именно вдова Капет назначала злонамеренных министров, а на должности в армии и гражданских ведомствах ставила людей, которые были известны всей нации как заговорщики против свободы; именно благодаря ее уловкам и уловкам ее пособников, столь же умелых, сколь и коварных, ей удалось сформировать новую гвардию Людовика Капета из отставных офицеров, покинувших свои полки после того, как стало необходимо приносить клятву, неприсягнувших священников и иностранцев — короче, людей, отвергнутых, в основном, нацией и достойных служить в армии Кобленца, куда весьма значительная их часть и в самом деле перебралась после увольнения; именно вдова Капет, в сговоре с кликой душителей свободы, имевших преобладающее влияние в Законодательном собрании и одно время в Конвенте, объявила войну королю Богемии и Венгрии, своему брату; именно вследствие ее уловок и интриг, всегда пагубных для Франции, случилось первое отступление французов с территории Бельгии;
именно вдова Капет передавала иностранным державам планы кампаний и наступлений, готовившихся в совете, и потому, вследствие этой двойной измены, враги всегда заранее знали о тех действиях, какие должны были предпринять войска Республики; из чего следует вывод, что вдова Капет была виновницей поражений, которые потерпели, в разное время, французские войска;
вдова Капет замыслила и затеяла вместе со своими коварными агентами страшный заговор, разразившийся 10 августа и потерпевший поражение лишь благодаря неслыханно мужественным усилиям патриотов; с этой целью она собрала в своем жилище, в Тюильри, вплоть до его подвалов, швейцарцев, которые, в силу указов, не должны были более составлять гвардию Людовика Капета; она поддерживала их в состоянии опьянения с 9 августа до утра следующего дня, намеченного для осуществления этого страшного заговора; равным образом она с той же целью собрала в Тюильри 9 августа целую толпу людей, именуемых рыцарями кинжала и уже появлявшихся в этом месте 23 февраля 1791 года, а затем и 20 июня 1792 года;
опасаясь, вне всякого сомнения, что этот заговор не достигнет всех целей, на какие она надеялась, вдова Капет явилась 7 августа, в половине девятого вечера, в зал, где швейцарцы и прочие преданные ей люди занимались изготовлением патронов; наряду с тем, что вдова Капет подстрекала их поспешить с изготовлением патронов, она, дабы возбудить их еще больше, брала патроны и надкусывала их (нет слов, способных описать столь жестокий поступок);
общеизвестно, что 10 августа, около половины шестого утра, она убеждала и упрашивала Людовика Капета выйти во двор Тюильри и провести смотр швейцарцев, среди которых были и другие негодяи, надевшие их мундиры, после же его возвращения она протянула ему пистолет, сказав: "Для вас настала минута показать себя!", а когда он отказался взять пистолет, назвала его трусом; и, хотя в ходе своего допроса вдова Капет упорно отрицала, что она дала приказ стрелять в народ, ее поведение 9 августа в зале швейцарцев, тайные сборища, которые продолжались всю ночь и на которых она присутствовала, художество с пистолетом и сказанное ею Людовику Капету, их поспешный уход из Тюильри и ружейная пальба, раздавшаяся в ту самую минуту, когда они вошли в зал Законодательного собрания, — все эти обстоятельства, вместе взятые, не позволяют сомневаться в том, что решение стрелять в народ было принято на сборище, длившемся всю ночь, и что Людовик Капет и Мария Антуанетта, главная руководительница заговора, лично дали приказ открыть огонь;
именно интригам и коварным уловкам вдовы Капет, ее тайным сношениям с той кликой душителей свободы, о какой уже шла речь, и всеми врагами Республики, обязана Франция той междоусобной войной, которая уже давно раздирает ее и конец которой, к счастью, столь же близок, как и конец жизни ее виновников;
на протяжении всего времени именно вдова Капет, пользуясь приобретенным ею влиянием на сознание Людовика Капета, привила ему глубокое и опасное умение притворяться и действовать двулично, обещая в своих публичных заявлениях противное тому, что он замышлял вместе с ней во мраке, дабы уничтожить свободу, которая столь дорога французам и которую они сумеют сохранить, и восстановить то, что они называют полнотой королевских прерогатив;
и, наконец, вдова Капет, безнравственная во всех отношениях, столь порочна и столь знакома со всеми преступлениями, что, словно новоявленная Агриппина, забыв о своем звании матери и границах, предписанных законами природы, она не побоялась предаваться вместе с Луи Капетом, своим сыном, по его собственному признанию, непристойностям, мысль о которых и одно название которых заставляют содрогаться от ужаса.
После всего вышеизложенного общественный обвинитель выдвигает следующее обвинение против Марии Антуанетты, назвавшей себя во время своего допроса Лотаринго-Австрийской, вдовы Людовика Капета, которая, действуя умышленно и злонамеренно:
1° заодно с братьями Людовика Капета и подлым Колонном, бывшим министром, ужасающим образом растрачивала финансы Франции и передавала императору неисчислимые суммы, опустошив тем самым государственную казну;
2° поддерживала, как лично, так и через посредство своих агентов-контрреволюционеров, тайные сношения и переписку с врагами Республики и уведомляла или понуждала уведомлять врагов о планах кампаний и наступлений, принятых в совете;
3° составляла, посредством собственных интриг и уловок, а также интриг и уловок своих агентов, заговоры против внутренней и внешней безопасности Франции и с этой целью разжигала гражданскую войну в различных пунктах Республики и вооружала одних граждан против других, вследствие чего пролила кровь неисчислимого множества граждан, что предосудительно согласно статье IV раздела I главы I первой части Уголовного уложения и статье II раздела II главы I того же Уложения.
В соответствии с этим общественный обвинитель просит собравшийся трибунал удостоверить настоящий обвинительный акт и по его требованию, посредством пристава трибунала, имеющего на руках судебное постановление, приказать, чтобы Мария Антуанетта, называющая себя Лотаринго-Австрийской, вдова Людовика Капета, содержащаяся в настоящее время в следственной тюрьме, именуемой Консьержери Дворца правосудия, была внесена в его реестры и оставалась там как в тюремном замке, а также уведомить о принятом постановлении муниципалитет Парижа и обвиняемую.
Учинено в кабинете общественного обвинителя, в первый день третьей декады первого месяца II года Республики, единой и неделимой. Подписано: ФУКЬЕ».
«Трибунал, удовлетворяя просьбу общественного обвинителя, удостоверяет обвинительный акт, вынесенный им против Марии Антуанетты, называющей себя Лотаринго-Австрийской, вдовы Людовика Капета.
В соответствии с этим по его требованию и посредством пристава трибунала, имеющего на руках настоящее постановление, приказано, чтобы вышеупомянутая Мария Антуанетта, вдова Людовика Капета, была взята под стражу, арестована и внесена в реестры следственной тюрьмы, именуемой Консьержери, в Париже, где она в настоящее время содержится, и оставалась там как в тюремном замке; приказано также уведомить о настоящем постановлении как муниципалитет Парижа, так и обвиняемую.
Учинено и решено в трибунале, во второй день третьей декады первого месяца II года Республики. Арман Марсиаль Жозеф Эрман, Этьенн Фуко, Габриель Туссен Селье, Пьер Андре Коффиналь, Габриель Дельеж, Пьер Луи Рагме, Антуан Мари Мэр, Франсуа Жозеф Денизо, Этьенн Масон, все судьи трибунала, поставили свои подписи».
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ, обращаясь к обвиняемой. — Вот в чем вас обличают; будьте внимательны, вам предстоит сейчас выслушать выдвинутые против вас обвинения.
Трибунал приступает к допросу свидетелей.
ЛОРАН ЛЕКУАНТР, депутат Национального конвента, свидетельствует, что он знает обвиняемую: по его словам, прежде она была женой бывшего короля Франции, а кроме того, после своего перевода в Тампль она поручила ему передать в Конвент требование, имевшее целью получить для того, что она назвала своей службой, тринадцать или четырнадцать указанных ею особ; однако Конвент отклонил это требование, сославшись на то, что его следует адресовать муниципалитету.
