Помешала отметить всё зелёными галочками только память о словах Лиры, что именно она не любит и считает неприемлемым. Но и так вон, болбастинг зарубила. А он хотел бы… Хотя бы раз, чтоб понять. Так вышло, что за все девятнадцать лет обаятельный и весёлый мальчик Вадик ни разу не получал коленом в пах. Нет, парни рассказывали, что ощущения мерзкие, но вдруг с Верхней это воспринималось бы как-то иначе?

Ну и ладно, на его век всяких извращений и так хватит. Если бы кто-нибудь спросил парня, почему он хочет испробовать явно болезненные или откровенно неприятные практики на себе, Вадик вряд ли смог бы ответить вразумительно. Хочет. С Лирой.

Разумеется, больше всего его привлекал секс с опытной и абсолютно раскованной девушкой, старшей, властной, уверенной в себе. Но и остальное тематическое тоже интересовало. Новое же всё, неизведанное — вдруг понравится? Он же не пробовал. Раньше, вон, никогда и думать не думал, что под умелыми жестокими ручками будет извиваться, умолять и крышесносно кончать, до звёзд перед глазами.

Так что дожить до пятницы получилось с трудом. А уж последовавшие после приезда к Лире разговоры… Вадик и слушал, и в то же время постоянно думал: «Ну когда же?». Зато, как только это «ну когда же» наступило, в голове всё разом смешалось. И раздеваться при Олеге вроде бы не ахти какая новость, но сейчас, под взглядом Верхней, всё воспринималось гораздо острее. Да и не случалось ему до сих пор щеголять перед сводным братцем совсем нагишом, хоть полотенцем, но прикрывался.

Лицо горело и наверняка сейчас просто полыхало светофором, но он упрямо пытался игнорировать раздевающегося рядом Олега. Что тот хорошо сложён, он и раньше знал, не зря же Лира ему всё же не отказала. Ну и для старшего ситуация тоже была не особо привычной. А какой потом цирк начался!

Лира вдоволь поиздевалась над ними, хотя вроде в словах и не было ничего оскорбительного или унизительного. А вот факт, что он тоже умудрился заработать эти самые наказательные баллы, неприятно удивил. Ничего ж такого не сделал ещё вроде. Интересно, как она будет наказывать? Как по нему, с наказанием вылезала только одна ассоциация — ремнём по заднице. Но ведь не будет же Лира… Или будет? Блин, а ведь он отмечал ремень, как нежелательный девайс. Ну в самом деле, детский сад же!

Впрочем, размышления о грядущем наказании очень быстро отошли на задний план — когда то ещё будет, а сейчас действия Леди сосредоточили на себе всё внимание. И чего такого, что он поржал над раскорячившимся кверху задом Олегом? Смешно же. Правда, потом уже смешно не было. Когда его самого не только раскорячили почти так же, но ещё и ремнями пристегнули, что захочешь — не дёрнешься.

И всё равно это было скорее волнительно, чем страшно. До тех пор, пока задницы не коснулась прохладная пена, аккуратно размазанная ловкими пальчиками, а потом — ожидаемо, но всё равно неожиданно — по нежной коже не заскользила сталь. И только когда Лира показала, чем именно орудовала вблизи самого драгоценного для любого мужика, Вадик понял, почему ощущения ему казались несколько странными. Он-то списал на уязвимую позу и непривычную к такому обращению кожу. А вышло… Но зато понял, что Леди права, и игры с острой сталью исключать оказалось несколько преждевременным решением.

Блин, и кто бы мог подумать, что обычный охлаждающий бальзам на яйцах даст такой эффект! И снова у него не осталось времени на оценку собственных впечатлений, потому что спины коснулись тонкие кожаные полоски. Ага, прислушивайся к ощущениям… Единственным ощущением сейчас был страх. А Леди ещё и подлила масла в огонь, спокойным, бесстрастным тоном осведомившись, помнит ли он стоп-слово?

Чего его помнить? Нет, можно было, конечно, поизощряться и придумать что-нибудь эдакое. Но как только пришла мысль, что он запросто в самый ответственный момент может слово забыть, так сразу тяга к экспериментам пропала. Красный — запрет, чего проще то? Даже Олег его в этом поддержал, хоть и обронил этак высокомерно, что он стоп-словом никогда не пользовался и не собирается, вот и не выдумывает сложностей. Типа весь такой опытный… Тьфу!

