Бари изумленно уставился на него, потом расхохотался.

— Да, доктор, это несомненно может произойти!

Бакмен удивленно посмотрел и сказал:

— A-а, я понял, что вы имеете в виду. Это может убить и нас тоже, верно? Об этом я не подумал.

Послышались предупреждающие сирены.— "Макартур" начал входить в Глаз.

Назойливый вызов прозвучал в ухе Рода.

— Рапорт инженеров, капитан. Все системы в порядке. Поле держится очень хорошо — снаружи не так жарко, как мы боялись.

— Хорошо,— ответил Блейн.— Спасибо, Сэнди.— Род посмотрел на танкеры, уходившие к звездам. Они были уже в тысячах километров, видимо только в телескопы, как ярко точки света.

Соседний экран показывал белое пятно в красном тумане:”Ленин” спускался в яркий красный сумрак. Команда "Ленина" искала точку Олдерсона — если она вообще имелась.— Как бы то ни было, Поле рано или поздно переполнится,— продолжал голос Синклера.— Там не будет накапливаться. Это не похоже на космическое сражение, капитан, но без излучения накопленной энергии мы можем выдержать поккрайней мере семдесят два часа. Что будет после этого — неизвестно. Никто до вас не пытался проделать этого безумного трюка.

—  Да.

— Кто-нибудь мог и попытаться,— весело сказал Реннер. Он слушал их разговор со своего места на мостике. "Макартур" шел с одним "же", но все равно требовалось его внимание фотосфера оказывала бол-шее сопротивление, чем ожидалось.— Я думаю, что Мурчисон пробовал. У Первой Империи корабли были лучше, чем у нас.

— Может, и пытался,— рассеянно сказал Род. Он смотрел на "Ленин", уходящий в даль и прокладывающий путь для "Макартура", и чувствовал беспричинное раздражение. "Макартур" мог бы идти первым...

Старшие офицеры сидели на своих местах. Конечно, мало что можно было сделать, если бы Поле проглотило слишком много энергии, но Род чувствовал себя лучше на своем командирском месте. В конце концов было очевидно, что он здесь не нужен.

От "Ленина" пришел сигнал, и "Макартур" заглушил свои двигатели. Заревели предупреждающие сирены, и корабль начал вращаться, пока новое сообщение не позвестило конца неприятного изменения тяжести. Экипаж и пассажиры поднялись с противоперегрузочных лож.

— Снимите нижнюю вахту,— приказал Род.

Реннер встал и потянулся.

— Ничего не поделаешь, капитан. Конечно, мы замедлим движение, когда фотосфера станет плотнее, но это обычное явление. Трение в любом случае будет замедлять нас.

Он взглянул на свои экраны и спросил, как говорят, атмосферы здесь нет, но все же это гораздо плотнее, чем солнечный ветер.

Блейн и сам видел это. "Ленин" был по-прежнему впереди на пределе обнаружения, и его двигатели не работали. Он был черной занозой на экранах, его контуры размазывались четырьмя тысячами километров раскаленного докрасна тумана.

Глаз сгущался вокруг них.

Род оставался на мостике еще час, потом убедил себя, что неправ.

— Мистер Реннер?

— Да, сэр?

— Вы можете уйти с дежурства. Отправьте сюда мистера Кроуфорда.

— Слушаюсь, сэр.— И Реннер направился в свою каюту.

Он пришел к выводу, что не нужен на мостике, еще пятьдесят восемь минут назад. Сейчас под горячий душ и поспать на своей койке, вместо этого кресла...

Трап, ведущий к его каюте, как обычно, был забит битком. Кевин Реннер с целеустремленной решимостью протискивался через него, когда кто-то,пошатнувшись,налетел на него.

— Черт побери!— прорычал он.— Доктор Хорват, не так ли?

— Мои извинения.— Министр по науке отступил назад, безуспешно пытаясь почиститься.— Я еще не привык к гравитации вращения. Впрочем, как и все мы. Эта сила Кормолиса швыряет нас в сторону.

— Нет,— сказал Реннер,— это локти.— На лицо его вернулась привычная усмешка.— Здесь в шесть раз больше локтей, чем людей на борту этого корабля, доктор. Я считал.

