Эти товарищества, эти братства, эти коллегии зодчих имели особые льготы, особую подсудность и отдельных судей. Они пользовались налоговой неприкосновенностью, продолжавшейся у них в годы империи и в средние века; вот поэтому они и стали называть себя вольными каменщиками, или франкмасонами.
Самым знаменитым товариществом вольных каменщиков было товарищество из города Комо, именовавшееся magistri comacini, то есть «мастера из Комо».
Именно эти товарищества застраивают всю Италию религиозными сооружениями, в то время как некоторые из них, образовав обширный союз, переваливают, с одной стороны, через Альпы, а с другой — через Апеннины и распространяются по всем странам, где католичеству недостает церквей и монастырей.
Теперь эти товарищества вольных каменщиков состоят не только из итальянцев, но и из греков, испанцев, французов, португальцев, бельгийцев, англичан и немцев.
Примерно в конце XV века те, кто был принят в эти ремесленные и артистические товарищества в качестве почетных членов и покровителей, начинают учреждать особые товарищества, которые оставляют без внимания материальную сторону дела и закладывают основы его мистической стороны. В 1512 году Флоренция предлагает нам образец одного из подобных товариществ ученых и политических деятелей. Его символами являются мастерок, молоток и наугольник, а покровителем — святой Андрей, покровитель шотландских каменщиков.
Тем временем чисто артистические товарищества продолжают выполнять свой великий труд. Именно они усыпали всю Европу теми гигантскими гранитными цветами, которые еще и сегодня вызывают восторг у поэтов и отчаяние у архитекторов. В XIII и XIV веках они возводят кафедральные соборы в Кёльне и Мейсене, а в 1440 году — в Валансьене; в 1385 году строят монастырь Баталья в Португалии и монастырь Монте Кассино в Италии. Во всех этих сооружениях они оставляют свои символические знаки. Так, в кафедральном соборе Вюрцбурга, перед дверью погребальной комнаты, высятся две колонны, на капители одной из которых начертано имя Иахин, а на стволе другой — имя Во аз: оба они из репертуара масонов. Так, наконец, фигура Христа, занимающая тимпан правого портала церкви Сен-Дени, держит левую руку под прямым углом к груди, на уровне подбородка, — такая поза характерна и для нынешних франкмасонов.
Более точные сведения, какими мы располагаем в отношении масонских обществ той эпохи, сохранил для нас аббат Грандидье. Эти сведения он почерпнул из старого реестра товарищества каменщиков Страсбурга, возводивших там кафедральный собор. Это удивительное творение было начато в 1277 году под руководством Эрвина фон Штайнбаха и закончено лишь в 1439 году. Каменщики, строившие это сооружение, были разделены на три разряда: мастера, подмастерья и ученики. Они собирались в месте, которое именовалось hütte, ложей, что равносильно латинскому слову mасегiа, и использовали в качестве эмблемы орудия своего ремесла: наугольник, циркуль и нивелир. Они узнавали друг друга по особым знакам и принимали в свое братство в качестве вольных членов лиц, не связанных с ремеслом каменщика. Наконец, хорошо всем известный знак — наугольник и циркуль, окружающие букву С, — служил торговой маркой Иоганна Грюнингера, занимавшегося издательским делом в Страсбурге в 1525 году.
В Страсбурге, как и повсюду, эти товарищества имели начальника, руководившего всем братством, и по мастеру на каждые десять человек, командовавшему девятью остальными.
Однако именно в Англии возобновляются масонские таинства, унаследованные от римлян, ни на мгновение не утраченные, но напуганные, если можно так выразиться, войнами пиктов, скоттов и саксов и вновь начавшиеся, как только эти последние становятся мирными властителями острова. К обломкам национальных традиций они тотчас же присоединяют внешние силы. Они приглашают в Англию зодчих из Франции, Италии, Испании и Константинополя, которые, правда, возвращаются к себе на родину перед лицом набегов датчан, но соприкосновения с которыми оказывается достаточно для того, чтобы воскресить все прежние умения каменщиков, и Этельстан, внук Альфреда Великого, придает им новую жизнь, приказав построить несколько церквей и несколько дворцов. Помимо того, на общей ассамблее братства, которая происходит в Йорке в июне 926 года и которой руководит Эдвин, младший из сыновей короля, составляется, обсуждается и принимается устав, предназначенный для масонов Англии.
