Лира ничего не ответила, лишь сделала несколько шагов к гостье, и девушки обнялись. Потом Марготта подошла к по-прежнему стоящему на коленях Вадику и отвесила лёгкий подзатыльник.

— Что надо сказать, саб?

Тот только влюблённо посмотрел вверх, прошептав: «Простите, госпожа», и тут же перевёл взгляд на Лиру.

— До свидания, леди Лира. Простите, что доставил вам столько хлопот. И… — быстрый взгляд на свою Верхнюю, а потом скороговоркой: — спасибо вам огромное. За всё.

Плечи девушки едва заметно дрогнули — он увидел только потому, что стоял очень близко, — но голос оставался спокойным:

— Не за что, Вадик. Идите уже.

И гостья ушла, уводя за руку вставшего с колен и совершенно бессовестно счастливого Вадьку. А из Лиры, стоило захлопнуться двери, словно выдернули что-то, позволявшее до сих пор держать спину прямо. Плечи поникли, а рука метнулась к виску и ожесточённо потёрла.

— Лира…

Она резко обернулась, словно забыла, что он рядом, за спиной. Оглядела задумчиво, но в этом взгляде, в противовес спокойному лицу, сквозила боль и растерянность.

— Олег… Ты тоже иди, я хочу побыть одна.

То, чего он боялся. Прогоняет. Сделав шаг навстречу, ещё ближе, упал на колени и поймал расслабленную ладонь. Прижал к щеке и вложил в ответный взгляд всю мольбу, на какую был способен. Зашептал сбивчиво:

— Лира, Лирочка… только не прогоняй! Я… я же сделаю, что угодно, стану всем, чем пожелаешь, даже самым лучшим сабом.

И станет. Он же знает, что леди понимает под этим словом, и их понимание друг с другом вполне согласуется. Лира улыбнулась, а в глазах зажглись первые искорки смеха. Пусть. Лишь бы не эта отрешённая печаль и боль.

— Ты и так саб, Олежка. От того, что отрицаешь, ничего не изменится.

— И я тот саб, который тебе нужен? Не прогонишь? Не откажешься?

Тонкие пальцы взъерошили волосы, потом сжались и потянули, отклоняя назад и так запрокинутую голову. Всего неделя, а он уже соскучился по этому ощущению. Наверное, она права — саб, самый что ни на есть настоящий. Но он по-прежнему был уверен — только для неё.

— Господи, Олеж, колючка моя глупая, с чего ты решил, что откажусь? Просто, открою тебе страшный секрет, сейчас у меня нет настроения быть сильной.

— А можно… можно я побуду сильным за тебя? Разреши, пожалуйста.

Лира ничего не сказала. Просто смотрела всё так же задумчиво, а потом расслабила хватку и нежно погладила ладонью по щеке. Его гордая, независимая девочка, которой так сложно быть слабой. И ещё сложнее сказать об этом. Но ему и не нужно было больше, чем это молчаливое согласие. Рывком поднявшись с пола, Олег осторожно подхватил Лиру на руки и вернулся в гостиную, где удобно устроился на диване, нежно обняв и прижав к себе любимую. И она не возражала, просто затихла в объятиях, выводя неведомые узоры на его груди. Снова он стал свидетелем её слабости, и, возможно, завтра получит за это сполна. Но оно того стоит.

— Так почему ты решил, что я тебя захочу прогнать?

Прозвучавший, спустя какое-то время в тишине, вопрос застал Олега врасплох. Неужели у него есть шансы на взаимность, раз Лира, выходит, даже не думала от него отказываться?

— Так ты же вообще не хотела брать меня нижним. Только ради Вадика и согласилась, чтобы его не травмировать излишне.

Смешок в шею пустил по коже табун мурашек.

— И? Во-первых, так было только в самом начале, пока я как следует тебя не разглядела. А во-вторых, с чего бы это мне, садистке, отказываться от такого отзывчивого маза? Который ещё и саб ко всему прочему.

— Для тебя. Только для тебя, Лира.

