— Мы должны сказать вам, что все контакты с нами будут идти через этот корабль,— сказал Уайтбрид своей Моти.— Сожалею, но мы не можем пригласить вас на борт "Макартура".

Моти Уайтбрид очень по-человечески пожала плечами, выражая свое мнение об этом. Необходимость повиновения не давила ни на нее, ни на ее человека.

— А что вы сделаете с катером, когда будете уходить?

— Это подарок,— сказал Уайтбрид.— Может, вы захотите взять его для музея. Есть вещи, которые по мнению капитана, вы должны о нас знать.

— И вещи, которые он хочет скрыть. Разумеется.

С орбиты вся планета была покрыта кругами: моря, озера, дуги горных хребтов, линии рек, заливов... Один из кругов был эродирован и замаскирован лесом, и его можно было бы не заметить, не проходи он прямо через горный хребет, ломая позвоночник континента, как нога человека ломает хребет змеи. За ним виднелось море размером с Черное море с плоским островом в самом центре.

— Должно быть, магма хлынула в том месте, где астероид пробил кору,— сказал Уайтбрид.— Можете представить ЗВУК, которым это сопровождалось?

Моти Уайтбрида кинула.

— Не удивительно, что вы собрали все астероиды в троянские точки. Именно по этой причине, верно?

— Я не знаю. Наши записи с того периода далеко не полны. Полагаю, что эти астероиды легче разрабатывать, когда они собраны вместе, как там.

Уайтбрид вспомнил, что Улей был холодным, безо всяких следов радиации.

— Как давно назад все это произошло?

— О, по крайней мере десять тысяч лет. Уайтбрид, сколько лет вашим самым старым записям?

— Не знаю, но могу кого-нибудь спросить.— Гардемарин посмотрел вниз. Они пересекли терминатор, который был серией луг. Ночная сторона сверкала галактикой городов. Так могла выглядеть Земля во времена совладения, но миры Империи никогда не были так густо заселены.

— Смотрите вперед,— Моти Уайтбрида указала на пятно огня у края планеты.— Это трансферовный корабль. Теперь мы можем показать вам наш мир.

— Я думаю, ваша цивилизация должна быть гораздо старше нашей,— сказал Уайтбрид.

Все оборудование Сэлли и ее личные вещи были упакованы и готовы для погрузки на катер, и сейчас ее каюта выглядела пустой. Сама она стояла у обзорного иллюминатора и смотрела на серебряный наконечник стрелы, приближающейся к "Макартуру". Ее Моти не стала смотреть.

— У меня есть один, пожалуй, неделикатный вопрос,— сказал Финч (клик) Сэлли.

Девушка повернулась от иллюминатора. Снаружи корабль моти подошел вплотную к "Макартуру", и с него выскользнула небольшая шлюпка.

— Продолжайте.

— Что вы делаете, если еще не хотите ребенка?

— Ну, дорогая,— сказала Сэлли и засмеялась. Она была единственной женщиной среди почти тысячи мужчин из общества, ориентированного на мужчин. Она знала об этом до того, как попала на корабль, но ошибалась, считая это женскими разговорами. Замужество и дети, домашнее хозяйство и скандалы: все это было частью цивилизованной жизни. Сэлли не знала, насколько большой частью, пока мятеж на Нью-Чикаго не захватил ее, а сейчас ошибалась в ее оценке даже еще больше. Иногда, в отчаянной попытке хоть чем-то заменить это, она заводила разговор о рецептах блюд с коками "Макартура", но единственным разумом с женской ориентацией в пределах многих световых лет была ее Финч (клик).

— Финч (клик),— напомнила та о себе,— Я могу не поднимать этого вопроса, но я считаю, что должна знать — у вас есть дети на борту "Макартура"?

— У меня? Нет!— Сэлли снова рассмеялась.— Я даже не замужем.

— Замужем?

Сэлли объяснила Моти, что это такое, пытаясь не перескочить через какие-то основные понятия. Порой было трудно помнить, что Моти была чужаком.

— Это должно звучать немного жутковато,— закончила она, наконец.

— "Приходи, я ничего не скрою от тебя,” — как говорит мистер Реннер.— Подражание было идеальным, включая и жесты.— Я считаю ваши обычаи странными. Сомневаюсь, что мы перейдем многие из них, дающие такое различие в психологии.

