– Сладкая! – только и ответила Ануш и замолчала.
– Красиво.
– Ой, тоже мне сладкая! Держите меня семеро, – заржали соседки как на конюшне. – Такая сладкая, что по «стопяточке» чалишься. Кого склеила-то сладкая?
Ануш посмотрела на женщин. Они продолжали ржать и сыпать обидными словами. Вера попыталась заступиться, но у неё ничего не вышло. Ещё раз посмотрев на всех, армянка остановила взгляд на Вере. Она прищурила глаза, постояла, подумала, потом ушла на свою «шконку» и отвернулась к стене.
Этой же ночью Вера проснулась от того, что стало тяжело дышать. Открыв глаза, перед собой увидела жгучий взгляд армянки, та наклонилась над ней и душила. Вера не могла защититься, дышать становилось всё сложнее и сложнее. Она пыталась скинуть с себя руки Ануш, пыталась бить ногами, но всё напрасно. Спустя мгновенье она потеряла сознание. Очнулась уже под утро в «больничке». Рядом никого не было, но после из-за открытой двери показалась врач.
– Где она? – первое, что спросила Вера.
– Кто? Армянка, что ли? – не поняла врач, – в изоляторе. На три дня пока, а там как вести себя будет. А ты чего это не про себя спрашиваешь, а про неё?
– Знать хочу, когда её к спецовке пришить! – совершенно спокойно без эмоций ответила Вера.
– Шутишь – это хорошо. Бабы думали ты уже труп, а с тобой всё обошлось. Жива и почти здорова. Через дней пять назад вернёшься. Здоровье у тебя крепкое, а то бы может и не спасли тебя. Да и дура эта душить тебя пошла, а у самой силёнок не хватило, да и «соседки» твои шум услышали, по башке её дали.
– Слава Богу!
Через пять дней, как и обещала врач, Вера вернулась в «хату». Все сидели по своим углам, лишь одна Ануш рылась в вериных вещах и что-то искала. Увидев это, Вера будто озверела. За пять дней злость в ней приутихла, но теперь вернулась в утроенной мощью.
Она медленно подошла к армянке, которая уже отошла от вещей и ехидно смотрела Вере прямо в глаза, словно гипнотизируя. Но сейчас Вера была не подвластна даже самому сильному гипнозу, она даже собой не управляла, всё делало её тело и подсознание сами, мозг словно на мгновенье выключился. Ничего не понимая, Ануш напряглась. Вера сделала несколько шагов, остановилась возле нее, и чтобы та даже пикнуть не успела, схватила армянку за волосы и потащила к железной двери и отбросила с такой силой, что вся «причёска» армянки чуть ли не осталась у неё в руках. Вера подошла к ней, снова схватила за волосы, подняла её голову вверх и спокойно проговорила: ещё раз на меня хотя бы зыркнешь или ещё хуже подойдёшь, от сюда уже только вынесут! Поняла меня? – а уже повысив голос, – не слышу!
Та бросилась в истерику, упала ей в ноги, закивала головой, потому что сказать хоть слово, была не в состоянии. Вера лишь вытерла об её кофту руки (пока «объясняла суть дела», испачкалась в её крови.)
С тех пор до самого вериного освобождения Януш старалась на неё не смотреть, «хату» содержала в идеальном порядке, когда была дежурной. Есть садилась в дальний угол. Голоса своего тоже «не демонстрировала», пока вопроса, адресованного ей, не следовало. И «соседки» присмирели, Веру уважать стали. Хотя раньше думали, что без защиты Композиторши выжить не сможет. Вот Ануш и проверила её, на свою голову.
Глава V
1
Вот и прошли эти десять лет. Нет, не как один день, а как, наверное, лет сто, если не больше, в сером цвете и как поется в песне «небо в клеточку, друзья в полосочку». Столько всего произошло за это время. Казалось бы, что может происходить в четырёх стенах, да ещё в такой обстановке, ан нет, ещё как может и видится всё в утроенной мере, потому что больше не на что отвлечься. За это время Вера очень изменилась и внешне и в душе, даже мир вокруг стал видеться в другом свете.
