- Ну, тихо, ребятки, - Рамус щелкнул пальцами, и вся тройка застыла, как вкопанные.

- Это что еще такое? – едва выдавил я из себя.

- Это наша дорога вперед, - улыбнулся богомол, хотя признать улыбкой то, что он изобразил на своей морде можно было только при большом старании. – Вот, решил тебе помочь сократить путь и время. Такая у меня добрая душа, всегда готовая помочь тому, кто нуждается в помощи.

Не думаю, что он насмехался надо мной, потому что спустя мгновение мы оба оказались внутри колесницы, Рамус взял в руки то, что он назвал вожжами, воскликнул: «Но-о-о!» - и мы помчались по дороге, которая вела прямо мимо надписи, что здесь ты потеряешь и жизнь, и себя. Ага, подумал я, с таким-то попутчиком это вряд ли произойдет.

Так оно и получилось. Когда мы выскочили на широкое пространство, огромную пещеру, освещаемую сверху вековыми светильниками, как сказал Рамус, от устройств нулевой точки, оставшихся от былого величия, драко, конечно, попытались нас остановить, но их стрелам и копьям не хватало меткости и кучности, а энергетические разряды останавливало силовое поле. Детеныши контау вместе с взрослыми особями едва успевали увертываться от несущихся на них чудовищ в виде гигантских тараканов, кажется, некоторых из неудачников Рамус просто приподнимал вверх, чтобы их не раздавило, и, думаю, его бросания файерболами, громогласный рев и дикий хохот еще долго будут вспоминать в этом древнем гнезде. Когда его границы закончились, и мы снова выскочили на сузившуюся каменистую дорогу, мой возничий, не знаю, откуда всплыло это слово, бросил что-то назад, и то, что там громыхнуло, думаю, отбило у южных рептов любую охоту нас преследовать.

- Ох, давно я тут не пробегался! – воскликнул Рамус в азарте. – Совсем меня бояться перестали, от рук отбились. А ведь были времена, когда мной пугали детенышей перед сном.

Вряд ли он врал. Увидишь такое чудище, бросающееся огненными шарами и несущееся прямо на тебя на колеснице с жуткими оскалами тех, кем привык завтракать, и точно заикой можешь остаться на всю жизнь.

- Недурно повеселились, правда? – спросил он меня, уже полностью успокоившись. – Теперь и ты у них станешь легендой, которой станут пугать молодежь.

- Ну, это вряд ли, - подумал я про себя, мой рост все-таки достаточно уступал тому трехметровому, что имел богомол, я ведь еще не достиг полной зрелости, и тут же получил мысленный тычок от него:

- Ты просто еще не осознаешь своей силы. Те, кто напали на твоих сородичей, к сожалению для вас всех, это знали.

Я промолчал, и некоторое время мы просто ехали в тишине, наслаждаясь поездкой и открывающимися иногда прекрасными видами пещер с причудливо свисающими вниз сталактитами и поднимающимися вверх сталагмитами. Временами кто-то ухал вверху, а странные тени, казалось, пытались протянуть свои призрачные руки, чтобы сбросит нас с колесницы.

Дорога пошла вниз, и Рамус произнес не без сожаления:

- Вот и конец нашей поездке.

Впереди показалась темная гладь.

- Море Привидений, - сказал богомол. – Тот самый тупик, о котором шла речь. Ты плавать умеешь, Стазио? – спросил он, конечно, зная ответ. Мы, племя паучье, воды боимся, как огня.

На коротком песчаном берегу, со всех сторон огражденном водой и стенами огромной пещеры, и закончился наш путь. Когда мы спустились с колесницы, Рамус щелкнул пальцами, и она вместе с тараканами исчезла, как будто бы их и не было. Не знаю, в какое пространство и время он их вернул.

- Когда-то там дальше в древние времена был большой город, ныне в нем плавают рыбы и резвятся осьминоги. Ученые некоторых малоразвитых планет считают, что не только не существует внутренних пространств, но и что вода не способна создаваться в результате геологических процессов под мантией. Чушь тараканья! Доказательство ты видишь перед собой. Жаль только, что и многих тысяч лет мало, чтобы вода пробилась на поверхность этой несчастной планеты в той мере, чтобы заполнить опустевшие океаны.

Я побоялся спросить, сколько же лет он находится здесь. Я вспомнил байки, ходившие среди паутят, про Хозяина Подземелий и внезапно подумал, что это, может быть, вовсе не байки. Особенно, когда он подошел к стене и исчез прямо в ней. Я, который недавно проделывал точно такой же фокус, не слишком этому удивился и направился вслед за ним, но все оказалось намного проще. Стена оказалась обманкой или голографической проекцией, как выразился Рамус потом, хотя мне кажется, он просто дематериализовал ее, чтобы мы прошли вовнутрь того, что оказалось гаражом для яхты. Я никогда раньше этих слов не слышал, но сразу понимал их значение, что меня уже совершенно не удивляло.

- Правда, красавица! – не без гордости произнес богомол, ласково проводя лапой по борту яхты. – Это ты не видел еще моего межзвездного корабля.

- А он что, еще существует? – удивился я.

- Она, - поправил меня Рамус. – Она не только существует, но и пребывает в действующем состоянии. Должна пребывать, - добавил он с запинкой, и я подумал, что, возможно, он не был на корабле с момента посадки. – И это мы скоро проверим.

Мы поднялись на борт яхты, точнее, он меня туда просто мысленно перенес, сам направившись в то, что он назвал рубкой управления. Далее я почувствовал движение песка под нами, который начал проваливаться вниз, уступая место воде, и через пару минут я ощутил восторг, когда наш катер понесся вперед, рассекая темные воды, а над нами распростерлось никогда не виданное мною огромное пространство, с бликами и лучами пробивающегося сквозь какие-то щели в марсианской поверхности солнечного заката.

- Наверное, это очень красивое зрелище – заходящее солнце? – спросил я у Рамуса. Я еще не достиг того возраста, когда мог войти в состав воинов или разведчиков, имеющих право выходить на поверхность Марса.

Богомол посмотрел на меня так, словно проверял, не шучу ли я, потом понял, что нет, и вздохнул.

- Возможно, именно по этой причине я и выбрал Марс. Таких красочных закатов я не припомню нигде. Разряженный воздух, словно призма, окрашивает белые дюны и темные расщелины всеми цветами радуги, а последние 20 минут, когда небесная твердь меняет свою окраску с голубого до насыщенного пурпурного, описать невозможно… Но даже это не сравнить с тем, что было до катастрофы… И раз уж судьба нас свела вместе…

Он замолк, не закончив мысль, о чем-то задумавшись. О том, что он задумал, я понял лишь через какое-то время после того, как мы расстались.

Не знаю, как долго мы плыли, для меня время остановилось. Все произошедшее казалось каким-то сном или фантасмагорией. Так что возникший впереди округлый остров с похожей на вулкан вершиной и небольшой бухтой, куда направил яхту Рамус, не показался мне какой-то странностью. Я уже перестал чему-то изумляться. Запас удивления закончился, как сказал кто-то внутри меня.

Когда мы прошли через потайную дверь во внутреннюю часть «вулкана», включилось освещение, и моему взору предстал звездный корабль, совершенно отличающийся от того, что я представлял в своем воображении, слушая рассказы моих наставников. Его поверхность не казалась сделанной из какого-то металла или вообще материала, она вдруг на глазах стала вздрагивать и казаться подернутой дымкой.