Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Следующий тираж напечатали сразу десятитысячным – и снова желающих оказалось больше, чем экземпляров газет. Но князь предвидел (надеялся) такую ситуацию и потому на последней странице была информация о подписке на «Известия». Горожане подсчитали и… Оказалось, что годовая подписка обойдётся дешевле, чем еженедельная покупка «Известий», и не факт ещё, что газеты можно будет приобрести…

– Экий ты хват! – с долей восторга отреагировал Миних. – Самому-то большая доля досталась?

– Десятая часть.

– Скромно, – неопределённо сказал фельдмаршал.

– Ну а что, – пожал плечами Владимир, – всё равно типография корпусу принадлежит, да и я сейчас налажу дело, да отойду в сторонку, а деньги-то будут идти.

– Умно, – медленно протянул Бурхард, – я в твои годы так просчитывать не мог.

– Не прибедняйся! – хохотнул собеседник.

– Не мог, – качнул головой немец, – я как строитель и военный соображал хорошо, а вот в таких вопросах, бытовых… Тут я часто промашку давал.

С Минихом Грифич накрепко подружился. Казалось бы, разница в возрасте (почти шестьдесят лет!) и жизненном опыте колоссальна, но насколько одинаково они смотрели на многие вещи! Оба совершенно нетерпимые к безделью, великолепно образованные… Да, попаданец тоже великолепно – программа школы двадцать первого века плюс увлечения, сделали из него личность весьма и весьма грамотную – по местным меркам. Впрочем, и по меркам двадцать первого века.

Да и после начала военной карьеры в попытках утолить информационный голод улан учился: поначалу былины и русскую историю, затем языки, труды древних и современных полководцев. Ну и разумеется, пытался применять свои математические познания для баллистических расчётов, строительства и т. д. Получалось. Вот с физикой было заметно хуже, а про химию и говорить нечего – совсем беда… Какие-то обрывки в памяти ещё плавали, но он сомневался, что удельный вес водорода может иметь здесь какое-то значение. Особенно если из всех доказательств и расчётов – только «Мамой клянусь, да!»

– Здорово, Емеля, – приветствовал он казака, возглавляющего небольшую компанию урядника.

– Здравствуй, твоя светлость, – засмущался казак.

– Хорош, Емельян, – засмеялся князь, – не на службе. Мы с тобой столько раз в одних битвах бились, да бок о бок в них сходились, что не чинись.

– Хорошо, княже, – хмыкнул казак и потеребил короткую бородку, – только Володимером тебя звать не буду, лучше уж княже.

– Да как хочешь, – махнул рукой Грифич и повёл донцов устраиваться во дворце.

Предыстория же такова…

– Хорошо бы подобрать Павлу не учителей, а… – Владимир неопределённо повертел кистью и поудобней устроился в мягком кресле. Пётр терпеливо ждал – наставник сына попусту к нему не лез, так что в заминке он не видел ничего страшного.

– Не наставников, а людей бывалых в окружение. Таких, знаешь, чтоб солдаты были, казаки, монахов парочку, ещё кого-то можно… Ну и чтоб все они были путешественниками да людьми бывалыми.

– Идею уловил, – кивнул государь, – и в принципе одобряю. Только как людей подбирать будешь?

– Ну солдаты проблемой не будут – по одному человеку из гвардейских полков да из обычных, но отличившихся. Мои уланы, апшеронцы, ещё кого. Казаков тоже подберу, сталкивался, знаю людей надёжных.

– Инородцев на себя возьмёшь? – После вопроса Пётр раскурил трубку и кликнул слугу открыть окно – отношение Грифича к табачному дыму знал весь Петербург.

– Калмыков могу, – задумался князь, – есть там парочка хороших парней, а вот с остальными как-то не сталкивался. Да! С вопросами по поводу духовенства лезть не буду, но знаешь, лучше взять не тех, кто с детства в монастырях, а таких… Чтоб после горя туда ушёл и желательно, чтоб немцы или турки насолили крепко. А до этого чтобы купцами были дворянами или крестьянами – тут не важно. Важно, чтобы они успели жизнь повидать за пределами стен монастырских.

– Много думаешь набрать?

– Нет, – замахал руками попаданец, – человек тридцать, не больше. Скорее, даже меньше. Тут главное не количество, а качество – пусть привыкает общаться с людьми из разных сословий да разных краёв империи. Полезно будет.

– Займись, – кивнул ему Пётр Фёдорович.

