Мы уже говорили о бедствиях города, испытываемых от эпидемий и пожаров. Но город испытывал и еще тяжелое, если не в большей степени, то по крайней мере в ровной степени бедствие — неурожай. Особенно памятны городу Оренбургу остались голодовки 1880 и 1891 года.
В 1880 году голод был настолько силен[83], что явилась необходимость подать беднякам руку помощи выдачею дарового продовольствия. С начала февраля по 1-ое мая 1880 года продовольствовалось в открытых городом 4-х столовых ежедневно до 1500 человек, на что израсходовано 5769 р. 94 к. В мае месяце 1880 года столовые закрылись, но 22 января 1881 года особому комитету, выбранному городом из гласных думы, пришлось снова открыть в бараках городской Александровской больницы дешевую столовую сначала на 600 порций с платою по 5 коп. за порцию, но с первого же дня оказалось невозможным взимать плату за обеды. В столовую в первый же день ее открытия, явилось около тысячи бедняков без копейки и члены комитета вынуждены были выдавать обеды бесплатно. Комитет через городского голову обратился к думе с просьбою помочь, пожертвования посыпались и деньгами, и припасами, так что вместо 600 порции, которые комитет выдавал 22—26 января 1881 года, с 26 января столовая кормила до 1 1/2 тысячи бедняков. Столовая функционировала до 1 мая 1881 года ее содержание стоило 9189 р. 4 к. — всего-же комитет издержал на кормление бедняков 14958 р. 98 к.
Кроме этой помощи дума поручила заготовить зерно для обсеменения. Заготовку принял на себя один из гласных С. Иванов — и в результате вышла, по российскому обыкновению, история, с которою дума долго не могла развязаться и в конце концов махнула рукой и постановила сложить понесенные продовольственною операциею убытки со счетов.
В 1891—92 году продовольственное дело было поставлено следующим образом[84]: конечно была составлена особая думская комиссия, которая поставила себе задачею собрать сведения о наличных запасах продовольственных продуктов в г. Opeнбурге в сыром или переработанном виде и в каком количестве необходимо заготовить хлеб для продажи населению по удешевленным ценам, а также определить какая потребуется денежная сумма на заготовку потребного количества хлеба примерно на 7 месяцев. Комиссия, обсуждая возложенные на нее обязанности, пришла к следующему: 1) для удержания цен на хлеб, не давая возможности спекуляторам возвышать их, комиссия полагала купить до 150 т. пудов ржи и пшеницы русской в местах более изобильных хлебом, откуда доставить этот хлеб по удешевленному тарифу и продавать по покупной цене с прибавлением лишь за размол зерна на муку; 2) на постепенную покупку хлеба нужно до миллиона рублей, сумму эту по неимению у города средств просить в ссуду у правительства; 3) снабжение хлебом населения производить с августа 1891 г. по май 1892 г.
О ссуде стали просить — но ходатайство не было удовлетворено и все предположения комиссии разлетелись — в результате город завел только лавку для продажи муки по дешевой цене, да заподрядил род хлебопеков, которые обязывались продавать хлеб по 3 к. фунт. На помощь голодающему люду пришла частная благотворительность, открывшая ряд столовых, где кормились сотни и тысячи бедняков.
Почти также отнеслась дума и к вопросу об общественных работах. Последние предполагались в Оренбургской губернии и губернатор предложил думе обсудить, какие работы с помощью правительства она предполагала бы нужным сделать.
Дума решила действовать en gros и в заседании 4 января 1892 г. предположила просить у казны на общественные работы ни больше, ни меньше, как целый миллион, на который дума мечтала: 1) вымостить дорогу от менового двора до станции железной дороги, а также конно-сенную и хлебную площади — эта работа оценена в 150 т. р.; 2) устроить каменный постоянный мост через р. Урал (250 т. р.); 3) построить элеватор (350 т. р.); 4) устроить канализацию города (100 т. р.); 5) построить бойню (200 т. р.) и 6) укрепить берег Урала. Эти работы дума хотела произвести следующим образом: элеватор всецело за счет казны, а остальные — половину стоимости казна должна была принять на себя, а половину дать городу в долг с рассрочкою на 30 лет без процентов, причем уплату предполагалось производить лишь с 1 января 1895 года.
Весь этот проект общественных работ является прямо каким-то кощунством над народным бедствием — Оренбургская дума хотела за счет голодовки поправить свое расстроенное неумелым ведением городское хозяйство. Весьма понятно, что ходатайство думы было оставлено без внимания, положим, над ним посмеялись, как в местной, так и столичной прессе — и только.
Элеватор был построен казною самостоятельно на участке городской земли, который дума отвела бесплатно в размере 7 т. кв. сажен, но за то впоследствии взыскала с железной дороги приличную сумму за излишне взятую землю.
XXVIII.
Таким образом, мы проследили образование и рост, как старой или голубиной, так и новой слободок, показали, как они слились, как застроилась громадная площадь между этими слободками. Прежде чем перейти к описанию старого города, нужно покончить с существующими в настоящее время площадями — остатками огромной бывшей когда-то эспланадной площади а именно: южная с Урала, с Деевской, Чернореченской, Хлебно-соляной и Госпитальною, а также Конно-сенной и Форштадской площадями, с постройками и сооружениями на них. Начнем нашу беседу с уничтожения крепостного вала и с застройки эспланадной площади.
По самому своему географическому положению город Оренбург не мог быть крепостью и, действительно, во все свое более ста лет существование как крепость Оренбург только раз выдержал осаду — и то в исключительном случае во время бунта Пугачева В память освобождения от этой осады князем Голициным совершается ежегодная панихида. Она установлена епархиальным начальством по ходатайству городской думы, возбужденному по предложению местного историка Руфа Игнатьева.
Называясь только «крепостью», — Оренбург испытывал все затруднения, связанные с крепостью, — а таких затруднений для роста города было не мало, прежде всего городские строения находились в полном распоряжении военного начальства, которое не давало дворовых участков в собственность, а лишь во временное пользование и могло в любое мгновение, руководствуясь высшими соображениями, заставить домовладельца уничтожить, перенести его дом. Но крайней мере до 1862 года ни один из владельцев не имел купчих крепостей на свои дворовые места. Далее порядок постройки был слишком утомителен: обыватель должен был подавать прошение военному губернатору или генерал-губернатору, от них прошение шло в инженерную дистанцию, последняя рассматривала план, справлялась с законами крепостной архитектуры и, если находила возможным постройку, то посылала разрешение через полицию. Наконец существование эспланадной площади в 130 сажен ширины совершенно лишало город всякой возможности увеличиваться в своей территории.
Вопрос об уничтожении крепости возникал неоднократно с 30-х годов прошлого столетия, но к благополучному разрешению удалось его привести лишь генерал-губернатору Безаку — при нем крепость была признана уничтоженной, крепостные валы подлежали срытию, а места, освобожденные под ними, а также и эспланадная площадь — разбитию на кварталы и дворовые места и продаже обывателям[85]. 16 апреля 1863 года дума — все еще шестигласная — раcсматривала указ полученный из губернского правления — этим указом думе предписывалось принять на себя работу по распродаже вновь образуемых участков, причем указывалось, что на будущее время уже не инженерное начальство, а дума должна следить за городскими землями, за правильностью построек, выдавать разрешения — словом, наблюдать за соблюдением строительного устава.
Закипела работа и ко 2 сентября 1863 года была закончена разбивка кварталов, 11 октября, 28 октября, 31 октября, 30 ноября, 20 декабря 1863 года, 10 февраля и 4 мая 1864 года были производимы торги на новые места. Всего продано 141 место на сумму 60223 р. 10 к. Самую большую плату внес купец Ладыгин за то место, где теперь Европейская гостинница, он заплатил 1050 р. 10 к., купец Савинков за свое место отдал 777 р., купец Сипайлов — 233 р. 15 к. Остальные места шли за гораздо более дешевую плату — но в то время и эти цены казались более, чем высокими. Таким образом город сразу вырос и потерял свой прежний вид.