Когда на ней закрылись ворота, Вера осмотрела всё вокруг. В начале деревья и бетонный забор с колючей проволокой, дальше пустырь. Но стоять и всё рассматривать было некогда, нужно было идти по дальше на встречу новой жизни. Вера очень хотела оглянуться, посмотреть «в глаза» заключению, которое так нагло и бессовестно отняло годы её жизни, те годы, которые могли быть лучшими. Но не оглянулась. Решила в новую жизнь её не пускать, хотя знала, что её оно уже никогда не отпустит, пусть во сне, но явится вновь.
Куда ехать? Конечно, к Екатерине Николаевне. Больше её никто не ждёт, а она как самый верный друг и уже близкий, пусть и не по крови, человек, ждала её, приезжала каждые пол года, больше не разрешали. Вот и почти дождалась, осталось доехать. Вера села в поезд, доехала до родного города. За окном мелькали картинки: города, люди, леса, поля. Всё такое привычное, но такое чужое и забытое за эти годы.
Вера сошла с поезда. Часы на железнодорожном вокзале показывали дату и время. 14:38 15 сентября. День Рождение Ильи. Её самого любимого и дорогого мужчины на свете. Как же жизнь точно подгадала дату её освобождения. Из писем Екатерины Николаевны Вера знала, что Илью похоронили рядом с его отцом. Это место она хорошо знала. Тогда Вера зашла в первый попавшийся цветочный ларёк и купила букет красных алых роз. Деньги у неё были, немного, но на букет хватило.
– Прекрасный выбор! В подарок? – продавец мило улыбалась.
– Да! Мужу! – грустно ответила Вера.
– Сколько вам?
– Десять!
– Так чётное же! – удивилась девушка.
– Да, по цветку за каждый год, что мы не вместе. Я бы всё отдала, чтоб их количество было нечётным, – Вера не плакала, но в душе слёзы бились, словно вода о камень и просились наружу.
– Простите, – виновато произнесла девушка-продавец, поняв, что задела самую больную рану.
Вера, пришла на кладбище, неспеша прошла по аллее. Листья шуршали под её ногами. На плече болталась спортивная сумка. Вера боялась увидеть фото её самого дорогого человека на могиле. Она не видела Илью мертвым, в памяти он был живым, молодым и красивым. Вера шла пока не нашла до боли знакомое место. На фото улыбался муж с черной лентой в углу, рядом пристанище и Юрия Петровича с фотографией в том же оформлении. Вера присела на корточки, возложила цветы, и начала разговор с мужем, рассказала всё, что сейчас было на сердце, разрыдалась. Она знала, что он её слышит, только ответить не может. Обе могилы была ухоженными, ведь Екатерина Николаевна частенько сюда захаживает навестить своего несостоявшегося мужа и пасынка.
Когда начало темнеть, Вера поднялась, вытерла слезы, попрощалась с ними, чуть отошла и обернулась. Она чувствовала, что от куда-то оттуда они провожают её взглядом…
2
Вера приехала к Екатерине Николаевне, та встретила её, что называется, с распростёртыми объятиями. Они обнялись, поплакали друг у друга на плече. Вере приготовили горячую ванну, из которой она не выходила почти два часа, не могла насладиться теплой водичкой и пенкой, которая быстро исчезла, оставив небольшой мыльный след. А когда Вера накупалась, то получила большую порцию вкусной и полезной домашней пищи. Спать была уложена на стареньком диване, но и он после шконки казался царским ложем.
Вера долго не могла уснуть, сначала много думала с чего начать и что делать дальше. Но мысли в голову не шли, мозг отказывался работать в этом направлении, почуяв смену «климата», ужасно тянуло в сон, но Вера почему-то сопротивлялась ему, словно находится на важном задании и не могла позволить себе сомкнуть очи. Вскоре Вера поняла, что переела. С непривычки было не хорошо. Но эти стены с уютной, пусть и со скромной обстановкой согревали душу, хоть и казались каким-то странным сном.
Выспаться с утра Вере особо не получилось. Проснулась она около девяти от какого-то грохота за стеной, в соседней квартире делали ремонт. Вера вздрогнула, вскочила, думала проспала общий подъём, но, осмотревшись, вспомнила прошлый день и его события. Вставать ужасно не хотелось, да никто и не заставлял, поэтому решила ещё немного полежать, а после с улыбкой потянулась.