— Поясни, юноша, почему нас отстраняют от дел Вольного братства? Кто, как не мы, стали его основателями, и как гласит устав, имеем право голоса.

— С тех пор, как вы тайно снюхались с дарсийцами и выполняете их желания и решения, — спокойно сказал я.

Старейшины зашипели словно гадюки при виде угрозы.

— Вы откровенно показываете свое наплевательское отношение к военной стратегии Братства, неоднократно отказывались от нападения на «золотой караван», который мог значительно улучшить финансовое состояние каждого брата.

— «Золотой караван» — недосягаемая цель, мой мальчик, — снисходительно улыбнулся Локус. — Чтобы победить дарсийцев в открытом бою, необходимо иметь помимо желания столько же вооружения, сколько есть на борту только одного адмиральского флагмана. Да и то сомнительно, что одолеем хорошо обученных моряков. Мы потеряем весь флот, не добившись успеха. Зачем втягиваться в заранее провальную авантюру?

— Победить можно любого противника, было бы желание, — отрезал я. — Люди до сих пор верят вам, но, если они узнают о предательстве Старейшин, так легко не отделаетесь.

— Доказательства, щенок! — пристукнул костылем Грызун, и зло ощерившись, попытался подойти ко мне ближе. Но Локус повадки своего кореша знал хорошо и ловко перекрыл ему путь.

— Игнат, ты понимаешь, что своим обвинением ставишь себя в положение изгоя? Без доказательств мы можем вызвать тебя на дуэль. Правда, не сами будем махать клинками, а выставим бойца.

— Я могу, — криво ухмыльнулся Красавчик.

— Сторожевым псам слова не давали, — заткнул я его, и Красавчик побурел от злости. — А если по доказательствам… Я сейчас назову только одно имя, которое вам знакомо.

Сделав паузу, поглядел на Локуса. Старый проныра был спокоен как вырезанный из гранита божок. Неужели вывернется?

— Лорд Торстаг любезно подсказал мне, где искать причины вашего упорного нежелания сорвать золотой куш, — я блефовал, потому что королевский советник не дал ни малейшей зацепки. На свой страх и риск я собирал информацию у разных людей, но и этого было достаточно, чтобы поставить знак «плюс» в нужном месте.

Ага, Рыжего Хлопа заметно перекосило, а Грызун замер с открытым ртом. Ворчун выглядел отрешенным, разглядывая суету в лагере абордажников. Локус улыбнулся:

— Где же ты услышал имя этого человека, мальчик? Решил обмануть старых пиратов, которые своих врагов на ужин сжирали? За такие обвинения кишки выпускают! Кот, разве не так?

— Не вмешивайте меня в свои споры, господа фрайманы, — ухмыльнулся Дикий Кот, стоя за моей спиной. — Но Игнат убедил нас, что вы тайно снюхались с королевскими шпионами, принимаете от них золото и убеждаете нас нападать на Сиверию. А почему нашими врагами стали только имперцы? Вольное Братство всегда дралось только за себя. В чем такая избирательность, Локус? И откуда у вас на Мофорте появились гравитоны? И насчет патентов на приватирство хотелось бы узнать получше…

— Какие гравитоны? — ляпнул сердито Рыжий Хлоп и осекся.

Локус поморщился от прокола своего приятеля и решил взять инициативу в свои руки:

— Хорошо, признаемся в небольшом сговоре с дарсийцами. Мы все делали ради Вольного Братства. Среди нас и молодых командоров нет глупых людей. Каждый понимает, что без технических усовершенствований долго не протянуть. Или сиверийцы попробуют отбить архипелаг, или дарсийцы. Поэтому выбрали предложение короля. Оно было щедрым, но взамен требовалось поумерить свои желания насчет золота Эмитеза и как можно больнее кусать имперцев. Первым, кто оборудовал свои корабли гравитонами, был Китолов.

