— Какой ты у меня умница, малыш. Отдыхай.

После этого он уже просто отключился от реальности.

Под руководством Лиры расположив брата поудобнее всё на том же станке, Олег с завистью смотрел на находящегося в прострации расслабленного мелкого.

— Ну что, теперь займёмся тобой, колючка?

Вот что она прицепилась? Колючка, Ёжик… Хотя да, почему-то эта девушка постоянно вызывает в нём подспудное желание спорить или сделать что-то назло, наперекор. И ведь понимает, насколько глупы такие желания с Верхней, к которой сам же и напросился! Но хочется, вот прям до внутреннего зуда.

Кто бы знал, как тяжело Олегу даются эти игры с подчинением… Чего только ни сделаешь ради получения желаемого. Впрочем, будь Лира иной, больше похожей на других знакомых ему Домин, фиг бы он стал переступать себя даже ради плети в умелых руках. Интересно, кнутом она тоже владеет?

По коже пробежал морозец одновременно с жаром предвкушения — кнут Олег никогда не пробовал. Нателла и с простой плетью обращалась не ахти (это он уже позже понял, когда появилась возможность сравнивать с другими) и без души, как и его умелые, но платные партнёрши. Последнее выяснилось, собственно, после той самой встречи с Лирой на дне рожденья и забываться никак не хотелось. Потому и искал её так упорно, с отчаянием понимая, что ничего не выйдет.

Сейчас, получив возможность заиметь такую даму-Топа, упускать шанс Олег не собирался, но… всё равно она его бесила порой! Своей насмешливостью, демонстрацией превосходства, уверенностью. И тем же вызывала подспудное восхищение.

Ещё, Лира была права: чтобы унижать, не обязательно издеваться и словесно грубо втаптывать в грязь. Вроде бы ничего такого в её словах сегодняшним вечером не было, но то самое ощущение унижения не проходило, заставляя чувствовать неуверенность и незащищённость. А вот плавные изгибы фигурки, общее впечатление хрупкости, красивая мордашка — рождали желание обладать и защищать, вдобавок к остальному коктейлю. И в этих своих противоречивых желаниях-эмоциях Олег беспощадно путался и терялся.

Его пугало собственное восхищение умением девушки сделать их, двоих мужиков, подобными мягкой глине в её руках. Нежностью, непередаваемо смешанной с жестокостью, и достаточно обидной, но отчего-то не вызывающей этой обиды насмешливостью. Способностью заставить ощутить зависимость от одобрительного взгляда даже, не то что слова. Вот последнее, кстати, как раз чувство обиды и вызывало — не сама зависимость, а почти полное отсутствие этого одобрения по отношению к нему. А ещё зависть, Вадьке.

Причины довольно прохладного обращения со стороны Верхней Олег понимал — сам виноват, — но иррациональная обида от этого понимания меньше не становилась. Везёт же Вадьке… Братец, простой как палка в проявлении своих эмоций, не стесняется в какой-то степени позорных для любого среднестатистического мужика желаний, ластится к Лире, с удовольствием гнётся в её руках. И та отвечает нежностью, вниманием, заботой. В своём понимании, но всё же. Тьфу! Вот прям идеальная картинка отношений Дом/саб.

Ради справедливости надо сказать, что о самом Олеге Верхняя тоже обещала заботиться, но вот ожидать от неё нежности… Хотелось бы, но вряд ли. Тем неожиданнее стали те мимолётные прикосновения к обнажённой коже, когда они оба стояли перед нею на коленях. Голышом, блин! Нет, то, что нижний обнажён перед Верхним, нормально и естественно, но ни одна дама-Топ не могла до сих пор заставить его испытать чувство беспомощности. Даже при осознании, что он в любой момент просто может встать и уйти, перехватить руку в замахе (если не связан, разумеется), Лира умудрялась вызывать это ощущение и… жаждать повторения.

Так вот, прикосновения. Это действительно было настолько неожиданно и восхитительно, что тело тут же прошил заряд возбуждения. Которое нисколько не уменьшилось, когда тонкие пальчики ощутимо дёрнули за волосы, оттягивая голову назад. Но когда его поцеловали… Вот никогда бы не поверил, что такое бывает — когда до ломоты в яйцах хочется вот-прям-щас завалить женщину, овладеть ею, утоляя пожар желания, и в то же время тело просто не подчиняется, всё такое расслабившееся и напряжённое одновременно. И сопротивляться этой власти Леди совсем не хочется.

