— Я вам подарки принесла, только пропустите меня вон на ту тропу.

— Девушка добрый, — сказал второй и добавил: — и вкусный.

— Я очень невкусная. Примите мои дары, — медленно, не совершая резких движений, я достала из рюкзака мраморные куски. — Только для таких добрых и могущественных троллей, как вы, я принесла лучшие камни.

— Троли любить камни. Троли гуще, — закивали ребята.

— Не могём пропустить, — резюмировал первый.

— Но почему? Вам не нравятся камни?

— Камни хороший. Острый палка плохой. Девушка отдать острый палка и идти.

— Спасибо, добрые тролли, я согласна.

Не торопясь, я достала из ножен стальной меч и положила к мрамору. Потом бочком осторожно стала продвигаться к своей тропе.

— Девушка хромой и горбатый, — сказал первый тролль.

— И вкусный, — добавил второй.

С максимальной скоростью, что могла развить, я заковыляла прочь. Когда тролли остались за поворотом, я вытерла пот со лба, сняла куртку, достала из под неё арбалет, который проложила по плечам, и вытянула Эрлихрад. Меч я пропустила под арбалетом вдоль спины, засунув лезвие в штаны, конец лезвия уходил ниже колена. «Хромая и горбатая, — бормотала я, — и вкусная». Меня одолел нервный смех. Я вставила меч в ножны за спиной, подхватила в левую руку арбалет и направилась к Кругу Стихий.

К каменной площадке на обрыве вели полуразрушенные ступени. Площадка будто парила в высоте, где далеко внизу лежала наша долина. Вокруг громоздились заснеженные пики. Как обычно, у меня захватило дух. Невозможно было привыкнуть к этой красоте.

На краю площадки лежал гигантский камень-стол, весь покрытый масляными пятнами от огарков свечей. Я сняла медальон Лео и положила в выемку в центре камня. Осмотрелась — всё чисто, но на всякий случай взвела замок арбалета и уселась медитировать.

Некоторое время ничего не происходило, но не успела я даже начать размышления о том, каким образом смогу распознать, что медальон наполнился энергией, как он легонько засветился. Не выходя из медитации, из-под полуприкрытых век я неотрывно смотрела, как свет набирал силу и мощь. К чудесам тоже невозможно привыкнуть. Свечение всё усиливалось, и я чувствовала, что оно соединяется с моим свечением, тем, которое я получила в кругу Шепчущих Камней в Каэр Морхене. Мы с медальоном становились единым целым. И, как в прошлый раз, энергия достигла своего максимума и взорвалась, разошлась белыми волнами света. Медальон погас.

Я протянула руку, и в тот же момент воздух прорезал крик. Гигантская тень накрыла площадку, и неизвестное чудовище схватило медальон. Закричав, я молниеносно просунула правую руку в цепочку и рванула на себя. Лучше смерть, чем так по-дурацки я просру новообретённое сокровище! Куда там. Когти чудовища кольцом сомкнулись на цепочке, оно расправило огромные крылья и взлетело. Цепочка медальона удавкой стянула кисть, и я повисла на правой руке.

Чудовищу, похожему на летающего ящера, совсем не понравилась лишняя ноша. Изгибая длинную змеиную шею, зубастой пастью оно пыталось оторвать меня от блестящей добычи. Когда оно изгибалось, мы крутились и падали. Ящер хлопал крыльями, восстанавливал баланс, и мы неслись над пропастью дальше. Я подняла левую руку с арбалетом и выстрелила, целясь в горло, прикрытое рыжими лохмами бороды. Попала. Стрела не причинила чудовищу особого вреда, но оно хотя бы перестало откусывать меня от своей лапы.

Выкинув в пропасть бесполезный арбалет, я наложила Квен. Что делать дальше, я не представляла. Падение отсюда было несомненно смертельным, а ящер только набирал высоту, направляясь скорее всего в сторону гнезда где-то в горах.

Я стала накладывать Аксий. Чудовище немного успокоилось, и, судя по таким знакомым по попаданиям самолёта в воздушную яму тянущим ощущениям в желудке, мы начали терять высоту. Справа далеко внизу блеснуло озеро.

Аксий, Аксий, Аксий. Мы плавно спикировали на высокогорную поляну, окружённую скалами. Чудовище растопырило лапы для посадки, я оттолкнулась от земли и рванула медальон на себя. Он повис на перчатке, кистью правой руки я не могла пошевелить. Квен, Аксий. Выхватила меч левой рукой и стала обходить чудище по кругу. Теперь я хорошо его рассмотрела. Тело ящера было покрыто ярко-красной, переходящей в жёлтый чешуёй. Голова тираннозавра, перепончатые крылья, длинный хвост с мощным жалом на конце. Не оставалось сомнений, что это виверна. Я вспомнила, что они крайне ядовиты.

Виверна оправилась от Аксия и бросилась на меня. Работая только левой рукой, я в основном уворачивалась и перекатывалась, чтобы не попасть под зубы и удары хвоста. Время от времени мне приходилось перехватывать меч, прижимая его правым локтем к телу, и обновлять Квен, накладывать Аксий. Оглушения Аардом, казалось, вообще не действовали на неё. Улучив момент, я попробовала Ирден, и виверна забилась, прямо как Василёк, а я подскочила и рубила изо всех сил. Некоторые удары достигли цели, однако виверна всё ещё была полна сил, в отличие от меня, я уже еле-еле держалась на ногах. Уклонения получались всё хуже. Я сделала выпад, надеясь попасть в тонкую кожу на животе. Меч вошёл глубоко в тело, однако виверна вцепилась челюстями мне в левый бок, порвав куртку, и отшвырнула ударом хвоста. Зубами она вырвала меч, отбросила его, как зубочистку, и кинулась на меня. Я выставила вперёд беспомощную правую руку с висящим медальоном, заорала и в исступлении наложила Игни. Медальон вспыхнул, и из моей руки вырвалась струя пламени. Пока мой крик не затих, огонь поджаривал виверну. Мы упали на землю одновременно.

Бок раздирала боль, одежда набухла от крови. Негнущимися пальцами я достала из-за пазухи пузырёк смеси Белого мёда и Иволги, зубами выдрала пробку, залила в себя эликсир и отрубилась.

***

Чёрные и красные круги плавали в мареве перед глазами, откуда-то издалека доносился голос Эскеля:

— Яна, девочка моя, держись, только держись.

Лицо Эскеля вынырнуло из тумана, приблизилось ко мне. Мне чудилось, что он улыбается, и я протянула руки, чтобы обнять его, прижать к себе, поцеловать. Вместо этого в рот полилось нечто отвратительное и обжигающее. Лицо Эскеля распалось на круги, и мне показалось, что я опять лечу в лапах виверны. Голова болталась из стороны в сторону, меня качало, и снова стало темно.

Я проснулась в своей постели в Каэр Морхене. Утреннее солнце заливало комнату, дерзко играло бликами в мозаичных стёклах и мраморных прожилках пола. Послышался шорох, и на край кровати присел Эскель. Подержал ладонь у меня на лбу.

— Добро пожаловать в мир живых, ведьмачка. Убить королевскую виверну — непростая задача даже для опытного ведьмака.

Я слабо улыбнулась.

— Эта сволочь пыталась стащить мой медальон. Сколько я уже так лежу?

Эскель успокаивающе накрыл ладонью мою ладонь.

— Неделю. У тебя была лихорадка, пришлось повозиться. Поздравляю с первым шрамом. Ты молодец, что выпила Иволгу, иначе не дотянула бы до тех пор, как я тебя нашёл. Но всё равно в рану попало слишком много яда.

Временное прибежище правой руки под тёплой ладонью Эскеля меня полностью устраивало, поэтому туго перебинтованной бок я ощупала левой рукой. На груди покоилась приятная тяжесть, и я сжала в кулаке медальон.

— Спасибо, Эскель.

Перевернув ладонь, я взяла его руку, которую он почему-то не спешил убирать, в свою.

— Медальон сработал.

— Я знаю. Отдыхай.

— Погоди, расскажи ещё что-нибудь! Как ты меня нашёл?

— Когда ты не вернулась вечером, стало ясно, что что-то пошло не так. Мы с Ламбертом отправились на поиски, а на полпути ко входу в пещеру нашли следы крови, уводящие в гору. Ламберт решил дойти до Круга Стихий, а я взял этот след. Потом наткнулся на битый арбалет.

— Да, мне пришлось выкинуть его в полёте после первого выстрела.

— Я так и понял. Кровь виверны привела к её укрытию, а там я обнаружил тебя. Хорошо, что это было высоко в горах — трупоеды не успели добраться туда раньше меня.