Слушая Локуса, я сложил в голове головоломку. Вот почему погиб мой «Дампир». Король прикормил пиратов сочным куском и науськал их на имперский рейд, проходивший неподалеку от Керми. Значит, это Китолов напал на дозор, вынудил нас сесть на воду и зайти в бухту острова Скелетов. А там уже королевские корветы принялись добивать подранков. Вот и дилемма, фрегат-капитан Фарли. Мстить ли Китолову за погибший экипаж? По чести — да. Но ведь он только инструмент в умелых руках. А решение о сотрудничестве с дарсийцами принимали Старейшины. Так что я уже отомстил. Разорю их до нитки…

— Вольное Братство само по себе — рыхлая масса, которую совсем нетрудно разметать по сторонам, — разглагольствовал Локус. — Я это понял еще в молодости, когда тряс купеческие караваны в западных и восточных морях. Несколько раз убегал от летучих дозоров, трижды тонул после атак дарсийских и сиверийских кораблей. Время пиратства уходит, и надо быть идиотом, чтобы продолжать жить прошлым. Если мы сейчас найдем правильное решение, то есть шанс превратить Керми в настоящую свободную республику, где будут рады каждому переселенцу.

— Переселенцу? — я весьма удивился наивности Локуса. — А что им здесь делать? Половина островов состоят сплошь из камня. Где жить, пахать землю? Кто будет защищать их? Пираты? Или вы собрались создавать сухопутную армию?

— Ты, Игнат, еще молод, и не понимаешь, насколько притягателен архипелаг для бедных людей, попавших под гнет власти, будь то королевская или императорская, — улыбнулся Локус. — За последний год сюда прибыло около двух сотен человек.

— Рабы?

— Нет, не рабы, обычные люди. Рабы — это необходимость. Но мы рано или поздно найдем возможность освободить их. Нужно лишь правильно расставить приоритеты, чтобы не ошибиться.

Чушь это все, было мое мнение. Никогда пираты не смогут создать полноценную государственную структуру. Передерутся, расколются по интересам, будут грызться ради лишней монеты. А Дарсия или Сиверия с их опытом организации поселений и постепенного их вливания в общую систему легко переварят новые земли. Так что никакой веры Локусу не было. Недоверчивое хмыканье Дикого Кота тоже подтверждало мои опасения. Командор не дурак. Он и мои прожекты слушал с ехидной усмешкой, хотя и не возражал. Ну, я-то, понятно — заливал в уши фрайманам, чтобы завуалировать свой интерес, как половчее сдернуть с Керми. Не собирался я строить на архипелаге новое счастливое государство. Надорвать здоровье можно. Я лучше фиктивно женюсь на Тире и с помощью лорда Торстага стану дарсийским дворянином. С богатством, накопленным Лихим Плясуном, мне до старости хватит вести умеренно— раздольную жизнь. Может и так статься, что в Сиверию не вернусь. Очень меня оскорбила символическая казнь, причем — прилюдная. Виновным в гибели фрегата я себя никогда не считал, и верил в справедливое решение Трибунала. Оказывается, люди в большей мере борются со своими демонами и зачастую проигрывают. Адмирал Онгрим поступил подло, а ведь мог взять под защиту. Чего он испугался? Общественного порицания? Или отставки? Жаль, не удастся мне узнать об истинных причинах своего падения.

— Я не хочу рассуждать о разнообразных формах правления, — довольно грубо оборвал я Локуса. — Времени нету. Гравитоны мы забираем с собой и распределим по флотилиям согласно общему собранию. Совет Старейшин низложен, и больше не имеет права навязывать свои решения командорам Вольного Братства. Доживайте свой век, как вам нравится. С голоду умереть не дадим. Но запрещается создавать отряды стражи и строить фортификации на соседних островах. Отныне остров Мофорт свободен для поселенцев.

— Ты кто такой, щенок? — затрясся от гнева Грызун, едва не уронив шляпу с головы. Он вскинул костыль вверх, желая обрушить ее на меня, но передумал, бессильно кусая губы. — Почему ты разговариваешь от лица фрайманов? Кто вообще тебя выдвинул в командоры?

— Я убил Лихого Плясуна и взял управление флотилией в свои руки, — сказал я, глядя в лицо Локуса. Как тот отреагирует? — Надо будет, сделаю Мофорт своей базой. Тогда вы из крепости вообще носа не высунете. Или к магам переселю. Они на вас очень обижены!

— Нам нужны левитаторы, а не эти бездельники, — фыркнул Локус, демонстрируя полное спокойствие к своему будущему. — Перебьются. И тебе советую, молодой командор, не идти на поводу шарлатанов. Так что мы решим, господа фрайманы? На каких условиях мы разойдемся?