В этот момент автопилот поднял машину в воздух, колеса согнулись и заехали в отверстия в дне, как шасси у самолета, по бокам и сзади высунулись водородные двигатели и автомобиль рванул с места. По началу с изобретением летающих машин проблема с пробками быстро решилась, однако это привело к анархии в дорожном движении. Поэтому было принято решение унифицировать законы и создать отдельный раздел в правилах, регламентирующий воздушные перевозки. После этого пробки вновь появились. Чиновники также летали с мигалками, что вызывало всеобщее недовольство, и в конечном итоге был введён налог на пользование воздушным пространством с целью передвижения. Под исключение попали самолёты, вертолеты, космические корабли, и, на удивление, воздушные шары. Поэтому позволить ездить, или даже скорее летать, на работу могли уже только состоятельные люди.

Машина Боровицкого летела на утренними пробками в тот момент, когда он подумал, что удивительно, как при современном развитии дистанционных технологий, люди продолжают ездить на работу.

Автомобиль Антона подлетел к высотному стеклянному зданию с растительностью на балкончиках, которая была выполнена с целью символизировать висящие сады Семирамиды. Медленно опускаясь, выдвигались колеса, и задвигались обратно двигатели. Когда машины полностью приземлилась, дверь ее открылась, как бы приглашая пассажира выйти.

Боровицкий вылез с задних сидений и направился к двери лифта, он должен был доставить его с крыши на этаж, где была расположена больница. На входе в лифт его встретил голосовой ассистент с вопросом о пункте его назначения. Антон ответил: «Гиппократ», двери закрылись и лифт начал спускаться.

Боровицкий вышел из лифта и попал в большой зал с множеством растений в центре и расходящимися во все стороны коридорами. Конец одного был виден с трудом, остальные же уходили вдаль настолько, что увидеть их окончание было сложной задачей.

Тут же к Антону подъехала машина наподобие автомобиля для гольфа с водителем роботом. Он сразу поинтересовался, к какому врачу назначена запись. «К Герману Вениаминовичу», – ответил Боровицкий. Робот в течение нескольких секунд обработал запрос и сказал: «Присаживайтесь Антон Михайлович, сейчас я доставлю Вас к нему».

Как только он присел на заднее сидение автомобиля, водитель быстро вырулил с парковки и направился по правому коридору от лифта, дверь кабинета оказалась недалеко. На табличке сверху на экране горела надпись: «Приём ведёт Герман Вениаминович Шульц».

Антон постучался и зашёл. «Здравствуйте, Антон Михайлович, что же у нас с Вами случилось?» – спросил доктор. «Уже несколько месяцев испытываю жуткие боли в спине, никакие средства не помогают, даже обезболивающие», – ответил Боровицкий. «Это печально, – с грустью сказал врач, – сейчас сделаем анализы». Он достал небольшую плашку, наподобие металлоискателя у охраны с экраном посередине и поднёс его к спине пациента, весь осмотр Герман недовольно качал головой. «Так, – сказал он, заканчивая осмотр, и набирая что-то на компьютере, – я сделал Вам направление на дополнительные анализы, мой ассистент будет ждать Вас у кабинета и проводит в нужное место, как закончите, возвращайтесь ко мне». «Скажите, а в чем проблема?» – с нервозностью в голосе спросил Антон. «Я сейчас не могу сказать ничего конкретного, ясно все будет только после дополнительных анализов», – ответил Герман.

Боровицкий в замешательстве вышел из кабинета. Его тут же встретил робот, провожавший его, заявивший список врачей, куда его направили и предложивший присесть. Антон, погруженный в себя, не задумываясь делал все, что ему говорили, но мысли его были совершенно о другом. Он пытался понять, в насколько плачевной ситуации находится.

По возвращении к Герману врач встретил Боровицкого грустным взглядом. «Что я могу сказать, – начал он, – все немного хуже, чем я предполагал». «Насколько?» – с тревогой в голосе спросил Антон. «У вас поражение большинства внутренних органов, метастаза идёт из почек, там основной очаг, к сожалению болезнь в такой стадии, что вмешательство не возымеет результата, она распространяется быстрее. Допустим мы удалим источник, но опухоль уже идёт в другом месте. Это сбой на генетическом уровне. Мне очень жаль».