Вскоре членство в масонском братстве входит в моду; принцы и короли охотно вступают в него и гордятся своим титулом великого мастера. Именно тогда появляется орден тамплиеров, который наделен духом честолюбия и понимает, что можно сделать из этой сети сообществ, покрывающей весь мир; он захватывает ложи каменщиков в Англии, Франции и Италии, прячет вынашиваемые им политические замыслы под маской человеколюбия своих деяний: наводит мосты, строит больницы, прокладывает дороги, которые до сих пор носят его имя, поддерживает в порядке три древнеримские дороги в Испании, со сказочной быстротой возводит те тысячи церквей с каменными колокольнями, которые народное предание еще и сегодня приписывает ему и которые вздымают свой гранитный гребень во Франции, в Испании и в Италии, особенно в Италии, где и в наши дни эти церкви по-прежнему называют della Massone или della Maccione, то есть Масонскими.
Чтобы набрать большую силу, английское масонство нуждалось в гонениях. И в этих гонениях недостатка не было: в 1425 году по настоянию епископа Винчестерского, наставника Генриха VI, в то время еще несовершеннолетнего, был издан указ против масонов, а 27 декабря 1561 года, когда братство проводило свое ежегодное собрание в Йорке, королева Елизавета отправила отряд вооруженных солдат, чтобы разогнать его. Однако солдаты, вместо того чтобы разогнать ассамблею и очистить ложу, были введены в храм, пребывая в убеждении, что это нисколько не противоречит их обязанности чтить королеву и подчиняться законам королевства, и сами были приняты в масоны, пройдя перед этим необходимые испытания.
После этого королева Елизавета отказывается от преследований масонов и своим указом отменяет указ Генриха VI.
В Шотландии масонство принимает такие же масштабы, однако в 1437 году Яков II отнимает у масонов право избирать великого мастера и доверяет эту должность Уильяму Сент-Клеру, барону Рослину, и его наследникам по прямой линии, чье право на такое наследство было подтверждено в 1650 году шотландскими масонами.
Наконец в 1703 году ложа Святого Павла в Лондоне, позднее именовавшаяся ложей Древности № 2, принимает решение полностью изменить облик братства.
В этом решении говорилось, что «отныне все привилегии масонства перестанут быть уделом исключительно масонов-строителей и пользоваться ими будет позволено людям различных профессий, если только они должным образом прошли испытание и были посвящены в орден».
Со дня этого решения, принятого в начале философского века, которому предстояло породить таких людей, как Вольтер, Руссо, Монтескьё, Дидро, д’Аламбер, Реналь, Гельвеций и Гольбах, ведет отсчет новая эра масонства.
Этим же временем, по всей вероятности, датируется и его превращение: из артистического оно сделается политическим и совершит в пользу свободы то дело, которое тамплиеры хотели поручить ему в пользу собственного честолюбия и которое, с таким размахом начатое, было внезапно прервано судом над ними и казнью их великого магистра.
Ну а теперь от «Истории масонства» г-на Клавеля перейдем к «Истории якобинства» аббата Баррюэля и к суду над Калиостро.
Это никоим образом не значит, что аббат Баррюэль считает масонство таким безобидным, каким оно представлено у современного историка. Напротив, аббат Баррюэль видит в масонстве вечный заговор против королевской власти, тайну которого знали лишь великие мастера в эпоху античности, тамплиеры в средние века и розенкрейцеры в нынешние времена.
Вот в чем, согласно г-ну Клавелю, заключалась тайна, открытая великим мастерам. Мы приводим выдержку из его сочинения дословно.
