— Не взаимно, — прохрипел из принципа.

— Проводник, — Замес, как видно, подвязался на комментарии.

— А то, — вступила Крыса. Вступила гордо, при молчаливой поддержке довольного Шеста.

Я молча переместился за барьер — в тупичок на три метра. На потолке ровными штрихами тлели четыре плафона, дававшие минимум света. Глядя на них, немного подвис — почему вверху, почему четыре… бесконечный цикл, опустошавший мозг. Рядом открыл рот новичок — в глазах отчаянное желание потыкать в свет пальцем. А светит, надо сказать, крайне бледно, что не есть хорошо. Очнулся, кашлянул…

— Открывай. — На большую словесность не хватило. Устал.

Машинерия скрежетнула, загудела, просыпаясь от спячки. Стена со скрежетом поползла вверх, застряла, вновь поползла… Звук нарастал. Вот совсем не нравится — с техникой нелады даже на мой гуманитарный взгляд.

Грохнуло, лязгнуло. Из сумрака проема, подсвеченного розовым, напахнуло затхлым и гнилым.

— Охренеть, — почти по слогам прошептал Замес.

— Телегу сопрут, — не логично сказал Шест.

— Хочешь посторожить? — оглянулся я с усмешкой. Бойцы закивали, возможно, и сами не понимая, как истово трясут головой. Дошли и обосрались… Лязгнул: — Замерли. И чтоб больше такого не видел.

Но согласен, место из неуютных. Зал метров на двадцать в поперечнике, что едва подсвечен нитью кольцевого плафона на потолке. Справа в углу небольшая зона релаксации, как окрестил — несколько кресел, столик, серый низенький диван, над которым знакомое полотно из мешанины пересекавшихся линий. Высокое художество, не иначе, а может инструкция — за столом не срать, а только улыбаться. Варианты, да…

Дальше по периметру расширенный вариант стола сенса — шире метраж, больше приборов, капитальная трубка запыленного монитора и из неприятного — зона сенсорного контакта, обрамленная пластиком и металлом сложного чехла. Сунешь руку, а вот обратно не факт, что получишь. На столе разводы грязи, немного клочков, похожих на бумажные, и статуэтка ведроида, что видели на Эстакаде.

Метров через пять стеновой безликости установлено подобие душевой кабины. Полупрозрачная хрень с пучком проводов, заглублённых в стену. Неясность, которая не нравится… потому как сильное предчувствие, что машинерия запихнет именно туда — в самое темное, сокровенное и стремное. Но пока без лирики и влажных чувств… Следующий образ затмил предыдущие — вдоль стенки усажены пяток гуманоидов в знакомых комбезах — четыре мужских, два поизящнее… Всем досталось по контрольному выстрелу — мумифицированные головы разворотило серьезным калибром вроде шмалабоя. В свое время насмотрелся на быструю казнь при тактическом марше — подобрал, приткнул у застенка и подарил свинца на скорую руку. Впечатления схожие… Крайний левый мужской труп слился с женским на развороте. Обнимал напоследок? Закрывал от палача?

— За что их? — глухо спросила Крыса.

Шест проявил большую практичность:

— Что за хмыри?

Позади тяжелым шорохом вернулся на место дверной створ. Глаза у бойцов мгновенно превысили лимит открытия — тупо выпучились в готовности стрелять.

— Командир! — с намеком на высокие нотки объявил Замес.

— Ну че, поздравляю, вас замуровали, — сказал задумчиво.

— Не надо шутить, Джимми, — вякнула мелкая. — Не надо, а…

— Скажите, вы четко меня видите? — продолжил размышления.

Вот тут уже близка истерика. Посыпались ребятушки, поплыли… Как-то забываю, что они запредельно далеки от фантомов, которые уже бы разобрали помещение на запчасти и предъявили мне на опознание.

— Видим. — Мелкая все искала на стене цель для арбалета.

— Тогда какого хера сретесь?! Вы вошли за мной и выйдете за мной. И только когда, повторяю, когда увидите на моем лице легкую бледность, позволите себе чутка озаботиться мыслью, как вернуть командиру приятную улыбку. — Под конец я уже откровенно скрежетал эмоциями, давя на психику. Подействовало, надо сказать, отменно — напарники выдохнули и чутка оживились.

