– Артем! – возмущается бабушка.

Я пытаюсь разжать его пальцы, впившиеся мне в кожу, а он делает вид, что все так и должно быть, целует меня в щеку и хромает по лестнице вниз.

Артем

Получив от бабушки втык за наглость прямо за ужином и забавное смущение от Эли, довольный собой пошел к отцу.

Я знаю, о чем мы будем говорить и мне очень хочется надеяться, что он стал хоть немного слышать меня. В клуб же отвез, мы даже пообщались немного. Это вселяет надежду если не на перемирие, то хотя бы на временный штиль, чтобы я спокойно закончил то, что уже не остановить.

Сердце пару раз нервно дергается у двери. Толкаю ее, захожу, сталкиваюсь взглядом с Никой и делаю шаг назад.

– Артем, стой, – просит отец. – Ника, оставь нас. Мне надо поговорить с сыном.

Мачеха недовольно морщит нос, виснет у него на шее и демонстративно целует в щеку, скосив на меня взгляд. Ну я же наглый мальчик, правда? Не желая разочаровывать, с довольной ухмылкой показываю ей фак. Отец пялится в экран ноутбука в этот момент и не видит нашего милого общения с его женой.

– Не засиживайся, – заботливо просит его Ника и уходит, еще раз одарив меня надменным взглядом.

Не сложилось у нас и вряд ли уже сложится. Не нравится ей, когда правду в глаза говорят, а мне не нравится, что эта с… стерва обижает мою любимую девочку.

Отец закрывает крышку ноутбука, кивает мне в кресло напротив него. Сажусь. Жду его слова. Мне интересно, ошибся я в своем предположении или старший Киреев решил не затягивать и успел подсуетиться, переговорив с моим отцом насчет выгодного брака с его дочерью.

Ну, давай, папа, удиви меня!

– Тём, а у тебя с Дашей Киреевой окончательно все?

Не удивил. Хнык, печаль, беда.

– Да я вроде обозначил свои новые отношения. Даже из дома выходить не надо, – ухмыляюсь в ответ. – Я Элю люблю.

– Ты меняешься рядом с ней. Мне нравится, как Этель на тебя влияет, но не нравится, что ты не вылезаешь из ее комнаты. Я ведь просил.

– Пап, я дебил что ли совсем, по-твоему? Мы общаемся просто. Мне нравится быть с ней рядом. К тому же учимся в одном лицее и в одном классе, так что занимаемся тоже вместе. Скоро у меня начнутся тренировки, я буду приползать никакой. Пока есть свободное время, дарю его ей.

– Ладно, – кивает. – В конце концов мне просто нравится видеть тебя таким.

– Каким?

– Влюбленным, сынок. И… ожившим, что ли. Знаю, что нужен был тебе после смерти мамы, а меня не было. На самом деле, Тёма, я осознаю, что ты никак не можешь простить мне Нику. Да, я не был идеальным мужем, идеальным отцом стать тоже не получилось с первой попытки, но я все равно всегда переживаю за тебя, чтобы бы ты там себе не думал.

– Вау… – растерянно провожу ладонью по волосам.

– Что?

– Непривычно мне от тебя слышать такие откровения, папа. Это что-то за гранью фантастики. Я не сплю?

– Не ёрничай, – спокойно просит он. – Чего ты опять заводишься? Я сейчас говорю с тобой совершенно искренне.

– И что? Даже подвоха не будет? Просьбы жениться на выгодной девочке ради бизнеса? Киреев же крутой бизнесмен, – напоминаю ему.

– Не будет, – качает головой отец. – Я твою позицию понял. И чувства все наружу, ты прятать их не умеешь. Зачем мне тебя ломать? Ты уже мужчина почти. Думаю, когда придет время, сам решишь, на ком тебе жениться.

Все равно не верю. И вроде же искренне говорит, наверное… Меня все равно не покидает ощущение, что сейчас шарахнет сверху очередным требованием, ультиматумом или предъявой.

– Кстати, – отец копается в ящиках стола. – Забери, – кладет на стол мои часы. – Водитель сказал, где ты их заложил, я выкупил. Что-то еще есть?

– Нет.

На самом деле, я продал кое-что еще из личных вещей, потому что без денег хреново, а просить у родителя гордость не позволяет. Надо бы найти в своем плотном графике время на подработку. У Эли же получилось. Недолго, правда, но это уже другой вопрос. У меня тоже руки вроде не из задницы, что-то да смогу.

