— А я как оказался тогда в вашей группе по наведению порядка на Эбису?
— Мне нужен напарник…
— Это уже было. Ты повторяешься, – перебил я Хогаса, но тот продолжил гнуть свою линию.
— Мне нужен напарник. Если бы у меня была возможность, со мной отправился бы другой сотрудник, но его присутствие требуется в другом месте. Поверь, ситуация в галактике намного сложнее, чем ты, можешь себе представить.
— Так расскажи мне! – не выдержал я и вскочил с дивана в бешенстве. – Или мы не друзья?
После этого Хогас повернулся и посмотрел на меня своими жёлтыми глазами. Что можно сейчас в них прочитать? Что он совершенно точно не врёт? По его внешней реакции нельзя определить ложь.
— Твои опасения не напрасны. Пока я могу лишь констатировать, что в галактике назревает война. Изоляция Земной Федерации – первый звонок. Следующим должен был стать выход Курнайской республики из состава Главного Совета.
— Даже так? – удивился я.
— Именно. На Эбису нужен правитель, который удовлетворит Главный Совет. Тогда и право вето будет восстановлено, и курнайцы вернуться к галактическим общественным и политическим мероприятиям.
- Ясно, что ничего не ясно, - произнёс я и вновь лёг на диван. От всех этих рассуждений и событий прошедшего дня моя голова буквально раскалывалась. Требовался небольшой сон. Не стал ничего отвечать и повернулся на бок.
Сложно понять, что заставило меня открыть глаза – лучи утреннего солнца или шорох чужого движения. Хогас резко поднялся со своего места и включил монитор «Мирада».
— В чём дело? – спросил я, натягивая футболку.
— Что-то не так. «Мирада» выдаёт предупреждения об активности местных правоохранителей, – ответил Хогас и вывел голограмму предупреждения. — Резкое увеличение численности нарядов полиции и…
Он прервался, чтобы переместить фокус карты города на другие районы. На голограмме города отмечались перемещения полицейских патрулей и их усилений. И все их предполагаемые маршруты вели в один район.
— Они собираются в рейд на Охо, – предположил я, одевая кобуру с пистолетом.
— Нам надо переодеться и как можно быстрее, – сказал Хогас и свернул голограмму.
Хогас провёл рукой над столом и высветил голографическую панель управления. Набрав комбинацию из двенадцати цифр, он привёл в действие стирающее устройство, которое принялось уничтожать всю информацию в квартире. Под столом открылась ниша, в которой находился небольшой ящик.
— Экипируйся. Времени мало, – произнёс Хогас. Внутри ящика находилось два комбинезона, комплекты обеспечения и пара складных штурмовых винтовок.
Мне доводилось использовать броню, которая хоть что-то весила. Среди военных даже присказка ходит о том, что тяжесть — это хорошо и надёжно. Этот же образец был практически невесом! Любят же в Корпусе всё в обтяжку и полегче!
— Боюсь порвать, – воскликнул я, заканчивая натягивать на себя странную экипировку.
— Как бы нас сейчас эти цепные псы не порвали, – сказал Хогас, нажав на кнопку автоматической настройки на поясе.
Я тоже нашёл у себя такую же и привёл в действие процесс подгонки. Комбинезон принял мой текущий размер, ремни и разгрузка автоматически застегнулись. В этот момент заработала сирена и вся квартира озарилась красным мигающим светом.
«Граждане мега-квартала Охо 3-12! В вашем районе проводятся оперативные мероприятия. Всем выйти из своих квартир и ждать на своём планте у входной двери. Повторяю…», – вещал грубый голос. На каждом планте уставлено множество динамиков громкой связи, так что отговорки в стиле «я не слышал!» здесь не подходили.
— Думаю, мы пропустим это построение, – произнёс я и закрепил на поясе комплект обеспечения. – Куда будем уходить? Говорящий человек для них, прям-таки настоящая находка!
Послышался топот шагов. Из соседних квартир повалил народ, а голоса полицейских слышались уже совсем близко.
— Вырубаем и уходим, – сказал Хогас. Счётчик самоуничтожения информации достиг нуля.
Небольшой хлопок в столе совпал с четырьмя одновременными ударами в соседней квартире. Полицейские решили применить специальный домкрат. После грохота падающей двери, за стеной послышались крики и выстрелы.