Но если ему напомнили про это слово, значит, ожидается что-то опасное, или как минимум просто страшное? Тело пробило морозцем от задницы до загривка, но ничего эдакого не происходило. Было… ммм… приятно? Ещё б нет, когда спину то нежно гладят пальцы, то слегка царапают ноготки, то извиваются, рисуя понятные только Леди узоры, кожаные хвосты. Мягкие, кстати. Совсем не страшные.

Через какое-то время Вадик даже прибалдел и расслабился, вот тогда-то на плечи опустился первый удар. Совсем слабенький, лишь с чуть более сильным нажимом, чем когда полоски просто скользили по коже. И это тоже было приятно. Хвосты равномерно опускались на спину, совсем не больно, но постепенно кожа начала гореть теплом, а потом и жаром, закономерно стекающим в пах. Возбуждение нарастало потихоньку, пока парень с удивлением не почувствовал, что вовсю стоящий член упирается в торец этой странной скамейки, на которой его разложили. Это что, он тоже маз?

Да нет, не должно быть. Мысль о боли по-прежнему вызывала в основном негатив. Так если только, чисто попробовать из любопытства. Но получать от этого удовольствие… Да и не больно ему, совсем ни капельки. Меж тем давление на кожу всё нарастало, хвосты уже почти обжигали ставшие сверхчувствительными участки. И это тоже оставалось приятным, и лишь самую малость болезненным. И дико хотелось уже кончить, но просто так, без дополнительной стимуляции, не получалось.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сейчас Вадик мечтал уже даже не о сексе, а чтобы нежные пальцы просто пару раз передёрнули шкурку. Ему бы хватило. Но приходилось только извиваться, скулить и вскрикивать, и с ужасом ждать, когда яйца не выдержат такого напряжения и лопнут.

Грохот сердца отдавался в ушах, заглушая звуки. Он приготовился встретить очередной выматывающе-ласковый удар… но того не последовало. Какое-то движение за спиной, тихий голос Леди, воспринимаемый как неразборчивый шум, бесконечно-долгое ожидание продолжения, давшее, тем не менее, небольшой отдых телу и эмоциям.

— Аааай!!!

Он просто не ожидал. И осторожное прикосновение к пышущей жаром спине натурально пробило током, вырвавшим болезненный вопль. Но когда рука двинулась вниз, всё так же едва касаясь кожи, Вадик понял, что дело в самом прикосновении. Или вернее в том, чем его касались. Лира явно надела что-то вроде перчатки, но странной, шершаво-острой, царапающей, от чего впечатления просто зашкаливали. Он совершенно по-девчоночьи взвизгивал от каждого движения, извивался и умолял прекратить.

— Врунишка. А вот твоё тело говорит, что происходящее ему вполне нравится.

Путешествовавшая по спине ладонь остановилась на заднице, посылая колкие импульсы по всему телу, а вот вторая неожиданно погладила член. Вадик снова завопил — показалось, что нежная плоть тоже не избежала этого непередаваемого прикосновения. Но нет, просто кожа. Однако сердце чуть не выпрыгнуло из груди от пережитого страха.

Но Леди была права — член-предатель и не думал падать, упираясь снизу в скамью. Наоборот, эти странные ласки непонятной перчаткой вызывали ещё большее возбуждение, хотя куда ещё-то? И не сказать, что было прям больно или неприятно. Странно, непонятно, остро, пугающе. И блин, как же ему хотелось кончить!

— Леееди… пожааалуйста…

Смешок, снова неразборчивый голос за спиной, и пальцы легли на член сверху, отогнули его от скамьи, расположив вертикально. Но смыкаться вокруг не спешили. А потом от самой промежности, по мошонке и стволу проехался ноготь, ощутимо надавливая. Вадика выгнуло. Ну ещё, ещё чуть-чуть! И, словно отвечая на его мольбы, подушечка пальца резко надавила на дырочку уретры, а ноготь слегка царапнул головку.

— Аааа…

Освобождение нахлынуло штормовой волной, погребающей под собой с головой. Рот жадно раскрылся в попытке ухватить воздуха, но всё равно казалось, что его не достаточно. Сердце билось в горле, а тело прошивали скручивающие спазмы удовольствия. Сознание плавало, и он лишь краем его отметил, как голову подняли за волосы и смачно поцеловали в раскрытый рот. Он куда-то улетал, одновременно падая, и издалека донеслось тягучее: