За спиной послышался еле заметный шорох. Я упрямо не хотел поворачиваться, сознание пыталось списать неожиданный звук на безумие, захлестнувшее мое тело. Когда все же мне удалось повернуться, мое сердце застучало в висках, как бешеное. Передо мной в полной тишине стоял отряд вместе с командиром. Они были без оружия и, словно не видели меня, прислушиваясь в надежде поймать громкие звуки автоматных очередей, разорвавших вековой покой ледяного храма. Я хотел окликнуть ребят и попросить о помощи, но вовремя понял, что люди, которые стали мне родными, не смогут ответить взаимностью. Я даже не мог рассмотреть их лица, потому что проклятая черная масса мерзко восседала на каждой голове. Люди закрыли мне дорогу на выход, а за их спинами сверкали странные тени, которые поначалу невозможно было описать. Но вскоре, сконцентрировав зрение на далеком слабом луче собственного фонаря, с содроганием я заметил множество противных, копошащихся существ, которые извивались и ползли в мою сторону. Казалось, что вся темнота кишит ими, закрывая для меня единственный путь на выход. Теперь мне стало ясно, что именно этих исчадий тьмы жители Аккада не смогли внести в древние летописи. Признаться честно, сейчас, находясь в этом адском зловещем котле, который невозможно описать словами, я понимаю простую истину. Никто не побоялся бы начертать эту тайну на старинных преданиях древних мифов, это просто некому было сделать. Они не вышли из этой темницы растерзанных душ. Все несчастные остались в ней, растворившись навеки. Я, дрожа от ужаса, взглянул в единственный проем в стене, который был мне доступен и бросился туда, не произнося ни звука. Понимая, что этот путь скорее приведет меня на самое дно ада, я мечтал лишь об одном – чтобы меня оставили в покое. Мне казалось, что куда лучше сгинуть в этом проклятом месте в полном одиночестве, чем отдать свою душу во владение этих страшных и необъяснимых существ.

Туннель, представляющий собой большой лабиринт, был настолько длинным, что я опять потерял счет времени, а ноги подкосились от усталости. Странные черные тени преследовали меня на всем протяжении этих бесконечных стен. Я словно слышал чье-то дыхание за своей спиной, и каждый раз оборачивался, махая ножом, чтобы снова и снова убедиться, что тут никого нет. Туннель заканчивался у низкого, полуразрушенного входа, заваленного обломками камней, на который падал косой луч яркого дневного света. Это был другой вход. Не тот, через который мы проникли в эту кровожадную обитель мертвых. Мне оставалась совсем немного, когда абсолютно беззвучно и неожиданно что-то упало на голову с потолка, причинив невероятно сильную, колющую боль. Словно сеть, которую кидают рыбаки, предмет заполонил мое сознание, а в кожу впились сотни иголок, пронзающих плоть. Ужас, обрушившийся на меня в этот момент, был на порядок выше всех мыслимых и немыслимых страданий, который мог бы вместить в себя ад целиком. Я начал безумно бить ножом по черной массе, чувствуя как тварь запустила острые беспощадные когти самой смерти в черепную коробку. Инстинкт самосохранения бил ключом в сознании, которое больше не обладало рациональным мышлением или сильной волей. Кровоточащая масса бесформенно рухнула на землю и я увидел близкий солнечный свет. Шатаясь, я из последних сил побрел к выходу из склепа. Яркие лучи передо мной танцевали в диком, неописуемом ритме, ослепляя зрачки, погруженные в бесконечный мрак этого дикого захоронения. Разум погружался в смутное состояние покоя и умиротворения, пока ноги не вывели меня из храма, отказав сделать ещё хотя бы шаг.

Очнувшись от раскалывающейся боли в голове, я обнаружил себя в больнице. Врачи говорили без сознания я пробыл недолго и, без преувеличения, стало настоящим чудом, что удалось вылезти из храма на второстепенной линии фронта, оказавшись в руках наших солдат. Тектоническая плита разрушилась довольно сильно, оголив большую часть страны и тайны, захороненные в ней веками. Многочисленные раны, нанесенные собственным ножом, страшно зияли на моей голове, наряду с точечными уколами проклятого адского существа. Несмотря на то, что мне единственному удалось выбраться из этого мрачного и леденящего душу склепа, одно из странных ощущений не давало мне покоя. Я пытался свести его на нет через собственный страх и ненависть к этому месту, но разуму начинало все больше казаться, что черная масса оставила внутри моего тела зловещую метку. Вместе с отвращением бежать подальше от этого, кишащего вековыми страхами Аккадского храма, внутри меня чувствовалось мерзкое, совершенно противоположное, и дико невыносимое стремление. Я жаждал вернуться и обрести в этом месте свое пристанище. Будто прежняя жизнь никогда не принадлежала мне, а там, в этом спокойном и нетронутом временем месте, находилось то, к чему я всегда так отчаянно стремился – собственный покой. Если я неожиданно исчезну и попытки поисков не увенчаются успехом, то знайте – я не смог совладать с этим зовом из бездны мрака. А душа моя больше не принадлежит никому, кроме древней и необъятной силы, что скрывается в его тьме.