— Ничего не трогать, — звякнул напоследок и уковылял к заинтересовавшим меня следам на стеновом монолите. Дополнительных гермостворок не видно, зал един и целостен. А вот технический щиток, сорванный несколькими ударами, присутствовал; на стене вокруг щербины чужого рвения, что намечало потенциал для изучения. Кто-то старательно добирался до сокровенного- бился дятлом в стремлении достичь цели.

Аккуратно подвигал скрипнувшую створку и заглянул внутрь. Оценил проводку в виде толстых гофрированных шлангов, многочисленный нашлепки непонятного оборудования, а по центру пустое гнездо — было и ушло, скорее всего под аккомпанемент выстрелов, засквозивших черепа операторов. Не нравится… сука, максимально стремно. Неясная предыстория лишала маневра. А функция добивала…

— Мы тут пока у топчана потремся? — озвучил Шест.

Кивнув, переместился к центральному столу. Застывшая сердцевина неведомого… Совать руку в сложную конструкцию откровенно не хотелось — это уже не банальный отпечаток ладони, который при всей скудности дизайна уже одарил на сотенку проблем. Накинь немного конструктива и последствий можно не разгрести. Функцию ожгло — потянуло стальным поводком, только успевай шипеть…

Решительно сунул руку в кожух, что моментально сомкнулся плотным холодным коконом. Легкий гул за стенкой переплелся с рассыпчатым стаккато щелчков. Экран налился зеленым и с очередным щелчком потускнел, наполняясь танцем едва заметных линий. Возврат к исходному, а ведь почти породнились… Вместо привычного сообщения об ошибке машинерия сорвалась в галоп:

«АВАРИЙНЫЙ РЕЖИМ. АКТИВНА ВТОРИЧНАЯ ЦЕПЬ. УГРОЗА. УГРОЗА»

— И тебе не хворать. — Я с интересом изучал ладонь, бликовавшую изумрудом сквозь детали сенсорного устройства. Кому-то из нас уже херово… И прям тянет растянуться в паскудной улыбке.

«Восстановление основной цепи. Требуется вмешательство»

Видна некая продвинутость шестеренок — меня сразу нагрузили проблемой. Но чет получил гораздо меньше, чем планировал — таких и слов нехороших нет, а сочетать в одной претензии «нано» и «хер» счел моветоном. Говорю же, подкован…

— Где погладить, ущербная? — спросил у агонизирующего экрана.

«Оператор. Угроза. СУБЪЕКТ ОПЕРАТОР?»

И у меня закончились шутки. С машиной откровенные нелады — такая обнулит в случайном припадке, и песнь заткнется.

«Директивный наряд. СХЕМА»

На мониторе возникла схематическая картинка — зеленый человечек прискакал к памятному щитку в стене, сунул туда прямоугольную хрень и радостно задрыгал конечностями в пароксизме исполнительности. Не зря взломанный технический пролом с пустым гнездом привлек мое внимание — уже и сам не знаю, сколько в том было родного бессознательного, а сколько инсталлированного говна. А человечек подрыгал ручками… Подрыгал, сука, ручками! Несколько раз моргнул, наводя сбоившую фокусировку… Сейчас сорвет…

«Элемент Ванхи. Прерывание»

И жар ушел. Думай, Джимми. Бойцы уже встревожены, могут натворить глупостей. Дыши, Джимми.

— Сделаю, — сказал на выдохе.

«Перенастройка функции»

Сигнал в сознании дрогнул, расплываясь чередой ярких вспышек, дернулся, виртуально меняя ощущение расстояния, и сфокусировался где-то за пределами локации. Не сказать, что далеко, но и ноги напрячь успеем. А с одной ногой — просто праздник.

«Функция перенастроена. Возвращение фазового переключателя. Срок — 10 циклов»

Как говорится, не успел поиметь одно, а второе уже вежливо поимело тебя. Вместо ответов — щедрая отмашка в неизвестном направлении. Сделай, только сделай и обрящешь…

— Командир, — приблизился Замес. — Херово выглядишь. Если че, это общее мнение…

— Я и сама могла… — Крыса перехватила мой взгляд и отшатнулась. Но порадовала и закончила: — Новичок просто складно излагает.

— У нас новое задание. Древность не пашет без подкормки. Сходим и вернем исконное. До утра встаем на постой, восстанавливаемся.