Хогас и Фантом переглянулись между собой и обратили свой взор на парня. Возникшую молчаливую паузу оператор решился нарушить сам.

- Объект «Железный» доложил, что состоялись контакты между правительством Республики и Главным Советом. Они пришли к взаимному соглашению о нормализации отношений. За это, курнайцы должны будут выступить против Земной Федерации и объявить о полной блокировке всех дел с ними…

- И что? Причём здесь Андрас Абсалон? – перебил его Фантом, ища глазами предмет, чтоб запустить его в оператора.

- Андрас Абсалон, как и Уило Бриз, будут объявлены организаторами мятежа, терактов и виновниками всех бед. Над мистером Абсалоном будет проведена показательная казнь в тюрьме Хапишан.

Хогас не раздумывая ни минуты скомандовал готовить бойцов и трикоптеры. Фантом был рад такому порыву со стороны своего коллеги и тоже принялся раздавать команды, бегая по центру связи в одних носках.

По коридорам базы пронеслась сирена. Со всех сторон послышался топот и громкие голоса, лязг амуниции и звуки герметизации брони. Через десять минут пилоты приступили к запуску двигателей.

- Всё делаем согласно плана. Действовать слажено, - инструктировал бойцов Хогас.

Длинный строй, закованных в броню «Номэкс-3» чёрного цвета без эмблем, продолжал увеличиваться по фронту. Щелчки затворов и снаряжения звучали всё громче, словно огромная стая птиц налетела на огород и клюёт посевы. Гул раскрутки вспомогательных силовых установок трикоптеров нарастал, оглушая собравшихся. Фантом, на ходу поправляя броню, вбежал в ангар с радостным лицом.

- Эх, мой друг, началось кажется! – кричал он на ухо Хогасу.

Курнаец одел шлем и дважды хлопнул себя по правой стороне головы. Это был знак для всех провести привязку и принять метку от командиров. Таким образом между бойцами организовывалась закрытая связь по защищённому каналу. Степень блокировки от постороннего вмешательства очень высокая.

- Контроль связи, как меня принимаете? – произнёс Хогас весь строй бойцов поднял вверх руки. – Группа «Один» и «Тор» во главе со мной отправляется в Хапишан. Группы «Сет» и «Гор» с Фантомом следуют в город по своим объектам.

Все четыре названные группы, численностью по двадцать бойцов, направились к своим трикоптерам. В строю осталась ещё одна группа, которой должен был руководить Урман. Он был одет в модернизированный комплект «Номэкс-3М». Это можно понять по облегчённым броне пластинам и вставкам из аурония на шлеме.

- Урман, ты проследуешь вот сюда, - сказал Фантом по связи, выбрав при этом на своём боевом мониторе координаты точки на северной окраине Куртаса. – Встретишь объекта «Железный» и будешь работать с ним. Задачу он знает.

Командир оставшейся группы высветил у себя на мониторе полученные данные и отдал приказ следовать на погрузку.

- Как я определю, что это «Железный»? Это существом то назвать нельзя. Если честно, не доверяю я этому созданию, как и вашему Абсалону, - сказал Урман, следуя за своими подчинёнными на борт.

- Не волнуйся. Она сама тебя узнает, - ухмыльнулся Фантом, заметив удивлённое лицо Хогаса.

Курнаец слышал весь разговор, поскольку не отключался от командной связи между старших групп. Страж понял, что речь сейчас идёт о, пожалуй, главном активе Фантома.

Из дневника Ф.Э. Бланта:

Много времени прошло с тех пор, как я увидел тот самый неоново-золотистый блеск в глазах сына. Больше всего меня беспокоит, что Кара очень напряжена по этому поводу.

Ну сверкнул! Что такого? Она сама так умеет, а ещё может зверя голыми руками завалить и раны латать. Может подобные вещи и Итану будут подвластны? Начинаю чувствовать себя самым слабым в семье.

Спустя некоторое время получил подтверждение своих догадок о силе Итана.

У прибывших на планету торговцев смог выкупить синтетика-собаку. Ребёнку нужны привязанности и увлечения. Играл он с ним недолго. В первый же вечер так сильно обнял его, что смял в лепёшку маленькую голову синтетического щенка. Криков было много.