— Что ж, пожалуй...

— Вы выходите замуж, чтобы растить детей. А если кто растит детей без замужества?

— Это милосердие,— мрачно сказала Сэлли. Ее отвращение было невозможно скрыть.

— Надо понимать, что ВЫ никогда...— Моти сделала деликатную паузу.

— Нет, конечно, нет!

— Как нет? Я имею в виду не ПОЧЕМУ, а КАК?

— Что ж, вам известно, что мужчина и женщина вступают в половые отношения, чтобы сделать ребенка — так же, как и вы... Я изучила все довольно тщательно.

— Значит, если вы не замужем, то не должны соединяться?

— Верно. Конечно, есть таблетки, которые женщина может принимать, если любит мужчину, но не хочет никаких последствий.

— Таблетки? И как они действуют? Гормональные?

— Да.— Они обсудили эти гормоны. Психологи моти тоже используют химические средства, но эти химикалии были другими.

— Но настоящие женщины не пользуются ими?— предположила Моти Сэлли.

— Нет.

— Когда вы выйдете замуж?

— Когда найду нужного мужчину.— Она на мгновенье задумалась, заколебалась и добавила:— Возможно, я уже нашла его. А этот чертов глупец женился на своем корабле,— закончила она мысленно.

— Тогда почему вы не выйдете за него замуж?

Сэлли рассмеялась.

— Я не хочу прыгать в никуда. "Жениться на скорую руку, да на долгую муку". Я могу выйти замуж в любое время.— Привычка к объективности заставила ее добавить: — В любое время в течение следующих пяти лет. Потом, если я не выйду замуж, то стану одной из старых дев.

— Старых дев?

— Людей, считающих это не нужным.— Затем Сэлли сама задала вопрос: — А что если Моти не хочет детей?

— У нас нет половых отношений,— чопорно ответила ее Моти.

Снаружи донеслось почти неслышное "кланк", когда корабль земля-орбита состыковался с "Макартуром”.

Посадочная шлюпка была стрелообразным суденышком покрытым защитным материалом. Пилотская кабина имела круговой обзор, но больше нигде никаких иллюминаторов не было. Когда Сэлли и ее Моти появились во входном отверстии, она испугалась, увидев прямо перед собой Горация Бари.

— Ваше превосходство отправляетесь вниз, на Мошку-1?— спросила Сэлли.

— Да, леди.

Бари казался удивленным не менее Сэлли. Войдя в соединительную трубу, он сразу понял, что моти применили старый флотский трюк — труба была герметизирована с понижением давления к принимающему концу, так что пассажиров буквально засасывало вовнутрь. Внутренность шлюпки была неожиданно большой — там хватало места всем: Реннеру, Сэлли Фаулер, священнику Харди — Бари задумался, смогут ли они каждое воскресенье отправлять его обратно на "Макартур" — доктору Хорвату, гардемарину Уайтбриду и Стели, двумя рядовым, которых Бари не знал, и чужаками для всех людей, кроме трех. Потом он увидел сиденья и уставился на них с изумлением, лишь частично скрывавшим его страх: они стояли по четыре в ряд, с сиденьем для Моти, возле каждого сиденья для человека.

Доктор Хорват прошел вперед, в рулевую рубку и занял место рядом с коричневым пилотом. Бари уселся в первом ряду, где было всего два сиденья, и соседнее с ним заняла Моти. Страх сжал его горло. Аллах милостив, подумал он, и нет иного бога, кроме него... Спокойно! Бояться нечего, он не сделал ничего опасного.

И все же он был здесь, рядом с ним был чужак, а позади, на "Макар-туре" любая случайность могла привести к обнаружению того, что он сделал со своим скафандром.

Скафандр является наиболее охраняемым предметом, который мог иметь человек, работающий в космосе. Это гораздо более личная вещь, чем трубка или зубная щетка, и все же кое-кто выставлял их напоказ, чтобы доказать существование невидимых Домовых. За время долгого пути к Мошке-1 командор Синклер изучил модификации, сделанные Домовым, вернул скафандры их владельцам и начал переоборудовать скафандры офицеров по их образу и подобию.