– Как бы нам на его месте не оказаться.

– Это все тот англичанин! – заявил один из мужиков в рванье. – Надо прибить гада!

Остальные люди ему вторили, выражая бурное согласие.

– Пора сжечь черта!

– Сожжем его!

И вот тело Иннокентия унесли, и разъяренная толпа направилась к дому Хлевадия.

Тот уже все прекрасно знал и его съедал страх. – «Это невыносимо!» – Восклицал он мысленно. – «Столько лет я жил припеваючи, а теперь все псу под хвост! Все из-за этого мальчишки! Да! Мальчишка виноват во всем! Надо от него избавиться раз и навсегда! Но как?»

Взгляд буржуя пал на черный пистолет, висящий у него на стене.

– «Вот как!» – подумал он и возликовал.

Ваня тем временем начал проходить в себя. Синяки и раны все еще давали о себе знать, а колющие сено только усиливало боль. Переворачиваясь с бока на бок, он спросил себя:

– Как я раньше здесь спал?

Нехотя он снова повернулся на другой бок и увидел лежавших батраков, мирно спавших на соломе.

Эта картина вызвала у него ярость и гнев. Они спят, в то время как ему ломают кости! – «Но Димы нет!» – Внезапно шепнул его внутренний голос.

«Да и вправду, где Митя? И почему все еще спят?» – Такие вопросы возникли у него в голове, пока тоскливый голос его не окликнул:

– Ваня, Вань вставай.

Он неохотно поднялся и увидел Диму, стоявшего на входе в хлев и держа в руке угольного цвета револьвер. За забором кричали недовольные.

– Что это значит?

– Хлевадий тебе расскажет, – очень унылым голосом сказал он. – Идем быстрее. – и поманил пистолетом за собой.

– А если не пойду? Ты меня застрелишь? – глаза Вани так и горели от ярости.

– Не глупи. Я такого не сделаю.

– Ты уже это сделал, тряпка! – горячо взревел Ванька и, встав с кровати на застеленную снегом землю, пошел за своим братом.

Пока они шли к дому, Дима заговорил:

– Я хочу тебя защитить.

– Нет, не хочешь! – заявил мальчишка.

– Ты понимаешь, что опасно злить Баракова?

– Недолго осталось мне его злить!

– Ты о чем? – непонимающе посмотрел Дима на брата.

– Я уезжаю! На следующей неделе, если этот кошмар закончится, меня продадут другому буржую!

На это Дима ничего не ответил, они продолжали идти к дому молча, и лишь крики за забором ее нарушали. Каждый из них думал о своем, и у каждого была боль на сердце.

Пока Дима утешал себя мыслями: «Если повезет все кончиться иначе. Я смогу уговорить его не делать этого, если Ваня отдаст то, что принадлежит Хлевадию. Да я так и сделаю! Сделаю!»

Его брат же думал совершенно о другом. В нем все больше горела ярость. Настолько сильная, что не холод ни снег на его волосах не беспокоили его. Как ему надоело, что с ним обращаются как с коровой! Он вспоминал и приятные моменты с Марианной. Она не боится своего отца, она идет наперекор ему! Но откуда в ней такая сила?

«Это не важно!» – Решил про себя Ваня. – «Сегодня я сделаю все, что захочу! А хочу я лишь одного и этого я добьюсь!»

Войдя через черный ход, крики стали немного тише из-за того, что были приглушены белыми кирпичными стенами. Идя через мраморные коридоры, освещенные свечами, шагая через зал, который озаряла огромная золотая люстра. Наконец, они вошли в кухню, где за большим прямоугольным столом сидел боярин, с отвращением поедая кусок жареной телятины.

– Мясо чертово совершенно протухло, – бурчал он. – Хотя никаких признаков, что она испорченная нет, – и, посмотрев на Ваню, добавил. – Ну что, гаденыш, ты готов искупить грехи?

Усы Баракова подогнулись под дьявольской ухмылкой.

– Я должен перед вами преклониться? – с улыбкой подметил Ваня.

В этот момент Дима испуганно опустил голову.

– Ты знаешь, почему тебя сюда привел твой брат? – Хлевадий убрал вилку с ножом.

– Полагаю, он лучше всех целует вам башмаки.

Улыбка Хлевадия начала меркнуть.

– Тебя привел Дима… Потому что Иннокентий мертв.

На лице Димы проскользнула насмешка. И буржуй ее заметил.

– Ты думаешь это весело? – улыбка Баракова исчезала, сменяясь на злобный оскал.

– А по-вашему я должен испытывать к нему жалость? – съехидничал Ванька. – Должен жалеть этого кабана, который каждый день избивал меня, моего брата и других, кто в поте лица, гнул свои спины, работая на вас?

Бараков резко встал со стула.

– Прекрати ухмыляться!

– Сперва расскажите, какую еще гадость вы мне решили устроить?

Тут пышные брови приподнялись и Хлевадий сказал, вернувшись к столу:

– Ты ведь все еще служишь Винчестеру?

– Глупые у вас вопросы, – легко сказал парень.

Но Бараков пропустил мимо ушей.

– Тебе ведь известно, что на меня сейчас давят многие наши граждане и даже глава местной полиции…

– Жду не дождусь, когда они вас раздавят, – злорадно улыбнулся Ваня.

Дима все больше покрывался потом.

– Так вот, – продолжал помещик. – Все считают виновным Винчестера, я же считаю причастным к этим зверствам тебя…

– Считайте что хотите, но мы с вами то знаем, по каким причинам вы на самом деле меня обвиняйте.

Бараков судорожно сглотнул. Обоим стало понятно, что Хлевадий начинает нервничать. Для Димы это было неожиданным.

– И я решил пойти на компромисс, – продолжал богач.

– Вот это неожиданно, – Ваня не упускал возможности шутить над своим мучителем.

– Ты оскорбишь Винчестера, и вы вдвоем будете стреляться на дуэли!

– Серьезно? – удивление Вани было неподдельным. – И с чего вы взяли, что граф решит стреляться с бедным рабом?

– Я знаю Винчестера, – гордо вымолвил буржуй. – И ты думаю успел понять, что он горделивый человек.

На это Ваня ничего не сказал. Потому что у него возник план.

– Так что, собака, согласен пасть ради избавления своей земли от якобы колдуна?

– То есть, вы готовы убить друга, ради того чтобы избавиться от меня?

– Я с ним десять лет не виделся… – с задумчивым голосом сказал Хлевадий.

– И на какой результат вы надеетесь?

Дима все это время старался не поднимать головы.

– В лучшем случае тебя застрелят, в худшем ты застрелишь Винчестера. И последний вариант вы оба помрете от пуль. Ну как, ты понял свою задачу?

– Четко и ясно, – коротко ответил Ванька.

В этот момент Дима испуганно замер.

– Тогда ты ее исполнишь прямо сейчас, – подытожил богач.

– С удовольствием, – на белоснежном лице Вани появилась сияющая жемчужная улыбка.

А его золотые волосы, которые были покрыты инеем, встряхнулись.

– Тогда ступай, – приказал Хлевадий холодным тоном, смотря перед собой.

Ваня послушно ушел, попутно забрав пистолет из рук Димы. Он был в ужасе от всего этого. Его глаза судорожно дергались, а губы шептали:

– Не надо.

Но младший, спокойно вышел и отправился к комнате графа.

Шагая, Ванька старался сохранять хладнокровие, но чем ближе он подходил к двери злополучной комнаты, тем сильнее его начала окутывать паника. Необъяснимое пугающее чувство, как при кошмарах, которые ему снятся ночь от ночи.

И вот сжимая в руках пистолет, он стоял около белой деревянной двери с эффектной резьбой. Подняв руку с кулаком, кто-то снова шепнул на ухо:

– Стучи.

И Вскоре коридор заполнили тихие, вкрадчивые голоса:

– Делай.

– Стучи.

– Давай.

Это шептание как будто доносилось отовсюду и как ни странно страх его исчез, а наружу вышел парень, который нагло дерзил своему хозяину. И он грубо заколотил в дубовую дверь.

– Кам ин! – ответил элегантный джентльмен.

Ваня ворвался в комнату и увидел графа Винчестера, сидевшего на кровати, который непритворно удивился.

– Вот из зэт?! – проговорил он. – Как май деа, вы смейте вламываться сюда?!

Мальчик ничего не ответил, а лишь подошел к деревянному столу и взял с него кожаную черную перчатку.

– Вот ю делать?! – на лице иностранца начало проглядывать дикое недовольство.

Парень, держа в руке перчатку, подошел к Винчестеру и смачно шлепнул ею по лицу графа!