– И вот, – протягивает мне новую карточку, – чтобы больше ничего не продавал. Но там лимит, учти. Его увеличение или уменьшение будет зависеть от твоего поведения и статей расходов. – Карточка Этель, – протягивает вторую. – Объясни ей, что этими деньгами она может пользоваться свободно как полноправный член семьи. Ладно?

– Попробую. С чего такая щедрость?

– Во-первых, мне не понравилось, что мой сын шастает по ломбардам, а во-вторых, у тебя теперь девушка есть, – улыбается папа. – И лимит на карте больше, чем у нее исключительно потому, что Эля вряд ли сразу начнет пользоваться деньгами, а ты сможешь купить ей все необходимое.

– Хитро.

– Продуманно, – подмигивает отец.

– За часы спасибо, – надеваю их на руку. – Жалко было, пипец, – признаюсь ему.

– Понимаю…

Зависает неловкая пауза. Отец нервно качает в пальцах шариковую ручку, я молчу, делая вид, что поправляю браслет от часов.

– Не делай глупостей, ладно? – просит он. – Тебе ведь не надо напоминать про ответственность в отношениях?

– Не надо. Стратегический запас «ответственности» всегда в наличии. И дома ни-ни. Быть паинькой, – поднимаю ладони вверх.

– Именно так. Ладно, иди уже, а то там Эля извелась, наверное, вся. Я поработаю еще немного.

Встаю, случайно сдвинув кресло немного назад. Иду к двери. Надо же сказать ему то, что вертится на языке. Это будет честно.

Оглядываюсь.

– Пап, – отрывает взгляд от экрана. – Спасибо за этот разговор.

Ну вот, я молодец, я сказал.

– И тебе спасибо, сынок. Иди, – машет рукой.

Этель

Мое утро началось с насыщенного аромата кофе и блинчиков прямо в комнате. Не открыть глаза оказалось просто невозможно. На тумбочке у кровати обнаружился поднос с завтраком и записка:

«Доброе утро. Я уехал раньше. Увидимся в лицее.

Люблю тебя. Север.»

Куда уж раньше? Семь утра на часах.

Потянулась, сладко зевнув. Подложила под спину подушку и взяла в руки маленькую белую чашку с кофе. Еще раз вдохнула аромат напитка с плотной коричневой пенкой и сделала первый глоток, глядя на серое небо за окном.

В ажурный блинчик завернула свежую клубнику, макнула кончик в маленькую пиалку со сметаной.

– Ммм… это противозаконно фкуфно, – застонала от удовольствия.

Настроение стремительно ползет вверх и плевать на то, что портится погода. На стекло уже падают первые капли дождя и сильный ветер срывает листву с веток. А я хочу в горячий душ с ароматной пеной и скорее сказать спасибо Артему за такое пробуждение.

Надеваю школьную форму, сверху короткую осеннюю курточку. Еще бы зонт найти, но он никак не желает обнаруживаться. Куда я его задевала?

Захлопываю дверцу шкафа, поправляю распущенные и уложенные, немного влажные волосы, наношу блеск на губы и все, больше ничего не нужно.

Подхватив рюкзак за лямки, спускаюсь на первый этаж, в гостиную. Из столовой слышны голоса. Заглядываю. Мать, Маргарита Антиповна и отчим. Все за столом.

– Доброе утро, – здороваюсь с ними.

– Доброе, – почти одновременно отвечают дядя Паша и бабушка. Мать молчит.

Мы все еще не разговариваем. Ни она, ни я даже не пытались сделать первый шаг. Артем вчера вроде помирился с папой, а я не хочу мириться с матерью. Я не простила ей брошенную могилу отца и пощечину. Она тоже не особенно стремится наладить контакт. Лучшее, что мы можем сделать, это игнорировать друг друга.

– Большое спасибо за завтрак, – говорю совершенно искренне.

Блинчиков на столе не видно. Клубники тоже. Дядя Паша загадочно мне подмигивает.

– Тебя подвезти? – предлагает он. – Нам по пути сегодня.

– Если вам не трудно, – жму плечами.

– Не трудно. Посиди пять минут. Сейчас я доем и поедем.

– Хорошо.

Дядя Паша быстро собирается. Садится вперед с водителем, предоставляя мне больше личного пространства. Я в последнее время все больше к нему присматриваюсь и все меньше понимаю, как так выходит, что моей матери попадаются такие вот мужчины.