— Спасибо, дядя Боря.
Для кого-то Маслов Борис Николаевич — начальник, заведующий престижной клиникой, не последний человек в городе, а для меня — дядя Боря. Уж слишком долго с ним дружил мой отец. Я его ещё помню, когда тот мне привозил всякие интересные детские энциклопедии и сувениры.
"Нет причин для волнения.» — уверял сам себя, сбросив звонок.
Три дня — максимальный срок для того, чтоб результаты оказались у меня на руках. Маша не против, пусть и пока устное, но согласие дала. Новый год я должен встретить, уже зная свой статус.
Прикрыл дверь кабинета и заглянул в гостиную по пути к входной двери.
Недовольство тут же захлестнуло.
Гостиная превратилась в нечто несуразное. На столе пыхтел старый ноутбук, которому явно недоставало то ли ремонта, то ли охлаждаюшей подставки. Рядом с ним грязная, пустая чашка. В одном кресле стопкой возвышались пелёнки, в другом бардак из подгузников и какой-то детской хрени. Но больше всех поразил диван…
Я и не знал, что он раскладывается.
Сонное царство.
Машка спала, устроив ребёнка под мышкой. Тот тоже спал, свернувшись комочком под её грудью. И была какая-то нереальность в этой картине, что я осторожно приблизился, заняв место у подлокотника, ставшего изголовьем кровати для матери и ребёнка.
Потерял счёт времени, всматриваясь в расслабленые черты лица, и борясь со своими сомнениями.
Раньше было проще. Их было двое. Я видел разницу. Видел ярко выраженный контраст между сёстрами-близнецами. Я даже видел разницу в отношении к своим детям у их матери.
Когда я узнал, что у Машки есть близняшка, я мало заботился о том, что она за человек. Признаться, и мысли были похотливые, будоражащие фантазию. А вот когда увидел комнату, что они делили на двоих… Я словно почувствовал, что должен узнать сестру своей девушки.
Возможно, так просто совпало, но солнечный свет, льющийся из незашоренного окна, падал только на одну часть комнаты, погружая вторую чуть ли не во мрак. А там спала девушка… умытая копия моей, что ли. В темноте, когда вторая падала на залитую солнечным светом кровать, первая пребывала во мраке…
Мелодия звонка телефона мигом выбила все мысли о прошлом из головы. Она же и заставила Машу резко распахнуть глаза и вздрогнуть.
— Я проспала? Сколько времени? Ты чего таращишься? — медленно, хриплым со сна голосом, она задавала один вопрос за другим. Моргала часто, пытаясь проснуться и краснела.
Боже, как же обворожительно она краснела!
— Не проспала. — шумно сглотнув, выдохнул я. Убавил громкость сигнала телефона. — Приехали из лаборатории. Я выйду встретить, а ты пока подготовь ребёнка.
Маша нахмурилась, о чём-то задумалась и, наконец-то, кивнула.
…я чувствовал себя конченым идиотом, и когда смотрел, как она спит, и когда проходил тест.
Взяв соскобы с внутренних щёчных поверхностей у меня и у ребёнка, молодой человек снял перчатки и захлопнул свой огромный бледно-синий чемодан.
Я хотел, чтоб тот поскорее убрался и сделал всё, что нужно, но он не спешил. Снял перчатки, сел на край дивана и раскрыл папочку, с которой явился.
— Утрясём формальности. — извиняющимся тоном, словно чувствуя, как меня раздражало его присутствие, проговорил он. — Мне нужны некоторые паспортные данные родителей. Можете продиктовать или предоставить документ, я заполню бланк самостоятельно.
Я не совсем понимал, кому и зачем нужны какие-то бланки, но и здесь меня опередил присланный дядей Борей человек:
— Вам ведь нужна официальная бумага? Возможно, для судебного, досудебного…
— Мы сделаем как подобает. — нервно выпалила Маша, заломив пальцы на руках. — Только… — запнулась, испуганно на меня зыркнув. — У меня паспорт в кармане пуховика…
— Я принесу. — хмуро буркнул, чувствуя её напряжение.
Девка явно понимала, что встряла. Тряслась, аки лист на ветру, и то и дело кусала губы, да заламывала руки.
Чего боялась? Непонятно. Я же сказал, что помогу, вне зависимости от результатов экспертизы.
Может, надеялась, что папаша — я и на меня можно будет повесить все свои проблемы, живя припеваючи?
Хмыкнул собственным мыслям и вышел в коридор.
