Уна смотрела на подозреваемую какое-то время, чувствуя себя разочарованной.

— И это все? Вы солгали, потому что не хотели, чтобы узнала мать?

— И отец, — добавила Мэри. — Он считает, что быть критиком — пустая трата времени. Особенно для женщины.

Уна от удивления открыла рот.

— А что не так с женщинами?

— Не поймите неправильно. Он не относится к числу мужчин-сексистов, которые хотят, чтобы женщины просто сидели спокойно и были послушными. Он очень практичный человек, обеспокоенный тем, что женщину никогда не возьмут работать в газету, а это моя цель.

Мэри потерла рукой щеку и будто сказала сама себе:

— А я все равно здесь, против его желаний, бесплатно сужу кулинарные конкурсы.

Уна прониклась симпатией. Она-то знала, что значит искать одобрения родителей, особенно отца, на которого так хотела быть похожей. Обоих ее родителей не было в живых, и Уна легко могла себе представить, как это — не получать их одобрения. Несмотря на предвзятое отношение к Мэри, сыщица восхитилась ее изобретательности в желании добиться цели вопреки мнения родных.

Уна хотела было поделиться своими мыслями с Мэри, но тут же осеклась. В конце концов, Мэри все еще оставалась фигурантом дела, даже если у нее было алиби. И, как заметила сама Мэри, любезности — признак непрофессионализма.

Вспышка света отвлекла Уну. Все глазели на диво. Самулиган держал чугунные сковороды, по одной в каждой руке, и перебрасывал шарик пурпурного огня с одной сковородки на другую. Каждый раз, когда огонь ударялся о сковороду, она шипела и шкварчала. Это было впечатляющее зрелище. Уна не сразу распознала, что в пламени готовился какой-то густой соус.

— Не встречал еще такой техники! — восхитился шеф-повар Грубьян, ошеломленный поварским стилем Самулигана.

— А у меня получается, шеф Грубьян? — заволновалась Исидора.

Шеф-повар обошел девицу кругом, явно недовольный, что его прервали, а затем бросил небрежный взгляд в ее кастрюлю.

— Выглядит пересушенным и липким, — ответил шеф.

— Ну, это еще не готово, — оправдывалась Исидора, но шеф-повар уже обратился к мистеру Хлопу.

— Вот это, — начал шеф, и мистер Хлоп посмотрел с надеждой, — выглядит, словно его пожевали и выплюнули обратно в кастрюлю.

— Главное, каково это на вкус! — обиделся мистер Хлоп.

— Собственно, подача — это половина успеха, — объяснила Мэри Тишински Уне.

— А запах — вторая! — добавил Гектор Гримсби, театрально размахивая рукой.

— Получается, что вкус и не важен, — сказала Уна.

Аккуратно выщипанные брови Мэри сошлись на переносице.

— Ты же не собираешься рассказать ей, ведь так? Моей матери?

На какой-то миг Уна задумалась.

— Не вижу никакой логической причины делать это.

Мэри взяла Уну за руку и сжала ее.

— Спасибо тебе, Уна. Я расскажу им позже, когда наступит время.

Уна неуверенно кивнула, выдергивая руку из удивительно цепкой хватки Мэри. В тот момент в комнате раздался громкий треск. Девушка повернулась и обнаружила, что Самулиган вытаскивает из своего кармана горсть блестящего порошка и бросает его в горячую кастрюлю. Каждая горсть взрывалась как порох, разбрасывая искры синего и белого света во всех направлениях. Другие ученики попрыгали врассыпную, пытаясь избежать столкновения с огнем.

Но шеф-повар Грубьян подошел ближе, широко открыв глаза.

— Посмотрите, какой хрустящей становится корочка, и так быстро! Это совершенство.

— Так нечестно! — заговорила Исидора с обидой. — Он использует магию.

Шеф-повар Грубьян развернулся на каблуках и уставился на девицу.

— Мастер-шеф должен использовать все его навыки, чтобы создать блюдо.

— Или её навыки, — добавила Исидора.

Шеф посмотрел на сковородку еще раз и принюхался.

— Если она может назвать этот скукоженный кусочек блюдом...

Исидора сжала губы.

— Может, — огрызнулась девушка, хотя голос звучал неуверенно.

Мистер Хлоп начал хихикать, но затем остановился, когда Грубьян повернулся к его рабочему месту. Шеф-повар заглянул в кастрюлю, взялся за ручки и поднес к трясущимся челюстям мистера Хлопа.

