкретному человеку – потому что убеждены, что иначе нас нельзя любить. Мы требуем от возлюбленного проявлять внимание и доказывать свою любовь, потому что нас слишком легко задеть, мы чувствуем себя брошенными или отвергнутыми. Все эти черты можно назвать созависимостью.

Этот спектр созависимости я хорошо изучила как врач. Один мой пациент неконтролируемо строчил сообщения, чтобы убедиться, что любимый человек его не бросит. Другая клиентка по той же причине закатывала бурные скандалы. Третья ничего не сообщала партнеру, а пыталась преобразить себя в нечто более подходящее для его любви. Самооценка людей, зависимых от любви, почти полностью основана на чужих чувствах и действиях.

Пиа Меллоди уделяет внимание созависимым отношениям между зависимыми от любви и избегающими любви (подробнее об этом в главе 9). Избегающий любви человек быстро начинает задыхаться и мучиться, оказавшись в близких отношениях и имея дело с чужими потребностями. Такое случается с людьми, которым в детстве приходилось заботиться о родителе. Избегающее поведение описано в части главы 2, посвященной типам привязанности. А пока запомните, что избегающий любви часто тянется к зависимому – и зависимый всегда будет требовать слишком много, потому что боится одиночества так же сильно, как избегающий боится близости. На самом деле зависимый от любви осознанно боится быть покинутым и в то же время неосознанно боится сблизиться с другим; у избегающего же осознанный страх близости сопровождается неосознанным страхом одиночества. Зависимые от любви и избегающие ее тянутся друг к другу, потому что каждый из них дает другому прекрасную возможность заново пережить – и, если повезет, проработать – собственную травму в близких отношениях.

Не у каждого человека, зависимого от любви и секса, есть диагностированное расстройство личности, и не каждый человек с расстройством личности зависим от любви и секса – но эти группы заметно пересекаются. Когда я рассказала подруге-психотерапевту о поведении зависимых от секса и любви, она заметила: «Тебе не кажется, что это токсичное поведение?» Так и есть! Я не сомневаюсь, что люди, зависимые от секса и любви, могут вести себя крайне токсично. Я знаю, как сложно принять в себе такие черты, но наберитесь терпения. Если вы смотрели фильм «Роковое влечение»[5], вспомните героиню Гленн Клоуз. Алекс зависима от секса и любви, но у нее есть тяжелое психическое заболевание. Поэтому многие зависимые от секса и любви понимают чувства Алекс: «Я не позволю себя игнорировать, Дэн». Однако сопереживать становится труднее, когда Алекс убивает питомца семьи и пытается расправиться с женой Дэна.