Литмир - Электронная Библиотека

– Ну и говно, – прервал полковник залихватское чтение, зевнув для пущей убедительности, – Бесперспективно: ладно не утвердят, не заплатят. Поспешили мы с производством тебя, одна покуда головная боль. Итак, еще раз: крути мысль по кругу, не загоняй ее в точку. Наш гражданин, он и сам все знает, и с каждым днем только умнее становится. Находчивей и краше, твою же эту самую. Что за дерьмовое – уж повторюсь, поколение: все им буквально разжевать, к «пойди посрать» двадцать подпунктов обозначить требуется. Гляди, малец: нужна максимальная производительность при минимальном потреблении ресурсов. Идея бога не годится, руководство у нас зиждет играть по своим – то бишь непременно новым, правилам. Тебя для чего из казармы забрали – или назад захотел. Онкомаркер – как его там звать-то, ничего, но не надо взрослым детям повторять, что они взрослые, улавливаешь? По глазам вижу, что нет.

– Попробую: дать им определение счастья.

– Уже теплее, давай, импровизируй. Не в одной казарме, знаешь ли, случается страх.

– Итак, сытость и минимальный комфорт четыре на четыре метра оно и есть. Теперь цель: в свободное от объективного труда время путем постоянного смешивания подготовить максимальное количество семенной жидкости и опыта к нему.

– Не разжалую даже, на комбикорм пущу.

– Как посмотреть. Обилие информации скрывает истину, добившийся ее получает полцарства, приоритетное воспроизводство и благодарных слушателей: созвучная с природой мечта, честная лотерея – никто же не выиграет, постоянная занятость.

– Сомневаюсь, – прозвучало, разве, благодушнее, – А с бабами как?

– Текущим манером. Убираем кабаки да иномарки, покочевряжатся и решат, что фотография шесть на пять все же почетнее, чем три на четыре. Суть одна и та же, исполнение разное. Право на деторождение в условиях.. найдутся условия, привязать к количеству доставленного счастья. Объяснять, полагаю, не надо.

– Ты сам в эту ересь веришь?

– Верить ни во что уже не требуется, вам ли не знать. Повторюсь хоть перед лицом гаупвахты, что полагаю любое действие вредным: итак придет куда надо, сами еще удивитесь, как все удачно сложилось. Если разрешите, хотел бы позволить себе – не рекомендацию, но высказать мысль.

– Мысль позволяю, – экая досадная оплошность власти.

– Представьте указанный проект, но с видом удрученного идеалиста: эффективно, мол, отработано на целевой аудитории, но за державу обидно: Пушкин там, Васнецов и компания. Стратегическая инициатива на случай отсутствия альтернатив.

– Глядишь, и приглянется название.. В гляделки поиграть. Ох и дождешься ты штрафбата, иди прорабатывай героев. И в отдел кадров загляни.

Где улыбчивый офицер в идеально выглаженной форме выдал ему под роспись бумагу о переводе за штат. Погоны и пропуск вежливо попросил сдать тут же.

– Что скажешь, Антон.

– Скажу, что человека формирует память. Притом волки с лисами не сожрали всех зайцев вопреки известной парадигме максимального размножения. Значит, у животных есть механизм саморегуляции: интуитивный и куда более разумный, нежели наш, не гнушающийся перестрелять бизонов на целом континенте. Записывайся, пока не поздно, в священнослужители – не важно чего. Они никогда не работают, живут в достатке, пользуются всеобщим авторитетом, и даже приди на двор какой ворог – женщин изнасилует, уведет вместе с трудоспособными детьми в рабство, папашу на кол посадит шутки ради, а тех, если когда и тронет, то в последнюю очередь. Хорошо устроились ребята: им, вроде как, и в бой идти не с руки – кто перед богом за умерших попросит, и делом заняты важнейшим – учат как выпросить билет в вечность; и духовник, и наставник, и старший брат – главный приживальщик и трус. Целое человечество под себя организовали – примыкай, покуда не прибили. Монголы – на что вояки лютые, и то ведь понимали на кого положиться всего надежнее: храмы грабили только. Хорошая, сытая профессия – у всякой кормушки неизменно первый.

