Книга Блэквимов уже больше полугода не давала Камилле новых предсказаний, а старые расплывались перед воспалёнными глазами владелицы. Вспылив не на шутку, она воспользовалась одним из заклинаний и перенесла испорченное орудие в жерло вулкана, где то накрыла лава. Затем злодейка решила: пришло время вернуть к жизни отца и избавиться от Тины.

В то время как Камилла Стражская продумывала план, принцессы с друзьями обходили лачуги бедняков, оказывали помощь больным и делились хлебом. Ближе к полудню у Тины закружилась голова, и она вышла подышать воздухом, а остальные остались в ветхом домишке. Возле перекошенного забора её одёрнула за полу сарафана маленькая девочка. На вид ей было лет шесть: кожа да кости. Нищенка прокашлялась и со слезами на глазах стала молить Тину помочь её бедному папе. Почему-то эта девочка напомнила ей Диану в детстве, что-то ёкнуло в груди, и она согласилась.

Предупредив соратников, что ненадолго отлучится, Тина отправилась с нищенкой. Пояснив, что папа лежит раненый в лесу близ деревни, девочка вынудила спутницу оставить последние дома далеко позади и затеряться с ней среди высоченных деревьев. А когда они были достаточно далеко, совсем с недетской мощью толкнула Тину к старому дубу.

Тина сразу всё поняла, когда у неё на глазах девочка обратилась Пэйоном. Враг ударил тростью по земле, и рядом с принцессой возникли чьи-то кости. Тина растерялась от ужаса, а Пэйон подал холодящий души голос:

– Верни мне отца; он – единственная причина, почему ты до сих пор остаёшься в живых.

– Пэйон… Во всём нашем мире никто не способен на такое… – Тина в страхе посмотрела на безумца в алом балахоне: она не понимала, чего тот добивается.

– Нахалка! Ты смеешь заявлять, что Книга Блэквимов лжёт?! – закричал Пэйон, сорвав с шеи Тины амулет и забросив полусердце на одну из веток соседнего дерева, превратил трость в клинок и воткнул принцессе в сердце. – Я заставлю тебя это сделать! – вырвалось из желчных уст Пэйона-Камиллы, когда та выдернула лезвие, а несчастная Тина рухнула лицом в траву.

Диана и остальные быстро почуяли неладное, Вервольф выследил Тину и привёл друзей в лес. Ощутив ауру Пэйона, ни один из подростков не стал вмешиваться. Злодейка сразу узнала об их приходе, но тот факт, что «отважные герои» приняли совместное решение немедленно покинуть зловещее место, переубедил Камиллу им мешать. Между тем кости князя Стражского омылись в горячей крови, а Пэйон со злым удивлением заметил, что Тина до сих пор не умерла. Внезапно белое полусердце Тины Акваайс обрело кромешно чёрный цвет и, сорвавшись вниз вместе с веткой, что едва не разбила Камилле голову, оказалось у хозяйки в руке. Глубокая рана Тины затянулась, но на левой груди остался уродливый шрам. Земля, трава, кости князя Стражского, оружие блэквима-заклинателя – всё, на что попала кровь принцессы, окутало чёрное пламя и обратило в пепел. Камилла чудом успела бросить кинжал и переместиться на безопасное расстояние; она только теперь поняла, что породила. Злодейка осознала, даже сейчас она вряд ли сможет её уничтожить, и ужаснулась, что станет тогда, когда чудовище опомнится.

Пока Тина, коснувшись амулета и узрев то, что происходило, когда она чуть не погибла, включая предательство самых дорогих блэквимов, зарыдала, судорожно сжимая виски, Пэйон сообразил, как убрать ту из измерения.

Переместившись с Тиной в далёкую пещеру и пожертвовав половиной оставшегося времени, Камилла сумела создать портал в чужой мир – мир людей. Показав ошеломлённой девушке собственные воспоминания, доказывающие, что блэквим, которого она всю жизнь считала Пэйоном, женщина и её кровная мать, Камилла оставила на сердце дочери незаживающую рану и толкнула в портал, «наградив» необратимым проклятьем. Страшный «приговор» был таков: если Тина Акваайс когда-либо вернётся в родной мир, её тело в тот же миг сгорит в собственном чёрном огне, а душа исчезнет навеки.

