Художественное оформление: Редакция Eksmo Digital (RED)

В оформлении обложки использована иллюстрация:

© YaroslavGerzhedovich / iStock / Getty Images Plus / GettyImages.ru

…Высоко в небе светила тусклая луна. Было сыро и холодно. По земле змеился густыми полосами белесый туман. Вокруг виднелись стволы деревьев. Было в них что-то странное, противоестественное, заставлявшее Злату подходить ближе. И лишь приблизившись к лесу почти вплотную, она наконец понимала, что в них не так: все ветви на стволах деревьев были повернуты в одну сторону.

Внезапно в лесу слышался жуткий шум, словно кто-то огромный на бешеной скорости пробирался через заросли. Злата слышала треск веток и шумное дыхание. Ее окружали – Злата явственно чувствовали множество холодных, липких рук, тянущихся к ней со всех сторон. Она начинала громко, истошно вопить, хотя знала, что ей уже ничем не поможешь… Не спасешься… Не убежишь…

За окном сыпал крупный, густой, сказочно нереальный снег. Ветра не было – если бы дунул, то сразу замело бы и недалекий лесок, и дорожку до речки, с утра расчищенную Дэвидом, и высокое резное крыльцо их дома, похожего на терем – двухэтажного особнячка из больших гладких бревен с высокими окнами, прикрытыми голубыми ставнями. Новый год – наиболее любимый Златой праздник – они решили отмечать все вместе в загородном пансионате. До праздника оставалось еще три дня, и поэтому пока прибыли не все: только Злата со своей семьей, Фельдман и Дэвид с родителями. Подруги – Алина и Карина, и Миша Доставский обещали приехать завтра.

– Как хорошо! – Злата, накинув огромный пуховый платок из бабушкиных запасов, стояла на крыльце, полной грудью вдыхая свежий морозный воздух.

– Уже проснулась? – послышался сзади любимый голос, и крепкие руки Дэвида обняли ее, прижав к своей груди. – Заходи в дом, замерзнешь! Твоя мама уже дважды подогревала чай, ждет, когда ты проснешься. Чего только они не наготовили: впору прокормить целую роту голодных солдат!

– Сейчас, подышу еще немного, – блаженно отозвалась Злата. – Знаешь, у меня в последнее время такое чувство…

– Не надо, – Дэвид легонько прикрыл ей рот ладонью. – Давай, не будем портить себе праздник. Просто ни о чем не думай, ладно? Расслабься и живи на полную катушку. Все равно мы не в силах предотвратить то, что ждет нас впереди.

– Ты тоже что-то чувствуешь, да? – Злата резко развернулась к любимому, тревожно заглядывая в его глаза. – Скажи мне, ты тоже?

– Да, – немного помедлив, ответил Дэвид. – Но это будет еще нескоро, по крайней мере, праздники мы отметим спокойно. А потом… знаешь, дорогая, согласившись стать любимой девушкой оборотня, ты что, на самом деле рассчитывала на спокойную жизнь?!

– Конечно, нет, – рассмеялась Злата и крепче обняла Дэвида. – Я люблю тебя!

– И я тебя, – немедленно отозвался тот. – Пошли в дом, мы стоим тут неприлично долго!

– Ну, наконец-то! Чай грели пять раз, – пробурчала бабушка, когда Злата с Дэвидом зашли в огромную, пронизанную светом кухню с желтыми бревенчатыми стенами и громадным овальным столом в центре, накрытым светло-бежевой кружевной скатертью и заставленным небывалым количеством блюд и блюдец с пирогами и пирожками.

Пансионат был просто чудесным: вокруг простирался ухоженный парк с проложенными между деревьями лыжными тропами, который, впрочем, впоследствии превращался во вполне настоящий хвойный лес. Коттеджи для отдыхающих радовали глаз светлыми бревенчатыми стенами и яркими черепичными крышами. К услугам жильцов были также снегоходы, коньки и самая настоящая канатная дорога. Новогодние праздники обещали быть просто великолепными, если бы не тревожно-щемящее чувство в груди, которое, по всей видимости, преследовало не только Злату, но все тщательно скрывали друг от друга свои эмоции, чтобы никого не расстроить.

– Чем планируете заняться сегодня? – спросила Ариадна, разливая по чашкам ароматный чай и кофе.