– Але, животновод, – Четвертак о вежливости лишь что-то слышал, – Кончай ныть. И остальные заодно. Ладно молодежь, а вам-то. Хапанули в юности свободы, которой здесь тысячи лет не знали; совсем не безнадежные любви да легких денег заодно. А теперь смотрите в даль второй половины жизни, овеянной всеобщим цинизмом и тщеславием. Кому-то выгодно, как говорит историк: пышные искусственные формы вкупе с безусловной модой на их монетизацию. Сон в руку – ан, лучше, чем сон.

– Да я что, – поклонник фауны попытался незаметно сглотнуть подступившую слюну, – Очень за, достойные бенефиции поколению, изломанному..

– Чем? Лучшее образование, помноженное на спекуляцию дивидендами семидесятилетнего бесплатного труда, сырьевой достаток, кайф и безнаказанность посредством рыночной правоохранительной системы. Нормально так подфартило, не находите. Ты вот сейчас представь себя двадцатилетним. Вышел из-под опеки мнимых педагогов уж точно не яркой личностью, круг интересов в масштабах физиологии и близкие к нулю возможности их реализации. Поколение мудозвонов; все просрали, да так удачно, что задушили в зародыше конкуренцию подрастающих свежих сил. Им теперь и с остатками вашей былой роскоши не состязаться – обо всем, значит, позаботились. Счастье проели, да хоть соломки подстелили. Жертвы лихих десятилетий – кто в этом возрасте думает о качестве жизни, задача одна – бабе по-красивее пристроить. В царицы не вышли, но и корытце починили. Среди нарастающей нищеты перенаселенной планеты и корытце на добрую старость сгодится – не ковчег, а все ж плавсредство. Слюнтяи и твари, вот вы кто.

– А вы, простите?

– И я с вами – не саженками же выгребать. Места мне много не надо, а в дороге развлекать могу. Болтовней там, обличением, моральным самобичеванием. Спорить, соглашаться, сомневаться, слушать – реже. Сызмальства внимать мудрости, опровергать апологетов, смиряться перед авторитетом. Быть актуальным, рефлексивным, положительным и не очень, источать тепло, громить осуждением, восхищаться и порицать, внимать и думать, размышлять и помалкивать. Развивать, углублять, способствовать.

– Только не работать, – устал от монолога очкарик.

– Именно. Во всякой данности следует устроиться по-удобнее. Комфорт, mon cher – Вам в столь юные годы не бесполезно такое узнать, заменяет известное количество напускных противоречий; совесть заменяет точно. Действию необходим мотив, борьба за справедливость и не очень. Однако же и бороться можно по-разному. Предпочтительно, спору нет, последовать рекомендации товарища животновода, но бездна устройств передачи информации едва ли позволит на текущем этапе подходящее святости отдохновение без нарочито долгоиграющих последствий. Обратить взор к единственной истине успеется, там именно ценят мнимо раскаявшихся тунеядцев: в определенном смысле куда показательнее – равно полезнее, искреннего поворота на заданное число градусов; совсем обедневшие сирым веществом им тоже ни к чему, да и что еще выкинет заново прозревший. Кающийся грешник издревле валюта, потому чем больше нагрешил, тем выше курс облигаций, а, следовательно, ценнее возвращение в лоно. Или куда скажут. Им это царствие на земле вообще ни к чему, хозяин – где бы то ни было, не променяет главенствующего положения на равноправие – чего бы то ни было.

– По-конкретнее изложите план действий, – приторно улыбнулся Антон.

– Именно. Нет и быть не может никакого плана: куда нелегкая занесет. Наш молодой еще совсем, наивный и добрый к тому же, а поляну делят известно кто. С эдакими советчиками как Вы да историк не уедешь далеко, в дураках остаться придется. Возлагал, признаюсь, надежды на Веню, только бедолага от этих собственного имени причастий сдает порядком, гормоны притихли, а с ними вместе и обида. Сейчас с ним свяжись, а вскоре, глядишь, и впрямь на всепрощение попрет: когда все меняешь на красное, отчего бы не прощать. Слеза умиления с возрастом приятнее меча и даже орала; последний дамский привет. Может ты, зверобой, что подскажешь?

– Учиться у природы.

8
{"b":"812047","o":1}