Глаза Камиллы прояснились, от увиденной картины девочка стала бледной как мел. Внезапно она вспомнила заклинание, которым покойный отец исцелил её, когда она чуть не погибла, упав с лошади. Таинственная песнь помогла демме Камиллы сохранить Алёше жизнь, а сама девочка, обессилев, потеряла сознание. Очнулась она уже в холодной темнице; за спасение наследника король не стал применять к ней высшую меру, но дочь изменника ждала жестокая участь. Её лишили титула, отняли состояние покойного отца, клеймили позорным знаком и без гроша за душой изгнали из страны.
Камилла голодала и замерзала среди ледников на границе держав, пока однажды, проснувшись, не обнаружила Книгу Блэквимов, что каким-то образом очутилась у неё под головой вместо подушки. Она смогла разобрать лишь несколько страниц и точно заново родилась, узнав, что есть возможность вернуть отца.
Камилла добралась до ближайшей деревни, большинство жителей которой были мирвимами – блэквимическими существами, чья сила оставалась запечатанной до конца дней. Первые мирвимы родились на свет спустя семь дней после того, как Победоносное Трио одолело последнего потомка создателя измерения. Теперь же они составляли больше половины населения Мира Блэквимов. Единственные особенности, объединявшие их с «нормальными блэквимами», это нечеловеческая выносливость и продолжительность жизни пять столетий. Им не нужно было учиться контролировать демму, они не могли даже мечтать об амулете; многие блэквимы смотрели на них свысока. А такой, каким была Камилла, представлял особую угрозу.
Стражская не стала никому вредить; за еду и тёплый угол она лечила больных, припомнив пару-тройку уроков отца. Туземцы рассказали девочке о блэквиме-целителе, старом отшельнике, который раньше странствовал по отдаленным поселениям и лечил нуждавшихся. Ходили слухи, что лекарь достиг предела, и все недуги, которые он на протяжении трёхсот лет исцелял, захватили его, поэтому он перестал здесь появляться.
Камилла поблагодарила хозяев за пищу и кров и, сменив лохмотья изгнанницы на одежонку деревенского мальчишки, продолжила путь. Книга Блэквимов помогла ей отыскать одинокую лачугу того самого старца – отшельник жил в одном из дремучих лесов Пламени справедливости. Он не ждал гостей; когда же к нему заявился чумазый мальчишка, представившийся Пэйоном, и попросился в ученики, дед хотел было наслать на злосчастного самое страшное проклятье, что только знал, но рухнул на деревянный пол от одолевшей горячки да стукнулся о лавку головой. Камилла подошла к нему и, вспомнив заклинание, которым спасла Алексея, применила на старце. Старик был исцелён, а девчонка поплатилась неизлечимой хромотой – такова была цена повторного произнесения запретных могущественных слов. Старый лекарь был удивлен, что кто-то ещё знает подобное и смог в столь юном возрасте умело применить. Он клялся не брать учеников, однако готов был сделать исключение, но предупредил Пэйона, что заклинание можно использовать трижды – третий раз станет для того, кто его произнесёт, смертельным.
У старца оказалось много умных и полезных книг; он обучил Камиллу всему, что только знал, и даже тому, что у него не получалось. Пэйон за пару лет превзошёл учителя и, чем сильнее становился, тем больше колдовских символов появлялось на его лысой голове. Учитель был стар и знал, что долго не проживёт, но, прежде чем уйти, решил научить последователя запрещённому методу, о котором однажды узнал. До того как стать отшельником, он был придворным лекарем, но не смог спасти любовницу покойного царя Пламени справедливости, отца Бронислава Миролюбивого. Лекаря заковали в цепи, а его семью казнили у него на глазах. Потрясения и горечь потери убедили его воспользоваться запретным учением, превратить амулеты царя и его приближённых в посох, поработив их души и демму. В итоге он бежал и сумел скрыться от преследования.
– Отбрось сомнения и добейся своей цели, Камилла Стражская, – кашляя кровью, произнёс старик. Она никогда не говорила ему настоящего имени и все эти годы была уверена: учитель не знает, что она девушка. Старец с первых дней их знакомства обо всём догадался, но не подал вида. Стражская послушалась учителя и, последовав его последнему наставлению, превратила амулет старика и его посох в особую трость – своё ужасное оружие.
