В этой потасовке я едва успеваю следить за Элей. Они с Лу никуда не ушли. Последняя говорит по телефону, а Этель дрожащими пальцами все время вытирает слезы.

Ухожу от удара в челюсть. Выхватываю с другой стороны в скулу. Теряюсь всего на секунду. Трясу головой, делаю глубокий вдох. Получаю сильный удар под колено. Ногу простреливает адская боль. Кажется, я слышал хруст костей. Надеюсь, мне показалось…

Падаю. Получаю еще один удар в лицо. Больно! Со стороны дороги раздается гул спецсирены. Я ложусь на теплый тротуар и со стоном обнимаю поврежденную ногу.

Бой… у меня скоро бой! Аааа!!!!

– Тёма, – гладит меня по волосам Эля. – Мы скорую вызвали, – хлюпает носом.

– Уйди от меня, – рычу на нее. – Не трогай! Одни проблемы от тебя! – но она не уходит. Так и сидит рядом, пока Лу говорит с полицией.

Звонят отцу. Он приезжает одновременно с врачами. Я отворачиваюсь, чтобы не видеть очередное разочарование в его глазах.

Медики осматривают, сообщают, что перелома нет. Вывих. Но это все равно травма, черт бы ее побрал! Фиксируют ногу. Аккуратно перекладывают на носилки. Родитель тут же оказывается рядом.

– Ты как?

– Не знаю пока, – морщусь от боли. – Обезболивающего хочу.

Закрываю глаза и стараюсь сосредоточиться на распирающей меня злости и все еще гуляющему по венам адреналину.

– Я все решу. Держись. Ты же боец, – аккуратно сжимает мою руку. Отпускает скорую.

В травме меня еще раз осматривают, делают снимок, обкалывают ногу анестезией. Вправляют вывих. Накладывают лангету и отправляют в палату. Тут же прибегает медсестра, обрабатывает ссадины. К ним я давно привык. Молча жду, когда закончит.

– Какой терпеливый мальчик, – улыбается женщина.

– Можно? – в дверях палаты появляется отец.

– Да, только недолго.

Он садится на край кровати. Внимательно меня осматривает. Отворачиваюсь. Так погано внутри, что хочется повыть на эту дебильную бежевую стену.

– Девчонки мне все рассказали. Удивлен, если быть честным. Но ты большой молодец, сын. Горжусь. Я говорил с врачом….

– Сколько? – сжимаю пальцами простыню.

– Не меньше месяца. Этот бой ты точно пропускаешь.

– Мы еще посмотрим! – упираюсь взглядом в стену.

¬– Не дури, Артем. Здесь без вариантов. Тебе нужна отдельная палата? – переводит тему.

– Мне нужно, чтобы меня просто не трогали какое-то время, – говорить больше не хочется.

– Я тебя понял. Элю позвать на минутку? Она очень переживает.

– Не надо! – срываюсь и снова до треска ткани стискиваю простыню. – Сейчас она последняя, кого я хочу видеть, – сжимаю зубы. На языке остается твердая крошка.

– Ладно, – кладет мне под подушку мой мобильник. – Напиши, что нужно. Я завтра все привезу.

За отцом закрывается дверь. Чувствую на себе взгляды еще двух «местных». Только заговорите сейчас со мной! Начну посылать по известному маршруту. Мужики благоразумно молчат. Бьюсь затылком о подушку стараясь хоть немного погасить бурлящие во мне эмоции.

Этель

– Как он? – подскакиваю с небольшого кожаного диванчика в коридоре, как только отец Артема появляется в дверях палаты.

Лу уже несколько раз звонила. Ее с собой в больницу не взяли. Павел Андреевич лишь невнятно покачал рукой и ушел разговаривать с врачом.

Меня до сих пор колотит от всего произошедшего. Медсестра дала успокоительное. Пока не помогает. Перед глазами так и стоит ужасная драка и Артем, лежащий на тротуаре. Никто больше не помог. И я не знаю, что страшнее: те, кто стал виновником драки прямо в парке, где гуляют дети. Или безразличные люди, окружающие нас в тот момент.

Пока отчима нет, решаюсь войти в палату. Четыре койки вдоль стен. Три из них заняты. У каждой кровати персональная тумбочка. Стену напротив двери занимает большое окно. Артем лежит, отвернувшись от всех. Тяжело, шумно дышит. Руки сжаты в кулаки. Влажные ресницы дрожат.

– Спасибо, – решаю начать наш разговор именно с этого. Сводный молчит, скрипя зубами. – Тём, – осторожно прикасаюсь к его руке со стесанной на костяшках кожей.