Портал на Землю, созданный Камиллой Стражской, забросил Тину в совсем ещё молодой городок Дубоград, воздвигнутый на территории нескольких невзрачных посёлков. В одном из них родился знаменитый вальстонский учёный А. К. Стратогорский, в честь которого в итоге переименовали город, где я выросла, в Стратогорск, правда, уже после смерти профессора. Тогда же Тине пришлось несладко в Дубограде: незнакомая планета, непонятные существа, населявшие её, их странные обычаи и нравы, несвойственная речь – всё это не могло не напугать первого блэквима в мире людей. До наступления темноты она пряталась по безлюдным углам, лишь по ночам решаясь немного осмотреться. Тина бедствовала в одном порванном сарафане на заснеженных улицах – в Вальстонии была зима. Когда же силы её почти иссякли, и она потеряла смысл существования, Книга Блэквимов, та самая, настоящая, возникла в её холодных ладонях как спасительный круг.

Заставив себя собраться с мыслями, Тина Акваайс раскрыла древний переплёт и неожиданно обнаружила, что способна не только читать Книгу Блэквимов, как женщина, что её родила, и их предки по Стражской линии, но и в какой-то степени воздействовать на содержимое особых страниц. Прошлого было не изменить, но нежданная находка предоставила ей возможность повлиять на будущее, не только собственное, но и обоих миров. Тина поклялась своей проклятой кровью, через что бы ни суждено было пройти, как бы долго ни пришлось ждать, она не исчезнет, пока не исполнит задуманного.

Дмитрий Фиш возвратился в свой таинственный особняк за полночь. Жилистый мужчина среднего роста, выглядящий на двадцать один год, в действительности же родился в 1962 году. Его тело оставалось неизменным с той самой минуты, когда в нём пробудились запечатанные способности. Светло-рыжие кудри Дмитрия, забранные скромной резинкой в незамысловатый хвост, всегда были той же длины, как в роковой час; даже если бы он их постриг или побрился бы налысо – они бы за доли секунд вернулись в прежнее состояние. Светлую кожу господина Фиша украшали веснушки, ему шли легкая курносость и тонкие губы. Только взор глаз, зелёных, как весенняя трава, выдавал духовную зрелость: холодный и расчетливый, что никак не мог принадлежать молодому человеку. Если в этих глазах и вспыхивал блеск, то он был не жизнерадостный, свойственный юнцам, а серьезный пыл учёного.

В одежде Фиш был старомоден: чёрные и серые рубашки, мрачные брюки и носки он носил не один десяток лет. У него было два приличных костюма, в которых учёный посещал влиятельных клиентов, и один белоснежный медицинский, также купленный для подпольной работы.

В домашней лаборатории Дмитрий не изменял двум стареньким белым халатам: один, оставшийся ещё из «прошлой жизни», в нём когда-то работал наивный и честный студент, второй – полинявший, с которого не отстирались кровавые пятна. Вся его одежда была чистой, хоть имела в большинстве своём непрезентабельный вид. Впрочем, ему не перед кем было красоваться в окружении кровожадных созданий, бандитов и одиночества. После гибели жены, его солнца, Наты, мир для него поблек: только её воскрешение могло бы наполнить жизнь былыми красками, так он внушал себе.

Рано утром с господином Фишем связался один влиятельный и очень опасный клиент: учёный уже несколько лет поддерживал жизнь отца того человека, но старику мафиози внезапно стало хуже. Казалось бы, разве может сам создатель зомби кого-то бояться, но ему было что терять.

С тех пор как Дмитрий Максимилианович Фиш стал создателем зомби, он официально перестал существовать – для него закрылись все законные пути. Он настоящий давно считался мёртвым: официально Фиш погиб в лаборатории в тот же день, когда неизвестный преступник оставил лишь пепел от его жены, а их маленький сын Илюша пропал без вести.

Дмитрию пришлось существовать под чужими именами. Он нуждался в средствах на жизнь и эксперименты, но воровать, используя блэквимическую силу и кровожадных созданий, противоречило всем его принципам. К тому же Фиш знал, насколько бы блэквим или зомби ни казался сильным, использование деммы ограничено по времени: рано или поздно силы иссякнут и эти неслыханные существа станут беззащитными перед человечеством.