— Это уже перебор! Я ожидал от вас лучшего, мистер Хлоп.

К удивлению Уны и мистера Хлопа шеф-повар опрокинул содержимое кастрюли в мусор.

— Начинайте по-новому! — приказал Грубьян и направился в другой конец комнаты к следующему перепуганному студенту.

Мистер Хлоп стоял не шевелясь долгое время, глядя на содержимое мусорного ведра. Наконец он очнулся и вернулся в кладовую, чтобы начать все с нуля.

— Это было грубо, — сказала Уна.

— Он должен как-то учиться, — сказала Мэри, снова войдя в образ любезной всезнайки. — Его блюда часто слишком пряны и пересолены. Знаешь, это вредит нёбу.

— Чему? — уточнила Уна.

— Нёбо, — вмешался Дьякон. — Это верхняя часть полости рта, которой ощущается вкус.

— Я думаю, мистер Хлоп — отличный повар, — сказал Гектор Гримсби. — Ароматы, которые он создает, божественны.

Оставшиеся сорок минут шеф-повар Грубьян то расхваливал Самулигана за его волшебную пиротехнику, то ругал остальных за неуклюжесть и некомпетентность. Самулиган ни разу не отошел от кастрюли, он просто щелкал пальцами, и нужные ингредиенты сами летели с кладовых полок или из рук близстоящих учеников прямо в раскаленную сковородку. Уна была поражена, что его блюдо не сгорело до угольков и всегда выглядело идеально хрустящим и аппетитным.

Скоро у нее потекли слюнки.

— Время вышло! — крикнул шеф-повар.

Уставшим и измученным студентам было дано пять минут на то, чтобы красиво выложить блюда на тарелки и выстроиться в очередь перед жюри. Уна насчитала восемь конкурсантов, включая Самулигана, который пристроился позади мистера Хлопа. Исидора стояла за эльфом, и Уна видела, как та мечет стрелы в спину эльфа.

Голодная Уна задумалась, хватит ли у нее сил опробовать все блюда, когда мистера Хлоп стал презентовать свое.

— В подаче не хватает чего-то оригинального, — заявила прямолинейная Мэри Тишински. — Хотя уже аппетитно. Получше, чем на прошлой неделе, мистер Хлоп.

Мистер Хлоп, похоже, не знал, как реагировать.

По общему признанию, это было не самое изящное блюдо, которое видела Уна, но ее впечатлило, что мистер Хлоп успел закончит всё вовремя, невзирая на то, что пришлось начать сначала. Да и выглядело блюдо вкусно.

— И пахнет съедобно, — добавил Гектор Гримсби.

Судьи взяли по кусочку курицы в мелкой панировке и начали жевать. Уна и не представляла, насколько она голодна. Она проглотила кусок, практически не жуя. А вот Мэри жвала тщательно, казалось, полминуты, прежде чем проглотила.

— Жестко, — это все, что она сказала.

— Жестко? — не поверил мистер Хлоп. — Не может быть!

— Не спорьте с судьями, мистер Хлоп! — рявкнул шеф-повар Грубьян. — Вспомните, что случилось в прошлый понедельник.

Мистер Хлоп не стал спорить, но даже через разноцветные татуировки Уна разглядела красное лицо.

— Я думаю, что все в порядке, — сказал Гектор Гримсби и похлопал себя по животу. — Я чувствовал его аромат на пути в желудок.

Уна съежилась от этих слов и произнесла:

— Было вкусно, мистер Хлоп. Благодарю вас.

Однако Уна корила себя за сказанное, потому что Мэри была права. Курица была жестковатой, но сыщице слишком нравился мистер Хлоп, чтобы обидеть его правдой. Она поняла, как тяжело быть беспристрастным критиком.

Мистер Хлоп любезно улыбнулся ей, татуировки на лице изогнулись по уголкам рта.

— Не стоит благодарности, мисс Крейт. Я рад, что вам...

— Следующий, — перебил его шеф-повар Грубьян.

Мистер Хлоп умолк, отступил назад, освобождая проход Самулигану и его блюду. Судьи так и ахнули, уставившись на курицу в золотистой корочке. Корочка сверкала, словно была покрыта драгоценностями, и причудливо дымилась, будто манила окружающих насладиться изящной текстурой.

Несмотря на слепоту, Гектора Гримсби остолбенел, словно загипнотизированный, и медленно втягивал аромат, растворившись в нем.