– Уйди, – дергает рукой. – просто свали сейчас! – рычит на меня.

– Я просто…

– Что «просто»?! – поворачивает голову. В его серых глазах разыгралась настоящая буря. – Ни хрена не просто, Эля! Это будет очень важный для меня бой! А теперь травма… – снова отворачивается. – Уходи. От тебя одни проблемы. И чем ты ближе, тем их больше. Такими темпами в следующий раз мне придется спасать тебя из-под танка. Ты обязательно найдешь в этом гребаном городе танк!

– Ты винишь меня? – нервно сглатываю. – Зачем вмешался тогда? Надо было оставить все как есть и спокойно пошел бы на свой бой! – от обиды тоже сжимаю пальцы в кулаки.

– Видимо меня запрограммировали спасать глупых девчонок, неспособных и шагу ступить без неприятностей, – усмехается он. – Уходи, Этель. Не хочу никого видеть. Тебя в первую очередь.

Вылетаю из палаты, врезаюсь в Павла Андреевича. Отскакиваю к стене, ударяюсь об нее спиной. Сегодня точно не мой день!

– Тебе врач не нужен? – спрашивает он.

– Нет.

– Уверена? – киваю. – Тогда поехали домой. Здесь мы больше ничем не поможем, а Артему надо остыть. Он на взводе сейчас. Завтра пообщаетесь.

По дороге переписываюсь с Лу, чтобы хоть немного отвлечься. Слова Артема все больше врезаются под кожу. Чувство вины больно бьет по мне, словно плетью. Убеждаю себя в обратном. Я не виновата в случившемся. Лу подтвердит. Те парни сами подошли к нам. Они сами стали приставать. Мы просто хотели уйти, они не дали, а потом из ниоткуда появился Артем. Да я даже не знала, что он находится где-то поблизости! Только его обвиняющий взгляд никак не желает меня отпускать. Он вместе со мной едет в машине, входит в дом и поднимается по лестнице. Я даже комнатой промахиваюсь, открывая соседнюю со своей дверь и тут же погружаясь в его мир.

Закрываю дверь. Иду в ванную. Хочется смыть с себя каждое мерзкое прикосновение тех придурков. Даже случайное. Мне кажется, что меня изваляли в грязи. Со мной такое впервые.

Долго стою под душем. Заворачиваюсь в полотенце, сгребаю с пола школьную форму. Ее тоже надо стирать. Смятым комком бросаю вещи на полу в комнате. Одеваюсь в домашнее. В дверь стучат.

– Войдите.

Интересно, а можно было не отвечать? Мне пока с головой хватило разговора с Артемом. Еще одну обвинительную речь я просто не выдержу.

В спальню входит бабушка Северовых. Неодобрительно смотрит на скомканную форму.

– Я скажу домработнице, чтобы привела в порядок. К утру будет готово.

– Спасибо, – сажусь на край кровати ощущая себя максимально чужой в этом доме. Мать не пришла. Пришел посторонний для меня человек.

– Расскажешь мне, что случилось? Павел сказал, что Артем в больнице, но, как всегда, ничего не объяснил. Даже адрес больницы мне не сказал! – нервно взмахивает руками Маргарита Антиповна.

– Боюсь, мне тоже особенно нечем поделиться. К нам с одноклассницей пристали парни в парке. Тёма оказался рядом и кинулся защищать. Получил травму и теперь пропустит важный для него бой.

– Ты не пострадала? – бабушка Артема внимательно осматривает меня.

– Нет. Благодаря вашему внуку все обошлось. А теперь можно мне побыть одной?

– Конечно. Я распоряжусь, чтобы тебе в комнату принесли ужин и чай с ромашкой. Он хорошо успокаивает. Эля, – оглядывается у двери. – В какую больницу его положили?

– Не знаю, – жму плечами.

– Ладно. Сама найду.

Я, наконец, остаюсь одна. Падаю на кровать, пялюсь в потолок. Завтра надо обязательно съездить к Артему после уроков. Адреса больницы я и правда не знаю, но помню примерный маршрут. Спрошу у Лу. Надеюсь, она подскажет.

Мне приносят легкий ужин, а хочется маму. Мы никогда особо не были близки, но сейчас мне было бы легче, если бы она пришла и просто посидела рядом. Даже говорить со мной не надо. Просто поприсутствовать в моей жизни, когда мне плохо. Но мамы нет. Есть небольшая порция салата с креветками, запечённая куриная грудка и тот самый чай с ромашкой.