Однако, я не встречал людей, тем более в годовалом возрасте, которые бы сделали нечто подобное. Что будет дальше?

Город Куртас, тюрьма строго режима «Ал Маин Хапишан».

Уход А́филя ко всем святым на глазах ликующей толпы заключённых прибавил мне очков популярности. Можно сказать, что я возглавил рейтинг самых уважаемых курнайцев. Как и у любой медали за первое место, в этом достижении тоже было две стороны.

Стукачи Локмана донесли о реакции Садака на события того вечера. Наверное, поэтому охрана тюрьмы стала относиться к заключённым более снисходительно. Прежние избиения и издевательства закончились. Даже отменили правило «одиннадцатой секции». Это аверс той самой «медали».

Реверсом являлось моё отношение к произошедшему. Неужели оно того стоило? Положить несколько охранников, чтобы вознестись по социальной лестнице этого ужасного места – слишком кровавая цена. Как тут не вспомнить слова Локмана о зверином инстинкте, который поглощает тебя в этих стенах. А после этот дикарь внутри требует большего, превращая борьбу за жизнь в рутину. Здоровяк, к сожалению, оказался прав.

Я мог спокойно общаться с заключёнными, не переживая за их дальнейшую судьбу. С капитаном Садаком, конечно, мы не беседуем. Основные разговоры я веду с Локманом и Ре́ссием. Всё внимание дальнейшим планам и что необходимо сделать для побега из Хапишана.

С Ре́ссием разговоры были короткими. Не далёкого ума курнаец, свято верящий в меня как в мессию, посланца Алема, укротителя духов Силаша и Калкана и так далее. Он будет делать всё по моей указке во славу будущего Курнайской Империи. Именно такую задачу и ставит перед собой всё революционное сообщество.

Другое дело Локман, с которым беседы напоминали скорее корпоративные переговоры. Иногда, казалось, что мы с ним на рынке торгуемся по поводу цены.Очередной такой разговор случился у нас во время «рыбного дня».

Во дворе стоял ужасный шум, что было нам на руку. Меньше вариантов быть услышанными.

Локман постоянно напоминал о своей заинтересованности в мятеже только с экономической точки зрения. Его интересовала доля, которую он получит после падения правительства.

- Мистер Локман, на эту тему мы с вами общаемся неделю и наши разговоры ни к чему не приводят, - остановил я очередной философский порыв своего собеседника.

Слушать его заумные речи времени больше нет. Нужно переходить к действиям и выбираться из этой клоаки. А мы всё торгуемся!

- Не спешите, Андрас. Мне приятно осознавать вашу готовность действовать. Вы заручились поддержкой рабочего сословия, - сказал Локман, указывая на толпу заключённых, рядом с которыми стоял Ре́ссий. - Я уже представляю, как вы выступаете с речью...

- Ближе к делу, Локман, - настоял я.

- К делу так к делу.

Мы остановились в центре двора, и он поманил к себе одного из своих приближённых. Увязая в серой жиже, к нам подошёл мощного телосложения курнаец с пачкой длинных сигар. Пауза затягивалась, но я понимал к чему это. Создание необходимого давления, в расчёте что перед ним деревенщина и совершенный дилетант в политике. Как только громила ушёл, Локман продолжил.

- Почему именно монархию защищает революционное подполье, как вы думаете? – спросил он. – Курнайцы никогда не были свободны. Они всегда были подвержены кнуту и жёсткой руке. В Его Величестве они видели что-то вроде отца, наставника, учителя, да как угодно можно называть. Одно остаётся неизменным – не надо думать, что и как делать. За тебя это уже сделали. И это просто.

- А как же величие?

- Величие империи не в фигуре правителя. Хотя, хороший пастух не обдирает шерсть со своего скота. В отличии от нынешней власти, Император народ аккуратно стриг. Кроме Арефа Второго, конечно, - сказал Локман и мощно затянулся.

- Интересная мысль, - заметил я. – Так в чём же величие?

- Победы, мистер Андрас Абсалон. Приведите их к победе над ненавистным режимом, и вы обретёте величие. Однако, мы с вами не обсудили мою роль, ведь так? – спросил Локман, на что я молча кивнул.