Мистер Джон сидел напротив в большом удобном кресле, скрестив руки на столе, и задумчиво осматривая меня уставшими глазами. Перед человеком лежал большой лист белой бумаги, а в кабинете царила атмосфера полной тишины. Можно было услышать лишь тихий звук колпачка ручки, который нервно соскакивал с ее верхней части и тотчас возвращался, указывая на нетерпеливую готовность профессора приступить к работе. Даже не вспомню, как я тут оказалась, гонимая тем ужасом, что настиг меня этой проклятой ночью. Наверное, мой испуганный облик не удивлял его. Во всяком случае, всем своим видом мистер Джон пытался передать мне колоссальное усилие воли, заставляющее человека молчаливо сидеть и удрученно ожидать, когда он услышит очередную скучную байку.

– Знаете, я понимаю, что фантазия человека способна порождать целые вереницы новых миров. Так похожих на наш, но все же сильно от него отличающихся. Будто сквозь порталы мы попадаем в них через книги, фильмы или игры. Эти миры живут по своим правилам, непохожим на наши. В них существует множество своих тайн и интересных явлений, которые можно изучать. Но моя история, мистер Джон, не похожа ни на одну из них. Меня зовут Кейт, и я не прошу, чтобы вы безоговорочно поверили в реальность того, о чем собираюсь поведать. Даже не стану ждать от вас скупых вздохов, ответного понимания или сожалеющих взглядов. Я решила обратиться к вам, как к признанному мастеру, блуждающему в мире загадочного и непознанного. Поэтому, всего лишь прошу сделать для меня самую малость – выслушать и дать скромный, но ценный совет. Ибо мое помутненное сознание не может выбраться из темного лабиринта этой зловещей неизвестности. А разум так сильно окружен чувством первобытного страха, что порою я испытываю непреодолимое желание закрыть глаза и попытаться повернуть время вспять, проснувшись в своем привычном мире, и с облегчением вздохнув после страшного сна.

Мистер Джон слегка презрительно кивнул, будто ещё не слышал истории, которая могла бы его удивить. Но я упорно продолжала.

– Пожалуй, я позволю себе начать с того, что Саймон и Джоди – мои лучшие друзья. Видит бог, нас связала сама судьба. По воле случая, мы познакомились с ними первокурсниками, одиноко стоявшими перед закрытыми дверьми, и позорно опоздавшими на первую в нашей жизни лекцию. Тогда ещё незнакомые друг с другом ребята, но впоследствии ставшие неразлучными друзьями. Мы смогли сохранить невидимую связь даже после окончания университета, да и, к слову, жили неподалеку друг от друга. Саймон и Джоди были невероятно похожи, они будто дополняли друг друга. Мне порою казалось, что каждый из них нежно прикрывает недостатки другого, расставляя все по своим местам. Словно ветер безжизненной пустыни, скрывающий сухим песком следы одинокого путника. Я пророчила им счастливую жизнь, детей и совместную старость. Ребята постоянно смеялись и шутили надо мной по этой причине. Они не верили, что были созданы друг для друга. Лишь постоянно переглядывались и краснели на глазах после того, как я в очередной раз поднимала этот вопрос на повестке дня, и в воздухе зависала молчаливая скромность. Но я, поверьте, неплохо разбираюсь в людях. Примерно через полгода они объявили себя парой, нехотя, но справедливо намекая окружающим, что Кейт внесла огромную роль в их новый жизненный уклад. Конечно, ничто не могло затмить мою безграничную радость за близких людей, хотя тогда мне казалось, что наша дружба может немного отдалиться. Ведь я, по понятным причинам, рисковала стать третьим лишним в этой семейной идиллии. Влюбленные пары часто замыкаются друг на друге и поверхностно общаются со старыми друзьями. Но это был, отнюдь, не наш случай. Кто знает, мистер Джон, возможно, моя жизнь находилась в тот момент на развилке с двумя тропами призрачного будущего. Нужно было лишь сделать правильный выбор, который грезился в сознании и чувствовался сердцем. Но, готова поклясться, что вполне объяснимое стремление моего разума выбрало не тот поворот. Мы проводили много времени вместе даже после их свадьбы. Молодожены просто не выходили из моей головы, постепенно превращаясь в настоящую панацею. Они даже мило пригласили меня отправиться с ними в далекое свадебное путешествие, от которого я, конечно, отказалась. Хотя рамки моего приличия становилось сдерживать все труднее с каждым днем. Молодая пара обозначила несколько мест для своего длительного путешествия, в том числе планировали побывать в горах. Эта идея принадлежала Саймону, парень души не чаял в величественных снежных возвышениях и склонах, созданных самой природой. Этот большой мир, указывающий на бессилие перед ним простого человека, всегда манил его своим великолепием и потрясал воображение. Они отправились в дорогу на своей машине. Часто писали мне и присылали красивые фото, чтобы поделиться радостью и яркими впечатлениями. Наконец, друзья добрались до длинной горной цепи, которая тянулась от Аляски до самой Калифорнии. В непосредственной близости горы Денали находилось таинственное ущелье, о котором было довольно много интересных легенд среди местных жителей.