— Очень смешно, мистер... Реннер, кажеться? Парусный мастер Реннер. Видите ли, Реннер, эта толкотня беспокоит моих людей не меньше, чем ваших. Если бы мы могли держаться в стороне от вас... Но мы не можем. Данные о Глазе необходимо собрать. Другой возможности может никогда не предоставиться.

— Я знаю, доктор, и сочувствую вам. Но если бы вы...

— Видение горячей воды и чистой постели отступило прочь, когда Хорват вновь ухватился за лацканы Реннера.

— Еще минуточку, прошу вас.— Хорват, казалось, пытается вспомнить о чем-то.— Мистер Реннер, вы были наборту "Макартура", когда был захвачен этот зонд, верно?

— Можете не сомневаться.

— Я бы хотел поговорить с вами.

— Сейчас? Но, доктор, мое присутствие может в любой момент понадобиться...

— Это крайне необходимо.

— Но мы же летим через фотосферу звезды, как вы могли заметить.— "А я не мылся под душем уже три дня, как вы тоже могли заметить..." Реннер еше раз взглянул на выражение Хорвата и сдался.— Хорошо, доктор. Только давайте уйдем с трапа.

Каюта Хорвата была сжата,как и все на корабле, зато она имела стены. Больше половины команды "Маркатура"считала эти стены незаслуженной роскошью, но Хорват, видимо , нет.

Он убрал койку в переборку и вынул два кресла из противоположной стены.

— Садитесь, Реннер. В этом перехвате есть кое-что, беспокоящее меня. Надеюсь услышать ваше беспристрастное мнение. Вы же не кадровый военный.

Парусный мастер и не подумал отрицать этого. Раньше он был помощником на торговом корабле и мог стать шкипером, когда покинет флот, обогатившись опытом. Вряд ли он собирался вновь возвращаться на торговый корабль.

— Так вот,— сказал Хорват, садясь на край стула.— Реннер, было ли абсолютно необходимо атаковать зонд?

Реннер рассмеялся.

Хорват принял это, хотя выглядел так, словно съел несвежую устрицу.

— Хорошо,— сказал Реннер.— Я не должен был смеяться. Вас там не было. Знаете ли вы, что зонд двигался прямо в Кал с максимальным ускорением?

— Разумеется, и я ценю, что вы сделали то же. Но было ли это настолько опасно?

— Доктор Хорват, капитан удивил меня дважды. Чрезвычайно удивил. Когда зонд атаковал нас, я хотел обойти вокруг края его паруса, прежде чем нас поджарят. Может, я и увел бы нас вовремя, а может, и нет. Но капитан повел нас СКВОЗЬ парус. Это было здорово, это было то, о чем должен был подумать я, можно даже сказать, что это была мысль гония. Но кроме того, он маньяк-самоубийца.

— Что?!

Лицо Реннера выражало страх при воспоминании о прошлом.

— Мы потеряли слишком много времени и почти таранили звезду. Я не верил, что мы сможем поймать эту проклятую штуковину так быстро...

— Блейн сделал это сам?

— Нет, он передал управление Каргиллу, который знаком с маневрами при высокой гравитации лучше, чем кто-либо другой на борту. В этом все и дело, доктор. Капитан выбрал лучшего человека для этого дела и не мешал ему.

— И вы пошли на перехват?

— Решительно и без колебаний.

— Значит, он захватил зонд. Хорошо.— Хорват вновь выглядел так, словно съел что-то несвежее.— Но он еще и стрелял в него. Первым...

— Первым выстрелил зонд.

— Это было противометиоритная защита!

— Ну и что?

Хорват стиснул зубы.

— Ну, ладно доктор, попробуем по-другому. Допустим, вы оставили на холме свою машину с неисправными тормозами, она скатилась вниз по склону и убила четырех человек.

— Чудовищно! Продолжайте свою мысль, Реннер.

— Эти моти по крайней мере так же развиты, как и мы. Допустим? Отлично. Они создают противометеоритную защиту и, значит, должны брать на себя обязательство, что она не выстрелит в нейтральный космический корабль.

Хорват долго сидел молча, пока Реннер думал об ограниченном объеме бака с горячей водой в офицерской кают-компании. Теперь Реннер видел, что выражение Хорвата было обычным для него, поскольку линии его лица складывались в него легко и естественно. В конце концов министр по науке сказал: