что, согласно указу Конвента от 1 августа сего года, Мария Антуанетта, вдова Людовика Капета, была привлечена к суду Революционного трибунала как обвиняемая в заговоре против Франции;

что, в силу другого указа Конвента, от 3 октября, было решено, что Революционный трибунал займется без отсрочки и перерывов вынесением ей приговора;

что общественный обвинитель получил документы, касающиеся вдовы Капет, 19 и 20 числа первого месяца II года, то есть, пользуясь обиходным языком, 11 и 12 октября;

что один из судей трибунала немедленно приступил к допросу вдовы Капет;

что из рассмотрения всех документов, переданных общественным обвинителем, вытекает, что, подобно мессалинам Брунгильде, Фредегонде и Медичи, которых некогда называли королевами Франции и чьи гнусные имена никогда не изгладятся из анналов истории, Мария Антуанетта, вдова Людовика Капета, с самого начала своего пребывания во Франции была для французов бичом и кровопийцей;

что еще до благословенной Революции, вернувшей французскому народу его суверенитет, она имела политические связи с человеком, которого именуют королем Богемии и Венгрии;

что эти сношения были противны интересам Франции;

что, не ограничиваясь тем, что заодно с братьями Людовика Капета и бесчестным и подлым Калонном, в то время министром финансов, она ужасающим образом растрачивала финансы Франции (плод тяжких трудов народа), дабы удовлетворять свои необузданные желания и оплачивать участников своих преступных интриг, Мария Антуанетта, как установлено, в разное время передала императору миллионы, которые служили и служат ему теперь для того, чтобы вести войну против Республики, и что вследствие этих непомерных трат она в конечном счете опустошила национальную казну;

что с начала Революции вдова Капет ни на минуту не прекращала поддерживать вредоносные для Франции тайные сношения и преступную переписку с иностранными державами и внутренними врагами Республики с помощью своих доверенных агентов, которых она подкупала лично и при посредстве бывшего казначея цивильного листа;

что в разное время она употребила все уловки, какие считала годными для того, чтобы достичь своих коварных целей и учинить контрреволюцию;

во-первых, под предлогом необходимости братания между бывшими королевскими телохранителями и офицерами и солдатами Фландрского полка, она устроила для них 1 октября 1789 года совместное пиршество, переродившееся в настоящую оргию, как ей того и хотелось, и в ходе этой оргии агенты вдовы Капет, умело помогая осуществлять контрреволюционные замыслы, склоняли бо́льшую часть сотрапезников, пребывавших в состоянии опьянения, распевать песни, выражающие полнейшую преданность трону и открытую неприязнь к народу, и мало-помалу подвели их к тому, что они стали цеплять на себя белые кокарды и топтать ногами национальные кокарды, а она своим присутствием позволяла все эти контрреволюционные выходки, в особенности тем, что побуждала женщин, сопровождавших ее, раздавать сотрапезникам белые кокарды, и 4 октября изъявляла неумеренную радость по поводу того, что происходило во время этой оргии;

во-вторых, действуя сообща с Людовиком Капетом, она приказывала печатать и широко распространять по всей территории Республики контрреволюционные сочинения, даже те, что были адресованы заговорщикам по другую сторону Рейна или издавались от их имени, такие, как "Воззвания к эмигрантам", "Ответ эмигрантов", "Обращение эмигрантов к народу", "Самые лучшие глупости те, что быстро кончаются", "Газета за два лиара", "Боевой порядок, поход и вступление эмигрантов во Францию";

она доходила в своем вероломстве и притворстве до того, что приказывала печатать и столь же широко распространять сочинения, в которых ее изображали в невыгодных для нее красках, чего, впрочем, она более чем заслуживала уже в то время, и делалось это для того, чтобы вводить в заблуждение иностранные державы и убеждать их в том, что французский народ дурно к ней относится, и все больше настраивать их против Франции;

дабы как можно быстрее осуществить свои контрреволюционные замыслы, она, действуя через своих агентов, в первых числах октября 1789 года вызвала в Париже и его окрестностях голод, давший повод к новому восстанию, вследствие которого бесчисленная толпа граждан и гражданок двинулись в Версаль 5-го числа того же месяца; это неоспоримо доказывается тем изобилием, какое наступило ровно на другой день после прибытия вдовы Капет и ее семейства в Париж;

сразу же по прибытии в Париж вдова Капет, плодовитая в отношении интриг подобного рода, начала устраивать в своем жилище тайные сборища; эти сборища, на которые стекались все контрреволюционеры и интриганы из Учредительного и Законодательного собраний, происходили во мраке ночи; на них обдумывались средства упразднить права человека и отменить уже принятые указы, которые должны были стать основой конституции; на этих сборищах обсуждались меры, какие следовало предпринять для того, чтобы провести пересмотр указов, благоприятных для народа; там же в июне 1791 года было принято решение о бегстве Людовика Капета, вдовы Капет и всего их семейства под вымышленными именами, безуспешно предпринимавшемся несколько раз и в разное время; во время своего допроса вдова Капет созналась в том, что именно она все устроила и все подготовила для того, чтобы осуществить это бегство, и что именно она открывала и закрывала двери покоев, через которые проходили беглецы; независимо от признаний вдовы Капет на сей счет, установлено, благодаря показаниям Луи Шарля Капета и дочери Капета, что Лафайет, являвшийся во всех отношениях фаворитом вдовы Капет, и Байи, в ту пору мэр Парижа, присутствовали в момент этого бегства и благоприятствовали ему всей своей властью;

после своего возвращения из Варенна вдова Капет возобновила эти тайные сборища; она сама председательствовала на них, и это с согласия ее фаворита Лафайета закрыли входы в сад Тюильри, лишив тем самым граждан возможности свободно посещать дворы бывшего дворца Тюильри и сам дворец; в итоге право входа туда имели лишь люди, снабженные особыми удостоверениями; такое обособление вареннских беглецов от внешнего мира, с пафосом представленное изменником Лафайетом как способ наказать их, было хитростью, задуманной и согласованной на этих ночных сборищах с целью лишить граждан возможности раскрыть то, что затевалось в этом гнусном месте против свободы; именно на этих сборищах была намечена страшная бойня самых ревностных патриотов, оказавшихся 17 июля 1791 года на Марсовом поле; она предшествовала бойне в Нанси и всем массовым убийствам, имевшим позднее место во многих других пунктах Республики и намеченным на этих же самых тайных сборищах; эти волнения, в ходе которых была пролита кровь множества патриотов, были задуманы с целью как можно раньше и как можно надежнее достичь пересмотра принятых указов, которые основывались на правах человека и тем самым вредили честолюбивым и контрреволюционным намерениям Людовика Капета и Марии Антуанетты; как только была принята конституция 1791 года, вдова Капет принялась подспудно уничтожать ее посредством уловок, которые она и ее пособники использовали в различных пунктах Республики; все эти действия всегда имели целью уничтожить свободу и вернуть французов под тираническое иго, под которым они томились столько веков;

ради этого вдова Капет задумала обсуждать на упомянутых тайных сборищах, давно и справедливо именовавшихся австрийским кабинетом, все законы, какие издавало Законодательное собрание; именно она, вследствие решений, принятых на этих сборищах, побудила Людовика Капета наложить вето на принятый Законодательным собранием превосходный и целительный указ против бывших принцев, братьев Людовика Капета, а также эмигрантов и целой своры неприсягнувших священников и фанатиков, распространившихся по всей Франции; вето, ставшее одной из главных причин бедствий, которые с тех пор испытывает Франция;