— Они не будут разбираться. Сразу начнут стрелять, – сказал Хогас.
— Тогда пойдём построимся, – произнёс я и достал с комплекта обеспечения небольшой предмет, похожий на хоккейную шайбу.
— Гравитационный улавливатель? С семнадцатого этажа?
— А что? Мы уже так делали, – воскликнул я и направился к двери. Шаги и разговоры полицейских были уже отчётливо слышны.
Я быстро установил два небольших заряда на входную дверь и отпрыгнул на пару метров назад. Небольшой хлопок раскрошил в пыль удерживающие механизмы. Мы с Хогасом одновременно приложились по железной панели входа, и она с грохотом вывалилась на бетонный балкон планта. Под ней оказались прижаты полицейские уже намеревающиеся применить свою «отмычку» в виде домкрата.
Не оглядываясь по сторонам, я прыгнул на дверь, оттолкнулся посильнее и оказался на краю парапета.
«Ох и высоко же!» – пришла в голову запоздалая мысль.
— Стоять! Полиция Куртаса! – кричали, спешащие на подмогу, правоохранители в чёрно-зелёном боевом обмундировании. Хогас решил не медлить и, перелетев парапет, отправился в полёт. Я присоединил улавливатель к поясу и соскочил вниз.
Секунды на то, чтобы привести в действие прибор, однако и раньше его лучше не включать. Всё вокруг сливается в одну сплошную картину, словно летишь на сверхсветовом режиме. Отсчитав про себя до двух, привёл в действие улавливатель. Тело почувствовало какую-то густую мягкость, будто упал животом на мягкую постель. Падение замедлялось, но бетонный пол тоже уже был близко.
Момент встречи с поверхностью так и не наступил. Я остановился в нескольких сантиметрах от бетонного пола и только тогда понял, насколько сильно нервничал. Об этом говорила большая капля пота, которая сорвалась с моего лба и упала на пол. Выключив улавливатели, мы с Хогасом исчезли в толпе под пронзительные крики и выстрелы.
Выбираться из Охо на транспорте не представлялось возможным — монорельсы остановлены, воздушные трассы перекрыты. Оставался единственный путь бегства — через акланы, что в переводе с диалекта проживающих в этих районах, означает «особый». Путь к ним пролегал через технические переходы между первым и нулевыми плантами. Миновав их, мы оказались в куда более экзотическом месте Куртаса.
Эти территории ничем не застраиваются и просто заброшены местными властями. По своей сути это пустынные участки, площадью в несколько гектар и их основная функция — разделение между гигантскими бетонными коробками. Сухой ветер здесь набирает такую скорость, что может унести порывом небольшой флайтер. Такая сила обусловлена эффектом аэродинамической трубы — между двумя стоящими рядом мега-кварталами потоки воздуха концентрируются, создавая большую тягу.
Акланы – выжженная земля. Степь с небольшой растительностью. Жилища построены вплотную друг другу. Здесь нет больниц, школ и администрации. Законы не действуют, а о моральных ценностях никто и не слышал. Основной принцип местных обитателей — выживание любой ценой.
Погони за нами не было. Видимо лезть в акланы никто из полицейских так и не решился. Мы пробежали несколько сотен метров, прежде чем добрались до территории жилого массива. Весь аклан обнесён бетонным забором с несколькими пунктами пропуска. Однако и здесь тоже есть свои блюстители порядка, хотя к закону никакого отношения не имеющие.
— Стоять пассажиры! – крикнул нам курнаец, преградив дорогу через ворота.
В пылевом вихре я разглядел, что он одет в старую офицерскую форму СОКРа* песчаного цвета. Привратник не был вооружён, но стоял уверенно, облокотившись на шлагбаум передо собой.
— Говорить буду я, – шепнул мне Хогас. – Мы с 3-12. Там облава…
— Знаем, браток. А здесь чего забыли? И эту куклу зачем приволок сюда? – указал на меня сторожевой.
Он слегка опустил свою балаклаву. Лицо было модернизировано буквально из подручных средств. Правая щека заменена на синтетическую пластину, а левая – на аурониевую. Светло-чёрный цвет этого дорого металла смотрелся нелепо на фоне белоснежной кожи курнайца.
