Глава 3

Глава 3

Маркова Александра

Нашёл чем меня испугать! Тест-ДНК страшил меня меньше всего. Да, его результаты повлияют на нашу с Викусей жизнь, но это будет к лучшему. Я вообще уверена, что всё, что ни делается, всё к лучшему.

Ну, выяснится, что он отец, и что? Да ничего. Всё будет так, как я и сказала. Нам с Викой Мажор не нужен ни в статусе отца, ни в каком другом. Мы переждём бурю и переберёмся в городок поменьше. Мне всего-то и нужна была неделя, чтоб меня никто не дёргал, не отрывал от работы и не мешал. Конечно, папаша из Мажарского вряд ли получился бы, но всё хоть какая-то помощь будет.

А если выяснится, что отец не он… Об этом думать не хотелось. Все карты мне спутает.

Я шумно выдохнула и отошла от кофемашины, выдавшей мне порцию американо.

— Куда собралась? В моей гостиной кофе не пьют. Пей на кухне.

Остановилась и уставилась на Мажарского.

Вот что не так с этим мужчиной? Чего я не понимала?

На его пороге появился огромный привет из его прошлого. Неважно, какие отношения у них были с моей сестрой, но они были! Я могла бы все его странности списать на шоковое состояние, только вот сама не понимала, как бы я хотела, чтоб он реагировал.

Наверное, ему не плевать. Выгнал бы уже, если бы в груди ничего не дрогнуло. Угрожает, просит, даже требует освободить его квартиру, а всё равно не гонит. Хотя мог бы! Ещё как мог бы...

Да кто я такая? Кем представилась? Ну, заявилась бывшая с ребёнком на руках ночью, вторглась к нему в квартиру, поставила его в такое положение, в котором он вряд ли бы когда-нибудь оказался. Не проблема для таких, как он, власть имущих, имеющих бабки и связи. Да даже без связей — один звонок в полицию и мы с Викой отправились бы туда, откуда пришли, в лучшем случае.

— В твоей гостиной, наверное, ещё и подгузники ребёнку не меняли. — криво усмехнулась, прогнав сомнения из своей головы. — Мне нужно работать, а я привыкла это делать за чашкой кофе. Смесь я подготовила и завернула в конверт, чтоб не остыла. Вика уже вот-вот проснётся. Покормишь.

Не дожидаясь комментариев своего собеседника, я вышла из новомодной кухни и вернулась в гостиную.

Окинула недовольным взглядом кожаные диваны и кресла, отполированные шкафы, полки и стол, плазму на стене, под которой стояла матово-чёрная тумба с раскиданной на ней всякой всячиной, и рвано выдохнула. Единственным живым и хоть сколько-нибудь человеческим здесь были мы с Викой и красавица-ель! Я как будто на страницу топового журнала с интерьерами переместилась.

Поставив чашку на пустой стол, я присмотрелась к стене рядом с креслом и обнаружила столь необходимую мне свободную розетку. Радоваться не спешила. Прислушиваясь к доносящимся из кухни звукам, двинулась к моей спящей девочке. Поправила задравшийся рукавчик и тихонько отошла в сторону.

«Ничего. Справимся как-нибудь. Главное, чтоб Мажор нас за тест-ДНК платить не заставил, а там уже будет видно, какой жизнью жила Маша и что нам дальше делать.» — подбодрила себя и поплелась в коридор за оставленным там рюкзаком.

— Ты на самом деле решила здесь жить?

Я слышала, как он подошёл. Нарочно не реагировала на его приближение.

— Что мне тебе сказать, чего я ещё не сказала? — вздохнула и, закинув рюкзак на плечо, пошла на Мажарского. — Нам некуда пойти. Просто некуда. Прими это уже наконец. Думаешь, я горю желанием с тобой жить под одной крышей? У меня работы валом. Я теряю заказы, теряю клиентов. Я только и делаю, что прошу заказчиков войти в моё положение и перенести сроки. Да, у меня сейчас нет денег. Могу тебе состояния своих счетов показать. Мне нужно работать, отойди с прохода.

Зло сверкнув глазами, я уставилась на вставшего на моём пути мужчину и упрямо поджала губы.

— Ты надо мной издеваться заявилась? — злобно прошипел Мажор. — Так и скажи, что пришла за деньгами! Какая у тебя работа?!

— Нет, ты точно глухой. — вздохнула, привстав на цыпочки, и выдохнула ему в лицо: — Не нужны мне твои деньги. Просто помощь! Два месяца помогать или всю жизнь растить и воспитывать дочь? Не считаешь моё предложение выгодным?