«Как? – в оцеплении спросил Боровицкий: неужели ничего нельзя сделать?». «К сожалению, нет, мы можем лишь отсрочить неизбежное». «Неизбежное?» – практически истерически спросил Антон.

– Да, это летальный исход.

– А что если прибегнуть к замене всех внутренних органов на искусственно выращенные?

– В обычной ситуации это бы помогло, но у Вас проблема в генетическом коде, рано или поздно это вернётся. Можно лишь отсрочить неизбежное. С современными средствами это будет около десяти лет.

Антон был полностью подавлен. Он чувствовал, как будто тело покинули тело настолько, что готов был сползти со стула на пол. Для него это было большим ударом, особенно сейчас, когда должен был скоро появиться их долгожданный ребёнок.

В таком состоянии Боровицкий провёл всю дорогу домой. Там у входа его встретила жена. «Ты сегодня быстро. Что-то случилось?» – спросила она. «Ничего», – грубо ответил ей Антон. «Я уже забронировала билеты», – как будто не заметив грубости мужа сказала Анастасия. «А теперь отменяй бронь, мы никуда не едем», – полностью безэмоционально сказал Антон. «Почему? Что случилось?» – непонимающе спросила его жена. «Я же говорю ничего. Просто уйди», – уже со злостью ответил ей Боровицкий и отодвинул ее рукой в сторону.

Анастасия была в шоке. Ещё никогда муж не позволял себе такого поведения рядом с ней. Случилось что-то определённо ужасное, о чем он не хочет ей рассказывать. С этими мыслями она ушла в другую комнату.

В это время Антон вышел на балкон и смотрел в сторону своего офиса. Там находится то, что ему нужно прямо сейчас. Он вынул из пачки таблетку, которую дал ему доктор, выпил ее. Затем закурил сигарету, купленную по дороге домой, хотя до этого он никогда не курил.

Как только Дятлов направил необходимые документы начальству, к нему в кабинет зашел Петр Семенович – глава отдела по работе с гравитационными волнами.

Петр Семенович был мужчиной грузного типа, за глаза его называли «медведем» в силу особенностей фигуры. Как правило он не придерживался строгого стиля одежды и всегда носил потрепанную годами рубашку без рукавов и безвкусный галстук ярко розового цвета. Данная особенность делала его визуально еще более смешным, учитывая комплекцию. Однако по характеру он представлял из себя жесткого, даже иногда жестокого человека с военной выправкой (именно оттуда он попал в Научно-исследовательский институт), а также начальника, зачастую непонимающего особенности машиностроения и законов физики, но зачастую требующего абсолютно невозможных и невыполнимых вещей от своих подчиненных.

«Все готово?» – с нетерпением поинтересовался он. «Еще нет, но к вечеру все приготовления будут завершены, и мы будем горазды представить Вам наше изобретение», – ответил Сергей.

Лицо начальника сморщилось от того, что он был вынужден впустую спускаться из своего кабинета. За несколько лет работы в качестве надсмотрщика и человека, главной функцией которого было подписать документы, которые он даже не всегда читал, то обленился и обрюзг до такой степени, что даже самые простые задачи казались ему очень сложными.

«Имей в виду, – сказал Петр Семенович, – это ваша последняя возможность, шанса на ошибку у вас нет. Облажаетесь, полетите на улицу под зад коленкой». С этими словами он вышел и направился в свой кабинет. Сергей ещё какое-то время кривя лицом, и изображая его недовольном поведение, повторял за ним с издевкой. После этого он направился к Матвею и Андрею. Войдя в кабинет, он тут же спросил: «Как думаете, будет работать?»

Обычно они всегда проверяли работоспособность устройства перед запуском, однако сейчас ввиду особых обстоятельств был вынужденный случай. Придётся довериться интуиции и запускать изобретение без предварительных тестов.