Парень послушно уселся перед Анатолием.

– Исповедаться не хочешь?

– Хочу.

– Тогда начинай.

– Мне снова снился этот сон.

В этот момент глаза священника на секунду прослезились.

– Я снова видел отца и… Их.

– Это случилось всего год назад. Неудивительно, что Господь хочет испытать твою волю.

– Меня не кошмары мучат.

Анатолий с интересом взглянул на Ваньку, а затем посмотрел на икону Христа Спасителя.

– Меня мучит страсть к той, что мне недоступна.

– Страсть, опасное чувство Ваня, – произнес священник, повертев головой.

– Особенно если ты всего лишь батрак.

– Ты ведь любишь ее?

Ваня кивнул.

– Тогда попрощайся с ней напоследок.

С этими словами Анатолий встал со скамейки и подошел к стене, где висел большой толстый, шерстяной воротник.

– Я провожу тебя до дома Баракова, меня туда тоже пригласили.

Ваня обрадовался такой компании, встал и пошел вслед за другом. Священник остановился у выхода из церкви и посмотрев на Ивана набросил на него тот самый воротник.

– Мне холод можно потерпеть, а тебе не грех будет еще погреться.

Отец Анатолий открыл дверь и там уже светила яркая белая луна.

– Идем, – улыбнулся священник и они вдвоем направились в обратный путь по жуткой ночи к единственному дому где сиял свет.

Приезд Незнакомца

Они шли молча и единственное, что нарушало тишину далекое карканье ворон.

– Что-то их стало больше, святой отец, – задумчиво проговорил Ваня.

– Чует мое сердце это не к добру, – забеспокоился Анатолий, смотря как на дома садятся стаи черных тварей.

– Думаете это знак божий?

– Знак, да знак, но не божий, – только это и ответил священник, а дальше оба снова шагали не произнося ни слова.

Несмотря на меховой воротник, ноги мальчика оставались не обутыми и продолжали мерзнуть. Чувство холода мучило его с самого рождения, когда он лежал малышом в том же сарае, а рядом были только два человека, папа Андрей и Дима, но мамы рядом не было. Когда ему исполнилось шесть лет отец рассказал ему, что ее продали другому хозяину, как товар.

Ваня отчетливо помнил эти слова: «как товар». И вот теперь его продают так же, и поэтому чувство холода становится еще более жутким. Все помещики демоны в человеческом обличии, а сердца у них всегда жестоки.

Но не смотря на это, батраки служат им, потому что если они восстанут их ждет заточение или казнь. Ваня до сих пор не может забыть, как Хлевадий поступил с его отцом за то что тот посмел его молить об отдыхе. Андрея отправили в неосвоенную Сибирь, где правят чукчи. Никто оттуда не вернулся.

Все этот проклятый холод. Думал Ванька. Проклятый холод!

А пока они шли, ему вновь померещилось, что рядом кто-то бродит, но это могла быть собака или та же побитая кошка. Потому что шаги были слишком тихими и какими-то звериными, словно по снегу ступало животное. Что оно здесь делало? Ваня не успел подумать, ведь от этих мыслей его отвлек шум пьяной толпы.

Это оказался дом Баракова к которому они уже подошли почти вплотную.

– Вот мы и пришли, Ванек, – прошептал отец Анатолий. – Ты иди на кухню, если Марианну хочешь увидеть, а я пошел, меня все-таки пригласили, – тут послышался звон разбитого стекла. – Хотя лучше я остался бы в церкви.

Ваня лишь кивнул и они со священником разошлись по разным сторонам.

Все рабочие уже давно спали и юный батрак тихо побежал за дом и постоянно оглядывался по сторонам. Внезапно послышался цокот копыт. Кто-то еще приехал, решил про себя Ванька и устремился к черному входу.

В прекрасном белокаменном доме было две двери. Одна парадная, другая для батраков, чтобы те, заносили продукты, которые они добыли за день.

Вытерев ноги тряпкой, дабы не оставить следов на чистом полу. А в то время цокот копыт становился все отчетливее. Парень вбежал в дверь, а потом через кухню с чугунными печами и висевшим на стенах луком. Благо поваров здесь не было. Видимо развлекаются с красавицами-вдовами. Решил про себя Ваня.

