Ганза ответила на изгнание широким бойкотом России, нанесшим значительный экономический урон. Многие исследователи полагают русско-ганзейский конфликт ошибкой государя. Однако даже если он был тактически неверен, он укладывался в стратегию установления национальной монополии внешней торговли. Другое дело, что подлинного расцвета и прибыльности эта монополия могла достичь только с установлением прямых контактов с Западной Европой через открытые моря, произошедшим при Иване IV. Впрочем, путь вокруг Норвегии регулярно использовали ещё послы Ивана III, именно от них английские купцы и получили представление куда плыть и, в итоге, успешно добрались до Холмогор.

Национальная церковная организация была одним из ранних достижений в становлении русского государства. Автокефалия 1448 года ещё при Василии II сформировала эту организацию, а затем она бдительно охранялась, будучи закреплена в 1589 году с установлением патриаршества.

Идеология национального изоляционизма/исключительности также была сформирована в доктрине преподобного Иосифа Волоцкого: «Русская земля благочестием всех одоле». Там же и доктрина Третьего (III) Рима старца Филофея, которые многие ошибочно считают мессианской. На самом деле это была изоляционистская доктрина, суть которой в том, что не нужно православному царю Московскому любой ценой, перенапрягая силы, отвоевывать Константинополь – отныне Русская Земля – это Третий Рим и это её интересы и есть политические интересы Православия.

Огромна роль Ивана Великого и как стратегического военного руководителя, значительно опередившего своё время.

Для XV века был характерен определенный образ полководца – военачальник, который всё время находится в седле, руководит битвой, лично идет в бой, подвергаясь ежеминутному риску. Основной формой боевых действий был «поход», то есть передвижение войска в поисках сражения или осады.

Войны Ивана III принципиально отличались от стандартов эпохи, напоминая скорее кампании середины ХХ века. Они велись на огромных пространствах, представляя собой ряд скоординированных ударов нескольких армий. Русские, как правило, использовали амфибийную тактику, атакуя, одновременно, на суше и с воды, комбинируя конницу, пехоту, артиллерию и судовые рати – последние были именно русской козырной картой. Стратегическое военное руководство соответствовало образу нового национального государства и по масштабу, и по бюрократической и логистической сложности организации войны.

Главнокомандующий не гарцевал перед войсками, а располагался в штаб-квартире в тылу, координируя события по всему фронту. Конечной целью было не сражение, а достижение стратегического результата. В то время как большинство правителей той эпохи были талантливыми или бездарными полевыми генералами, Иван III был первоклассным стратегом, имевшим в своем подчинении и отличных полевых генералов – воевод: Данила Холмский, Фёдор Хромой, Иван Патрикеев, Данила Щеня… Всего список воевод Ивана III насчитывает 156 человек.

«Сам он лично только раз присутствовал на войне, именно когда завоевывал княжества Новгородское и Тверское; в другое время он, как правило, никогда не бывал в сражениях и все же всегда одерживал победы, так что великий Стефан, знаменитый воевода Молдавии, часто поминал его на пирах, говоря, что тот сидя дома и предаваясь сну, умножает свою державу, а сам он, ежедневно сражаясь, едва в состоянии защитить свои границы» – сообщает австрийский дипломат при дворе Василия III Сигизмунд Герберштейн.

И в самом деле, нигде в военной истории мы не найдем такого количества военных побед и масштабных завоеваний при столь небольшом количестве «судьбоносных» сражений. Таковых за всё царствование Ивана Васильевича было ровно два – битва на Шелони в 1471 году, когда Холмский и Хромой разбили новгородцев, и битва при Ведроше в 1500 году, когда Щеня разбил литовцев.

Зато было множество великолепных военных кампаний, вообще обошедшихся без генерального сражения. Поход на Новгород в 1478 году, приведший к концу независимости республики, состоял в стремительном перехвате коммуникаций и осадных действиях.

Стояние на Угре в 1480 году – подвижная защита переправ на пути ордынского набега в сочетании с вероятным ударом по ордынским тылам судовой рати, дошедшей до Сарая. Пока русская рать удерживала орду Ахмата на берегу Угры, не дозволяя с помощью артиллерии пересечь водную преграду, судовая рать под командой Василия Ивановича Ноздреватого Звенигородского и служилого татарского царевича НурДаулета двинулась по Волге до Сарая и нанесла врагу удар в тыл, разграбив ордынскую столицу. Орда Ахмата потеряла устойчивость и, в конечном счете, повернула [3].

В 1484 году приход русской рати к Казани привел к дворцовому перевороту и воцарению промосковского хана Муххамед-Эмина, а в 1487 город и вовсе капитулировал после короткой осады и стал рассматриваться в московской документации как «óтчина» русских государей (что и позволило впоследствии Ивану IV его присоединить).

Семилетняя приграничная война с Литвой (1487–1494 гг.) состояла из ежегодных небольших внезапных набегов и принудила литовцев смириться с потерей Верховских княжеств.

В практике Ивана Великого как стратега было такое уникальное мероприятие как «поход миром» на Новгород в 1475 году, подготовивший окончательную аннексию в 1478 году. Государь «пошол к Новгороду миром, а с людьми со многими», расположился с войском у новгородских стен на Городище и начал лично судить новгородцев, принимая бесчисленные жалобы. В основном простые люди просили защиты от притеснений, чинимых новгородской боярской элитой. Одной из издержек новгородской олигархической «свободы» было разделение города на зоны контроля бандитских боярских группировок, формой выяснения отношений между которыми был «наезд» – вооруженное нападение с ограблением. Новгородцы подали жалобу за наезды на посадника Василия Онаньина и ещё трех видных бояр, а Государь велел тех схватить и отправить в оковах в Москву.

Если бы Бэзил Лиддел-Гарт пристальней изучал бы русскую историю, то он просто обязан был бы посвятить Ивану III восторженную главу в «Стратегии непрямых действий». Вряд ли Иван III читал Сун-Цзы, но он, несомненно, руководствовался его принципом: «лучшее из лучших – победить не сражаясь».

Именно Ивану III принадлежит великий геополитический проект, навсегда изменивший ход мировой истории, быть может, сильнее, чем путешествие Колумба – направление русского войска за Урал. Английский историк и культуролог Фелипе Фернандес Арместо не случайно полагает, что зауральский поход привлек бы куда большее внимание «космического наблюдателя», чем плавание «Пинты».

«В следующем столетии меха стали для Московии тем же, чем были пряности для Лиссабона… В 1465‐м, 1472‐м и 1483 годах Иван посылает экспедиции в Пермь и на Обь за данью – собольими мехами, но самым значительным стало вторжение 1499 года. Близ устья Печоры был основан город Пустозерск: на всем протяжении завоевания русскими Сибири их успех измеряется количеством построенных городов. Армия, предположительно численностью в четыре тысячи человек, с санями, запряженными оленями и собаками, зимой перешла по льду Печору и достигла Оби за Полярным Уралом, вернувшись оттуда с тысячью пленных и огромным количеством мехов. Посол Ивана в Милане говорил, что у его господина собольих и горностаевых мехов на миллион золотых дукатов.

Первая большая кампания на Оби, несомненно, была началом чего-то значительного. Морские империи, основанные западноевропейскими государствами по следам Колумба, Кабота и Васко да Гамы, исчезли. Поистине из всех европейских империй, основанных в начале современного периода, уцелела только Российская империя в Сибири; её потенциал и сегодня далеко не освоен. И если космическому наблюдателю судьба югры в 1490‐е годы покажется более интересной, чем участь араваков или кои-кои, кто может сказать, что он не прав?»