Паспорт Маши оказался том, где она и сказала. Правда, его пришлось поискать, потому что она его засунула в нагрудный карман, а я начал с внешних. Мои документы искать не пришлось. В портмоне, вместе с правами, всегда лежал и паспорт.
Я вернулся в гостиную и протянул пареньку наши паспорта.
— Благодарю.
Стоило только лаборанту взять наши документы, как Маша схватила его за руку и воззрилась на того молящим взглядом:
— Вы же настоящий врач, да?
— Что? — он растерялся, взглянув на меня удивлённым взглядом.
— У вас есть с собой какое-нибудь успокоительное? — прижав к груди ребёнка, девушка нервно задёргала ногой.
— Я тебе потом высокоградусного успокоительного налью. Не переживай. — усмехнулся я, придя на помощь ошарашенному парню. — Заполняйте уже данные.
— Да кто сказал, что успокоительное для меня?! — практически проревела она, отведя взгляд в сторону и уставившись на ёлку.
— Ты парня-то отпусти. Дай ему спокойно выполнять свои обязанности.
Она всё же послушалась. Убрала руку, обняв ребёнка, и опустила голову.
Я уже знал, что ей есть что скрывать. И, скорее всего, это что-то в её паспорте. Возможно, она умудрилась выскочить замуж, сменить фамилию или зарегистрироваться где-то, приобрести своё жильё, а меня водит за нос, как идиота.
Неважно. Я всё равно был намерен добраться до правды.
— Мажарский Павел Евгеньевич — предполагаемый отец. Мать — Маркова Александра Анатольевна… — я не понял, к чему это было сказано, но голос этого парня застыл у меня в голове на репите, разбавившись эхом и зловещим шёпотом.
Забрал паспорта — вырвал из протянутой руки, и дёрганными движениями открыл тот, что был в цветастой обложке.
Сознание помутилось.
Маркова Александра Анатольевна.
Неверяще уставился на притихшую, сжавшуюся в комок Машу, не понимая, в какую игру она играет, и зловеще выдохнул:
— Свидетельство о рождении у этого ребёнка имеется?
— В рюкзаке. — проблеяла она, не поднимая головы.
Качнулся с пятки на носок, борясь с разбушевавшейся злостью и раздражением. Не иначе как чудом, совладал с собой и умудрился проводить до дверей человека дяди Бори, не перейдя на крик и не устроив допрос при нём.
…а вот потом.
На пол летело всё. Всё, что было в рюкзаке у этой мошенницы, пока я не добрался до синей папки.
Оттянул резинки, раскрыл, закопался в содержимом множества справок, выписок и свидетельств, шурша файлами и шумно дыша.
Правда была передо мной — жгучая, острая, устрашающая, но она сладкой истомой и безудержной слабостью заставила мои ноги подкоситься и усесться на пол. Только конченный урод мог улыбаться, глядя на результаты вскрытия и свидетельство о смерти, но я, наверное, им и был, потому что улыбался, уже осторожнее, перебирая пальцами каждую, несущую ясность в мою голову бумагу.
Глава 7
Глава 7
Маркова Александра
Как смогла уснуть, не понимала. Ждала, пока Матвей утвердит один из макетов, чтобы как можно скорее запустить рекламную кампанию, диван разложила, чтоб удобнее было и Вике, и мне… Всё, что-то пошло не так.
…возможно, не проспи я столько времени, я бы успела как-то объясниться с Пашей до прихода парня с грустными глазами.
Вика завозилась в моих объятиях, и мне с трудом удалось оторвать взгляд от приоткрытой двери, за которой слышались звуки погрома.
— Всё будет хорошо, золотая моя. — улыбнулась, тронув подушечкой указательного пальца крошечный курносый нос и тяжело вздохнула.
Позади был ад, впереди — буря. Выбор вроде и был очевидным, а на самом деле его не было вовсе. Не из чего выбирать.
Машка бы так просто не сдалась. Стояла бы на своём до последнего. Обязательно бы что-то придумала и выкрутилась. А я… А я буквально чувствовала, как наваливалась усталость и чувство обречённости давило грудную клетку. Лишившись своего прикрытия личностью сестры, из меня будто ушла вся её сила, хватка, стойкость, дерзость и наглость. Я снова стала собой — необщительной, замкнутой и до жути неуверенной в себе и своих силах. Только агукающая Викуля напоминала мне, что, какой бы я ни была, а прежней мне уже не стать. Нельзя. Да и не получилось бы. Есть для кого отращивать клыки, наращивать броню и стоять до победного.