— Угу, Вадик тоже говорил, что он только для меня…

— Я не Вадик! Чёрт… как же сказать, чтоб ты поняла? — страшновато признаваться в своих чувствах, когда не знаешь, ответят ли тебе взаимностью. Но ведь от него не собираются избавляться. Значит, впереди ещё есть время. И кто знает, может, любовь тоже постепенно придёт? Он ещё сильнее прижал к груди девушку и выпалил: — Я тебя люблю, Лира! Нет, только ничего не говори! — она вывернулась из объятий и отстранилась, неверяще всматриваясь в его глаза. — Ты не думай, я ничего не жду! Достаточно, что мы останемся вместе как нижний и Верхняя. Я, конечно, надеюсь, что со временем ты сможешь испытать ко мне хоть часть тех чувств, что были к Вадьке, но…

Тёплая ладошка легла на губы, заставляя прекратить поток бессвязных уверений, а он не сдержался, поцеловал.

— Олеж, не стоит путать тематический голод и желание, да даже и влюблённость — с любовью.

Он возмущённо мотнул головой, освобождаясь от печати пальцев.

— Ну я же не зелёный юнец, Лира! Я никогда не любил, сравнить не с чем, но знаю одно: без тебя мой мир рухнет. Только не подумай, что это эмоциональный шантаж… Но я не знаю, как тебе ещё объяснить, что полностью осознаю свою чувства. И готов подождать, только не отбирай у меня эту надежду. Понимаю, что забыть Вадика не так просто и быстро… Хотя мне и сложно понять, как ты смогла отдать его другой.

Лира скривилась и отвернулась.

— Ой, хватит про Вадика, а? Кстати, Марго задала почти такой же вопрос. Но понимаешь… я не умею делиться. И не умею прощать, особенно предательство. Да и чувства к Вадиму, как оказалось, не были настолько крепкими и глубокими, как я думала. Но это не значит, что мне приятно сейчас говорить о нём. Я вообще не хочу говорить…

Значит, у него ещё больше шансов, чем думал? Но как отвлечь всё равно явно расстроенную девушку, если не разговорами? Блин, он дебил, точно. Осторожно, словно спрашивая разрешения, провёл по изящной спине, останавливаясь на упругой попе. А второй рукой мягко повернул к себе лицо Лиры.

— Ты позволишь мне доставить тебе удовольствие? Просто расслабься, Лира, побудь сегодня обычной девушкой? Моей любимой девушкой…

Долгое мгновение на него смотрели эти невероятные грозовые глаза, а потом Лира подалась вперёд, целуя в губы. Просто, нежно, без уже привычного утверждения своей власти. Да! Руки зажили своей жизнью, беспорядочно лаская желанное тело, губы пили сладость её рта, а потом пустились в путешествие по оголённой коже, которой внезапно оказалось слишком много. Когда они успели раздеться?

Мелькнула мысль, что неплохо бы добраться до спальни, но Лира уже перекинула ногу и уселась ему на колени, прижимаясь к пульсирующей от желания плоти, потираясь грудью с остро торчащими сосками, часто и мелко дыша, вонзая ногти в плечи… И любые мысли растворились, отошли в глубины сознания, когда любимая приподнялась на коленях, одной рукой направляя болезненно напряжённый член в себя. Он поддержал её под аппетитные половинки и шумно выдохнул, когда погрузился во влажное тепло полностью.

Потом была бешеная скачка и тихие страстные стоны, оргазм со звёздами перед глазами, короткий отдых, за время которого они успели перебраться в спальню, и ночь, полная любви и нежности…

Утро принесло тревогу: как Лира отреагирует на произошедшее? Он вчера совсем отпустил себя, брал и отдавал так, словно в последний раз. А сейчас, при свете нового дня и успокоившись, что решит его переменчивая леди? Лучше всего отвлечься от дум помогало какое-нибудь дело, и Олег тихо спустился на кухню — готовить завтрак. И так увлёкся, что совершенно пропустил появление девушки. Вот никого не было, а вот он обернулся и увидел её. В длинной свободной футболке, привалившуюся к косяку и задумчиво его, Олега, рассматривающую. Но, что бы ни думал, прозвучавшего вопроса точно не ожидал.

— Я знаю, что так не принято… но не хочу ждать, пока сам сообразишь. Так что… ты наденешь мой ошейник, Олег?

На мгновение перед глазами помутилось. Ошейник… Это же… высшая форма доверия. Та же любовь, но на тематический лад. В своё время Вадька ему все уши прожужжал про значимость такого решения — сам-то он особо не интересовался, считая, что это не для него. И вот, Лира предлагает ему фактически брак. Сама! Но ведь так не поступают с тем, к кому равнодушны? Тогда, значит, она хоть немного, но… любит? Он замер, как дурак, жадно всматриваясь в лицо возлюбленной, ища там намёки… А увидел беспокойство и печаль.