– Мы хотели бы покататься на снегоходах, – Бронислав Густавович оживленно потер руки и разломил ароматный пирожок с вишней. – Надеюсь, вы присоединитесь к нам?

Он посмотрел на сидящего напротив Артура Арнольдовича, сосредоточенно помешивающего чай в большой керамической кружке.

– Мы – обеими руками «за»! – согласно закивал Фельдман. – Нет ничего лучше активного отдыха.

– Особенно для таких более, чем активных людей, как мы, – усмехнулась Ариадна.

– Да уж, наши родители – еще те странные парочки, – прошептал Злате на ухо Дэвид и тут же получил весьма ощутимый пинок по лодыжке. Поскольку двое из присутствующих за столом обладали весьма обостренным слухом, а еще двое умели читать мысли, вычислить «автора» пинка не представлялось возможным.

– А мы прокатимся на лыжах, – заявила Злата. – Погода сегодня просто чудесная, совершенно не хочется сидеть в четырёх стенах.

– Ну а я с удовольствием «посижу» – у меня в планах большие пироги к приезду остальных гостей, – улыбнулась Анна Васильевна. – Кулинария для меня – лучший отдых.

– Боюсь, к концу праздников мы просто не пролезем в двери, как Винни Пух в кроличью нору, – засмеялась Злата. – Бабушка, от твоей выпечки совершенно невозможно отказаться!

– Это точно! Готовите Вы потрясающе! – согласилась мать Дэвида, – я бы взяла у Вас рецепт Вашего бесподобного теста.

– Охотно поделюсь, – откликнулась польщенная бабушка. По ее раскрасневшимся щекам было видно, что ей крайне приятны комплименты.

– Как же здесь хорошо! – Злата осторожно тронула варежкой еловую лапу, с которой тотчас посыпался легкий серебристый снег. – Это мой самый лучший Новый год. Еще и потому, что со мной мама и ты, – она улыбнулась Дэвиду, подъехавшему по лыжне следом. – Семнадцать лет я считала себя сиротой, а теперь у меня столько родственников, что я иногда завидую сама себе.

– Самое главное, что мы нашли друг друга, – Дэвид перехватил лыжные палки в правую руку, а левой обнял девушку за талию. – Ни одну девушку я так не чувствовал, как тебя.

– И у мня все совершенно по-особому, – согласилась Злата.

Она дотронулась до следующей еловой ветки, и сноп рыхлого снега упал Дэвиду на плечи.

– Эй, мы так не договаривались! Ты усыпила мою бдительность, а сама искупала меня в снегу! – завопил Дэвид. – А ну, иди сюда сейчас же!

Злата захохотала, с силой оттолкнулась палками и как можно быстрее понеслась по накатанной тропинке.

– Я все-равно тебя догоню! И тогда тебе несдобровать! – кричал Дэвид. – «Душ» тебе обеспечен!

Злата летела по лыжне, не оглядываясь: сзади она слышала гневные крики Дэвида, потому что на бегу умудрялась периодически дергать ели за ветви и обрушивать за своей спиной все новые и новые порции снега.

Когда закончилась лыжня, девушка не заметила. Вроде бы только она легко катила по тропинке в парке, где сосны были посажены точно по линеечке, как вдруг осознала, что под ногами больше нет лыжни, только нетронутый снег, а деревья вокруг стали чаще и плотнее. Злата остановилась и оглянулась: по ее ногам полз, змеясь, плотный белесоватый туман.

– Дэвид! – позвала девушка и прислушалась. – Дэвид, ты здесь?

Сзади хрустнул сучок, будто под чьей-то ногой, и опять наступила тишина.

– Дэвид, мне страшно, – жалобно проговорила Злата, развернулась, чтобы ехать назад, и остолбенела. Перед ней лежал нетронутый снег. Злата повернулась вокруг своей оси и в ужасе зажала рот ладошкой: следов от её лыж НЕ БЫЛО! Вокруг нее не было вообще ни одного следа!

Туман становился все гуще.

– Так, спокойно! Возьми себя в руки! – громко сказала Злата. – Вспоминай, откуда ты сюда пришла!

Девушка внимательно огляделась и удовлетворенно хмыкнула: впереди нее на расстоянии примерно двадцати метров на еловой лапе повисла желтая лента. Злата ощупала свои волосы: так и есть! Одна коса была наполовину расплетена.