Что государю, что наследнику выбранные Владимиром люди понравились.

– Интересные, – задумчиво сказал мальчик, после примерно двухчасового общения с ними, – особенно этот… Пугачёв.

– Да, колоритный казачина, – согласился с ним отец, – и боец славный, если верить князю… Да верим-верим, – успокоил он попаданца.

– Мне ещё Аюка понравился и Матвей Прохоров из Апшеронского, – сказал Павел, а потом добавил тактично: – И Никифор из твоего уланского.

– Эх, – взъерошил Рюген волосы мальчишке, – не надо. Знаю, что дядька он суровый, а точнее – кажется так. Сейчас присмотрится малость и ты удивишься – как интересно он может рассказывать об обычных вещах.

– Обычных? – Непонимающе посмотрел на князя Пётр. Тот поскрёб подбородок (бриться каждый день он считал излишним) и протянул:

– Из чего крестьянские поверья рождались, приметы лесные, да многое! Но главное – он отличный мастер конного боя – один из лучших, что я встречал.

Государь выпятил губы в трубочку и с иронией посмотрел на собеседника:

– Своего расхваливаешь?

– Не без того, – согласился Грифич, – вот только конному бою учил меня именно он.

Глава девятая

«Свита» пришлась Павлу по душе – бывалые люди, успевшие помотаться по свету, да ещё и с хорошо подвешенными языками. Особенно подружился мальчишка с Пугачёвым – казачина был на редкость обаятельным. Ну и Никифор постепенно осмотрелся и начал учить ребёнка верховой езде.

– Смотри, Владимир! – звонко кричал цесаревич. – Я вот так могу!

Затем он показывал какой-то новый трюк и заливался счастливым смехом.

Поселили компанию во дворце, хотя, разумеется, отдельных покоев на каждого не было. Так, полдюжины комнатушек-кладовушек, половина из которых не имела даже окон. На том, чтобы его приближённые жили во дворце, настоял сам Павел, но государь возражать не стал – люди все проверенные, да и не объедят.

Предстоящая коронация и попытка как-то помешать ей тревожили Владимира, но другие члены партии Петра не видели в происходящем ничего страшного.

– Да пошумят и успокоятся, – махал рукой Панин, – что я, гвардейцев не знаю? Да и у придворных вечно какие-то интрижки на уме… Не обращай внимания на разговоры – если бы они выполняли хоть сотую долю того, что обещают, давно бы уже гремели как Потрясателя Вселенной.

В словах второго наставника цесаревича была доля истины – поговорить «за политику» здесь любили, но крайне редко разговоры эти заканчивались хоть какой-то попыткой действий. Да и Панину видней – он в этом «котле» варится с детства, ну а попаданец оценивает это со своей «колокольни» и зачастую неправильно. В конце концов, разве можно представить себе попытку организации переворота против законного монарха, любимого армией и народом?! Яд подложить – ещё ладно, но переворот…

Приём во дворце Разумовского протекал несколько странно – слишком много выпивки, слишком много доступных дам. Да и… Князь знал, что привлекает женщин, что называется – не новость. Но вот сегодня он прямо-таки нарасхват… Не без самодовольства он подумал, что наконец-то слухи о постельных подвигах разошлись достаточно широко…

За дверями послышался шум, ругань… Знакомый голос, успел озадачиться несколько нетрезвый Владимир. Думал он не долго – в залу ворвался Тимоня с пистолями в руках.

– Княже, беда! – закричал он. – Гвардия поднялась, Екатерину на царство кличут!

Широкими шагами принц пошёл к выходу, когда дорогу ему преградил сам хозяин дома.

– Князь, это просто россказни слуги, гвардия по пьяной лавочке часто шалит, – выразительно сказал Кирилл Григорьевич[108], глядя в глаза. Тот продолжил движение, и гетман нервной скороговоркой продолжил:

вернуться

108

Разумовский Кирилл Григорьевич — младший брат фаворита Елизаветы, последний гетман Запорожского войска, президент Академии наук. И разумеется, незаслуженно, исключительно за постельные заслуги брата. То есть дураком его никак не назовёшь, но в четырнадцать он – неграмотный пастушок, в шестнадцать – уже граф, а в восемнадцать – президент Академии наук. Согласитесь – немного слишком… Тем более что на этих постах он проявил себя или плохо (гетман), или никак (президент Академии наук).

46
{"b":"812041","o":1}