Но всё довольно быстро вернулось на круги своя — желанная нежная женщина вновь превратилась в язву и стёбщицу. Рачком ей загнуться! И ведь не поспоришь, хоть и жутко хочется — условие его присутствия в их с Вадиком отношениях (даже формулировка обидная!) он помнит слишком хорошо, и вылететь из этого «их» совершенно нет желания. Так что приходится подчиняться. В одном Олег мог вполне гордиться собой — уверен, что Лира не заметила внутренней борьбы, во всяком случае, он старался это скрыть, а знакомые всегда отмечали его умение «держать лицо».

Эх, одно дело внутренняя борьба с самим собой, и другое — её шокирующие слова и действия. Слишком откровенно для него, слишком уязвимая поза, да ещё несносный братец потихоньку троллил. Гад мелкий! И Лира, со своими баллами. Ну и что? Что она сделает? Выпорет? Если бы он считал себя виноватым — возможно, сработало бы. Но ведь нет же, не считает! И что? Хотя вряд ли дело обернётся поркой, не дура она, уже убедился. Значит, придумает что-то иное, а поскольку Олег даже предположить не мог, что ей придёт в голову, пришлось подчиняться и не нарываться. И реагировать. На откровенные прикосновения, на её уверенность и давящее чувство превосходства, на кидающие то в жар, то в холод слова, на собственный страх ожидания дальнейших действий Верхней.

Слава Богу, дальше игры на нервах дело не зашло, и Леди сосредоточилась на Вадике. А его вид? Распятого на этом оригинальном станке, раскрытого… и полностью принадлежащего ей. Снова обида кольнула, особенно когда понял, что ему отведена роль ассистента и обычной подставки. Иррациональная, потому что быть на месте брата, значило, вот так же принадлежать. Первого хотелось, второго — совсем нет. Но в то же время стоять рядом, смотреть на уверенные действия с бритвой — опасной, на минуточку! — на реакцию мелкого, на чистую бледную кожу, оказалось жутко возбуждающим делом.

Глупый Вадька. Вот где-где он саб, а тут не пойми с чего стесняется. Сам Олег с удовольствием подставится под бритву в тонких пальчиках. Должно быть, бодрящие ощущения. Да и у Лиры на лице такое удовольствие написано, что так и хочется тоже стать его причиной. А, ну конечно, мелкий-то этого не видит.

Леди оказалась той ещё выдумщицей, и Олег с ноткой предвкушения ждал, когда же возьмутся за него. С трудом перетерпел яркие реакции брата, но, когда подумал, что всё закончилось, Лира удивила. А потом удивил и Вадька, извиваясь под плетью. От удовольствия! Да, всего лишь мягкий флоггер, да, удары были смешными. Поначалу. Потом-то сила увеличилась. А ему всё равно нравилось. Вот так и поверишь в слова о возможности приучить к боли. И это значит, придётся постараться, дабы удержаться рядом и доказать, что есть кое-что, чему научить Вадика при всём желании не получится. Эххх…

Он не мог оторвать взгляда от ласкающей руки, нежно придерживающей налитой, немного подрагивающий ствол с тонкой ниткой предсемени, тянущейся вниз. Тонкий пальчик с аккуратным ноготком весьма чувствительно прошёлся по возбуждённой плоти, а Олега бросило в жар от желания самому почувствовать это. Тихий вздох, вопль брата (какой он у него громкий, однако), белые струи на полу, и его словно кувалдой пришибло. Стыдно, сладко, и самому дико хочется кончить.

Мысли отмечались фоном, как и то, что мелкий натурально поплыл от избытка ощущений, а сам Олег плавал в собственных чувствах, однозначно зная лишь одно: он хочет, чтобы с ним сотворили если не то же самое, то что-то в этом роде. И трахнуться, да. Хотя, если судить по Вадику, после такого уже не до секса. Или братец просто слабоват для таких игр? Ай, ладно, что думать? Ему-то Лира чётко сказала, что с сексом пролетает в ближайшее время.

— Иди-ка сюда, Ёжик.