— Да это не моя дочь! Если она не моя?! Откуда я знаю, что ты говоришь правду?

— Тогда я принесу тебе свои глубочайшие извинения, а ты просто поможешь хорошему человеку, оказавшемуся в тяжёлой жизненной ситуации.

Паша завис. Застыл, некрасиво приоткрыв рот и приподняв левую бровь.

— Ты… — понемногу начал оживать, — Ты считаешь себя хорошим человеком? Как ты вообще всё это уместила в одном предложении, Маша? Ты сама не уверена, что этот ребёнок от меня. Значит, изменяла мне, но говоришь, что я должен помочь хорошему человеку…

— Ну вот такая я. Извини. Может, поэтому мне и некому, кроме тебя, помочь. — кое-как выговорила, мысленно проклиная себя за такие слова в адрес покойной сестры.

— Как это никому? У тебя есть мать и сестра. Неужели лучше заявиться к бывшему?! Я не понимаю, правда… Если ты не пришла за деньгами… Нет, я вообще ничего не понимаю.

Опустилась на стопу и сразу почувствовала себя уязвимой. Маленькой, даже крошечной под серо-голубыми, глядящими на меня, как на букашку, сверху вниз, глазами.

— Не смотри на меня так, будто ненавидишь. Я разве сделала тебе что-то плохое? — старалась сойти с опасной темы. — Говорю же, некому помочь.

— С ребёнком?

— С дочерью. С Викой. — предостерегающе исправила я.

Его это вечное «ребёнок» начинало уже бесить. Она личность! Человек! Пусть маленький, пусть беззащитный и слабый, но не какой-то предмет.

— Три женщины не могут справиться с ребён… с твоей дочерью? А я должен заменить и твою мать, и твою сестру, и справиться? Ты что за бред опять несёшь?! — рявкнул так, аж уши заложило. — Я сейчас тебя из своей квартиры выставлю, а ребёнка передам органам опеки! — сильная хватка обожгла предплечье. — Там и проведём тест на отцовство. Мой — заберу. Но такая чокнутая мамаша рядом быть не должна. — пальцы на моей руке сжались ещё сильнее.

Меня встряхнули как тряпичную куклу и потащили к выходу, несмотря на мои жалкие попытки отыскать точку опоры пятками.

— Они не могут помочь! — вскрикнула, осознав, что без полуправды уже не обойтись. Одной наглости, перенятой у сестры, для Мажарского, очевидно, было маловато. — Сестра покончила с собой, а мать горе и скорбь топит в бутылке! Если я останусь в той квартире, которая с каждым днём всё больше и больше становится похожа на притон, куда стекаются местные алкаши, у меня отнимут дочь! — поймала-таки равновесие и упёрлась ногами в пол, заставив мужчину остановиться. — Я устала с ними бороться. Уже даже участковый непрозрачно намекает, что мои жалобы и жалобы соседей не тревожный звоночек, а набат! Я перестала звонить ему, перестала обращаться в полицию. Мать не останавливается. Я не могу на неё повлиять. Она дочь потеряла! Дочь! — как в бреду бормотала я. — Но соседям это разве объяснишь? Они пару месяцев терпели, но стало только хуже… Некому мне помочь. Некому, Мажор. Если Вика — твоя дочь, ты позволишь нам вернуться в такие условия сейчас?! Зная, слыша, что я только что вывернула перед тобой всю душу наизнанку, ты нас отпустишь туда?! Отвечай!

Мажарский вздрогнул. Взглянул на меня, будто на пустое место. Даже, кажется, побледнел и ужаснулся.

— Молчишь? — пытаясь сдержать выступившие на глазах слёзы, давила я. — С совестью сейчас договариваешься?

— Сашка… Саша умерла? — игнорируя мои вопросы и моё состояние, хриплым шёпотом выдохнул он.

Я кивнула, тут же ощутив, как хватка на моей руке ослабла, а мужские пальцы затряслись.

…ну, вот, уже саму себя похоронила, то ли ещё будет.

Глава 4

Глава 4

Мажарский Павел

Чувствовал, что меня водят за нос, но не понимал, в чём именно. Всё это дело с моим предполагаемым отцовством выбивало из колеи. Маша в открытую сказала, что это может быть не мой ребёнок. Даже не единожды. В чём тогда подвох? В чём ложь и причины моего недоверия к каждому её слову?