* * *
В 1890 году Камилла Стражская возвратилась в Морской бриз и добралась до столицы, живописного города Лазурска, нежного и изящного, как сказочная принцесса на первом балу; Камилле было уже за двадцать. Аккуратные улицы с красивыми домами преимущественно из синего кирпича; цветущие сады, сочные аллеи, живописные фонтаны – всё это точно смеялось ей в лицо. На главной площади стоял величественный памятник Ковентине Акваайс, Ярославу Паргелию и Агнию Андрону. Лазурная площадь лежала перед роскошным дворцом, украшенным золотом, драгоценными камнями и синим мрамором – перед хоромами заклятого врага.
Изгнанница объявилась в Лазурске под личностью блэквима-заклинателя, целителя и предсказателя Пэйона, который уже успел заработать в обществе имя и двоякую славу. Загадочного блэквима, которого часто можно было встретить в чёрном балахоне и шляпе, одни опасались, избегали, а другие восхищались его талантами, восхваляли и даже чуть ли не приравнивали к величию Победоносного Трио. Король тоже услышал о нём; Иринея II в последние годы одолевали мучительные недуги, а он не желал расслабляться до тех пор, пока бьётся пульс. Придворные врачеватели, коих считали лучшими во всём королевстве, пожимали плечами, они могли лишь ненадолго уменьшить боль. Таинственный Пэйон виделся монарху последней надеждой, и он велел того разыскать и привести во дворец. Камилла знала, что так будет, об этом ей было предсказано в Книге Блэквимов, поэтому Пэйон добровольно прибыл на приём к Иринею.
Его Величество превратился в укор себе прежнему, а Стражская невольно подумала, как же он постарел. Ириней II не распознал в незнакомце черты бывшего друга, которого казнил. Не догадался он и о том, что перед ним девушка. Пэйон сохранил хладнокровие: обращался к убийце отца с уважением, понимая, что сейчас не время и не место мстить. Меньше чем за неделю он не только избавил монарха от изнуряющих страданий, поднял на ноги, но и словно вернул старику былую прыть. Ириней II на своего спасителя чуть ли не молился: пожаловал ему должность главного королевского лекаря и выделил просторные покои в южном крыле дворца. Камилле дозволялось даже обедать за одним столом с королевской семьёй. Вот только она ни на миг не забывала о настоящей цели.
Кронпринц Алексей узнал Камиллу в то же мгновение, когда их взоры столкнулись, но не выдал её. Достаточно было одного взгляда, чтобы давняя подруга поняла, что тот по-прежнему испытывает к ней особое чувство и не предаст; она тоже любила его, настолько, что лишь его счастье стало для неё важнее отмщения. Пусть Алексей по воле отца второй год был повенчан на болезненной леди знатного происхождения, он не разделял с супругой ложа. Камилла знала, что никогда не сможет стать его женой, не суждено им забыться на балу в легком вальсе, но вскоре все ночи и сердце Алексея принадлежали лишь ей одной.
Ещё когда Ириней II вынес маленькой Камилле жестокий приговор, его отношения с сыном испортились. Король с каждым днём всё больше разочаровывался в наследнике, Алёша же боялся и ненавидел отца. Теперь они оба знали: как только у кронпринца появится ребёнок, Алексей станет не нужен государству. Наследник короны несколько раз бросал вызов родителю, но по силе и близко не стоял рядом с ним: терпя позорные фиаско, он оставался в живых потому, что был последней надеждой продолжения рода Акваайс. Пэйон тоже проведал об этом и решил помочь другу; так же быстро, как он недавно исцелил короля, главный придворный лекарь превратил того в немощного костлявого старика, прикованного к постели. Убедив народ и большую часть двора, что их спаситель Алексей Иринеевич; избавившись от недовольных лиц, заклинатель подготовил переворот. Камилла долгие годы мечтала забрать жизнь блэквима, убившего её отца, но уступила это право кронпринцу.