И вот он подошел к деревянной двери и немного приоткрыл, чтобы было можно видеть, что происходит в бальном зале.

А там гудело раздолье! Местные буржуи шагали по мраморному коридору и тихо беседовали.

– Я считаю Священный союз наведет порядок в Европе! – говорил один из них.

– Бросьте, Семен Семеныч! Вы что не в курсе, что во Франции уже все мечтают о возвращении Наполеона Бонапарта?

– Уверяю вас, Николай! Бонапарт еще долго не посмеет вернуться.

Попутно некоторые гости сотрясали зал своим пьяным смехом.

Ване быстро наскучило слушать и он стал искать глазами Марианну. Его взгляд тосковал по ее румяной гладкой коже и нежным прядям волос. Это все что он хотел увидеть.

И вот послышался тот самый гнусавый голос:

– Дорогая, я требую чтобы ты осталось здесь!

– Прости пап, но я плохо себя чувствую! – притворилась она.

– Не ври мне! Мы оба знаем ты хочешь опять увидеть этого прокаженного!

– Это правда.

Ваня смог ее отыскать в толпе не далеко от двери в коридор, где гостей было немного. Хлевадий Бараков был одет в белый мундир с золотыми погонами. Его густые черные усы и кустистые брови выражали гнев. А Марианна!.. О, Марианна, была одета в кружевное белоснежное платье. Ее черные волосы были закручены в шишку.

– Это благодарность?!

– Благодарность? – надменно переспросила девушка.

– Я вылечил тебя!

– Ты проклял меня! Проклял на вечную жизнь без него!

– Этот батрак тебе не ровня!

– Для меня это не важно!

– Он годится только убирать сортиры!

– Оскорбляй сколько хочешь! Моей страсти не загубишь!

Тут Бараков схватил свою дочь за руку.

– Не благодарная собака! Ты знаешь на что я пошел ради твоего счастья(?)!

Она вырвалась и ровным, гордым шагом скрылась в толпе гостей.

Помещик тяжело вздохнул и Ване показалось, что глаза его хозяина начинают слезиться.

– Как же я тебя люблю Марианна, – проговорил Ваня.

Но тут он поймал на себе взгляд помещика. И парень в ужасе отпрянул от входа, но было поздно! Буржуй ворвался на кухню и при этом его никто не заметил.

– Мерзавец! – говорил он грозным рычащим голосом. – Жалкий щенок!

Внутри у Вани все похолодело! Он медленно пятился назад, когда его мучитель медленно наступал! Ноги мальчика начали жутко дрожать! Потом покрылось все тело, а в глазах застыла ужасная неизбежность!

– Ты посмел совратить мою дочь! – кричал Бараков. – Я заставлю тебя ее разлюбить золотоволосый дурак!

Буржуй схватил нож лежащий на железном столе для разделки, его большие брови сузились к переносице!

Ваня попытался убежать. Но Бараков устремился за ним и одним рывком схватил его за руку и прижал ее к доске для чистки овощей!

– Если закричишь, – прошептал он парню. – Я перережу тебе горло! – богач повертел лезвием перед глазами жертвы.

В этот момент парень осознал, что это конец. В глазах проступили слезы.

– И что она в тебе нашла? – злорадствуя спросил Хлевадий. – Если у тебя нет даже мужества?

И вот Бараков занес нож над собой! Ваня мысленно попрощался со своим пальцем и подумал: «Я люблю тебя, Марианночка».

Но тут послышался громкий басистый стук по деревянной отделанной золотом двери и лицо помещика исказилось в ужасе.

– О нет! – пробормотал он. – Только не сейчас!

И в тот же миг он бросился прочь из кухни, уронив нож на деревянный пол, Ваня от ужаса опустился на колени и судорожно трогал свою руку, проверяя остались ли на ней все пальцы.

Потом собрав все силы поднялся, подошел ко входу и увидел что-то странное: Хлевадий бешено метался, как перепуганная мышь. «Даже не верится!» – Подумал Ваня. – «Он боится! Так тебе и надо!» – Крикнуло что-то внутри него. – «Ты отправил моего отца на растерзание чукчам! Теперь почувствуй мой ужас, ужас маленького ребенка!»